— Что-то есть, — через какое-то время заволновался Паша. А затем закатал рукав и сунул руку в воду чуть не до плеча. — Точно есть! Землетрясение!
— Да откуда оно тут в наших широтах, — прикусил губу Артем и вновь принялся вглядываться назад, отыскивая источник беспокойства.
Рядом Света методично застегивала на Федоре все пуговицы, игнорируя вежливые протесты, а затем ловко опоясала его концом бечевки, накрепко обвязав другой его конец вокруг себя, села рядом и распахнула зонт над головой.
— Там что-то есть, — пояснила она спокойно на мой удивленный взгляд.
И было в ее словах и действиях нечто, что взволновало куда больше, чем предчувствия ребят.
— Огонь затушить, — распорядился я, самостоятельно же зачерпнув котелком воду и погасив пламя небольшого очага. — Парус снять.
Тут уже Паша сдернул ткань с рей, выдернул мачту из щели меж бревен и сбросил ее в воду. Затем суетливо распорол ножом из трофейного комплекта нити и набросил на плечи свой пиджак.
А говорил, не холодно ему.
Но было не до дружеских подтруниваний — вода на реке отчетливо покрывалась рябью, а тревожная дрожь земли, слышимая глухим боем далеких барабанов, не давала сомневаться в близости беды.
— Новое испытание. — Собравшись, не допустил в голос дрожи Пашка и гордо выпрямился, желая взглянуть ему в лицо.
И был он стоек и тогда, как тихий гул обратился шумом. Но когда шум обернулся ревом, а на дальнем горизонте реки позади нас выплеснула грязно-коричневая волна, невольно отступил на шаг и растерянно обернулся на нас.
Волна летела над рекой, летела через лес, с грохотом прорываясь через ветви деревьев по оба берега. Волна гремела камнем, сминаемой древесиной и зло шипела, ударяясь о повороты русла реки.
— Это что такое?! — Сделал он еще два шага по плоту, будто от этого можно сбежать.
— Может, проверка умения действовать в смертельной ситуации? — Меланхолично ответил Артем, одной рукой расстегивая чехол скрипки.
— А кто не выполнит? — Чуть успокоился от такой реакции Паша.
— О мертвых либо ничего, либо хорошо, либо правду.
— Ника, — шагнул я в сторону волны и взволнованно стал оглядывать берег.
— Нашел, когда о ней вспомнить, — ворчал Артем, выуживая что-то из глубины бархатной подкладки чехла, просунув руку в еле заметную прорезь у края.
— Она все еще должна мне мороженое! — Сжал я кулаки. — Идем к берегу.
— Бред! — Схватил меня Паша и тревожно посмотрел в сторону волны. — Поздно! Уже слишком поздно! Как волна придет сюда, все прыгаем вперед по течению! И веревка! Нужна еще веревка, — обратил он внимание на бечевку, связывающую Федора и Свету. — Щиты все умеют поднимать?
— Умеем, — мельком глянул на него Федор, без паники и с некоторым энтузиазмом копающийся в своей сумке.
— Почему паникую только я?! — Возмутился Паша, всплеснув руками. — Я что, только один это вижу?!
Волна между тем уже покрыла треть расстояния, явив свой истинный размер. Было в ней что-то около семиэтажки в высоту, а шириной… грохот уже сейчас обнимал со всех сторон.
— Да все видят, — буркнул Артем, недовольно елозя рукой внутри чехла. — Что теперь, помирать?
— Просто… Я-то выживу, — как-то резко погрустнел Паша.
— Да? — С интересом посмотрел на него Тема.
— Это ведь вода, — шмыгнул он будто виновато, приводя довольно сомнительный довод.
А затем, будто только вспомнив, содрал с пальца левой руки небольшое колечко, носимое на мизинце, и протянул Федору. — Вот, срочно надень. Это старый могущественный артефакт моей семьи!
Тот удостоил кольцо взглядом, хмыкнул, и продолжил дальше копаться в своей сумке.
— Сейчас вообще не до капризов! — Обернулся он вновь на волну, досадливо дернул губой и повернулся к Свете. — Тогда возьми! Когда щиту останется пару секунд, используй! — тараторил он, тревожно глядя вверх по течению. — А ты что делаешь?! — Обратился он ко мне.
— Правлю к берегу, — спокойно отозвался я.
— Нельзя! Нельзя! Там сомнет!
— Да я только немного подойду, потом спрыгну в воду и доплыву так. — Уверенность в своих действиях была выше волны, сильнее и не желала видеть ее в соперниках.
— А как же Федор?
Весь настрой тут же сбился, а выдох обернулся кашлем. Вместо прежних чувств — некая растерянность. Как я мог про него забыть?!
— Я остаюсь. — Отбросил я шест и даже мотнул головой, сбрасывая наваждение.
Поймал взгляд Федора и виновато опустил взгляд к ногам. Даже ссутулился от случившегося, пообещав про себя не меньше вагона пластилина в искупление. И тут же понял, что откупиться от такого невозможно даже всем пластилином на свете. Украдкой наблюдал, как брат смотрел на меня еще несколько секунд, пока расслабленно не махнул рукой, хмыкнув что-то про себя и продолжив что-то искать в своей сумке, которой, вроде как, не положено быть настолько огромной, чтобы тратить на это столько времени. А затем явно нащупал то, что ему было нужно — настолько просветлело его лицо.
Но первым о совершившейся находке сообщил Артем.
— Так, ребята, все ко мне. — Прочеканил он команду, умудряясь делать акцент на каждом слове. — Прижимаемся плотно-плотно!
В руке, выдвинутой на уровне груди перед футляром от скрипки, он сжимал старые на вид четки черного дерева с алыми прожилками, образующими ритмичный узор по чуть овальной поверхности.
И не смотря на надвигающуюся беду, уже ревевшую чуть ли в шаге от нас, внимание захватила исходившая от вещи грубая сила, бьющая учащенным пульсом во все стороны.
— Ух ты, — впечатлился Пашка.
— Это старый и могущественный артефакт НАШЕЙ семьи, — хмыкнул тот довольно.
— Здорово, — под руку произнес Федор — тем тоном, которым хвалят родители рисунок своего ребенка, обнаружив на листочке солнышко из кривого кружка и неровных лучиков. — А это — наш.
На ладони брата лежал жемчужный браслет, сотканный из застывшей океанской пены. Если всмотреться — деталировка была настолько искусна, что взгляд буквально проваливался вглубь, находя все новые и новые детали, видимые то перистыми облаками, то поднятой ветром пылью в жаркий день. И только два недлинных выступа, кроваво-ржавых, острых и обращенных внутрь, портили картину.
От вещи не фонило Cилой, но даже Артем как-то неловко убрал свою поделку в карман и, облизнувшись, потянул было руку.
— Кровавый! — Тревожно воскликнул Паша, заставив Артема одернуть руку. — Нельзя!
— А ты не пользуйся, — глянул на него тот мельком и вновь потянулся к вещи.
— Она от силы владельца зависит, — пояснил Федор, перекрикивая близкую волну. — Чем сильнее — тем безопасней!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
