— Не знаю. Но звучит, как детская песенка. А что?
— Это такое очень личное пожелание счастья. Действительно, немного детское.
Прожектор за их спиной погас, как только они подошли к нижней террасе фаре–дюро.
— Наллэ, а обещание показать мне ролик с поселками на рифах еще в силе?
— Разумеется, — ответил он, — заходи.
— ОК, я только сбегаю в душ и приду.
…
Поселки — «Shuangero» оказались совсем не такими, как ожидала Эстер. Вместо унылой череды стальных платформ, на манер декораций из идиотского фильма «Waterworld» (с Кевином Костнером), она увидела причудливые замки с балкончиками и башенками, улочками и лесенками, и маленькими бассейнами, будто сошедшие с гравюр Корнелиса Эшера. Они были собраны из легких бамбуковых блоков на алюминиевом каркасе весом несколько тысяч тонн, причем устанавливались на место практически мгновенно: каркас опускался с грузового дирижабля и намертво вцеплялся в грунт полусотней ног. «Первое в истории абсолютно гуманное использование колючей проволоки», — в шутку пояснил Наллэ. Эффект зацепления давал веер колючей проволоки вокруг подошвы каждой ноги. Shuangero не были стандартными – каждый поселок на ножках мог похвастаться яркой индивидуальноcтью. На одних росли миниатюрные висячие сады из цветущих лиан. На других жилые модули имели не 4-, а 8–угольную или пирамидальную форму, на третьих имелись многоярусные огороды (где росли фантастического размера тыквы)…
После кино, Шуанг потрепал ее по плечу и сказал: «Укладывайся, добрая фея, а я пока
проверю e–mail. Вдруг мне прислали что–нибудь интересное». Он уселся за компьютер, спиной к ней, а через несколько минут погасил свет и улегся рядом. Как в прошлый раз.
— Помнишь, ты проводил эксперимент? – шепнула она, — так вот, теперь моя очередь.
Эстер нащупала его руку, решительно потянула к себе и повернула так, что его ладонь легла ей на внутреннюю сторону бедра.
— Добрая фея не возражает против поцелуя на ночь? – негромко спросил Наллэ.
— Добрая фея пытается казаться смелой, — ответила Эстер.
— Примерно, как на аттракционе «американские горки»? — уточнил он.
— Ну… Что–то в этом роде.
— ОК. Тогда давай решим: на наших американских горках есть волшебные тормоза. Ты говоришь «стоп!», и все замирает. Ты говоришь «старт!», и все приходит в движение.
— Ммм… Знаешь, Наллэ, я представляла себе это как–то иначе. В смысле, мне казалось, что это все происходит само собой и… В общем, само собой.
— Ты права, добрая фея, — ласково сказал он, — Как–то раз, мы говорили про девушку и парня из Гавайики, которые немного похожи на нас с тобой. Если они хотят заняться любовью, то все получается само собой. Для них это естественно, и нет никаких…
— Парень из Гавайики у нас есть, — перебила она, — проблема в девушке, так?
— Эстер, милая, не грузи все на себя. Это – наша общая проблема, и мы ее решаем…
— Я тебе скажу, как мы ее решаем, — снова перебила она, — Тебе надо увидеть во мне ту девушку из Гавайики, и все сразу станет просто. Представь: ты встретил меня где–то на Таити, а я притворилась, что я – местная. Такое ведь запросто могло быть?
— Вообще–то, могло, — задумчиво сказал Наллэ, — Но это быстро раскрывается.
— Только не в моем случае! Я играла в любительском театре, в колледже и, все говорят, что блестяще играла. Сыграть полинезийку не сложнее, чем Анну Болейн.
— Это сильный довод, — согласился он, — Но я не уверен, что тебе понравится, если…
Он замялся, и Эстер договорила за него.
— Если ты поведешь себя так же, как с теми женщинами, которым было хорошо с тобой?
— Ну… Если сильно упростить ситуацию, то…
— Вот я и хочу упростить, а то все усложнилось дальше некуда, — решительно заявила она вскакивая на ноги, — Этот дубль ни к черту не годится, делаем перерыв 5 минут и играем все с начала. Ты познакомился с девушкой на Таити, пригласил ее в гости, она пошла в душ, ты пошел курить на балкон, потом вернулся, она лежит в постели, и с этого места играем. Пожалуйста, никакой отсебятины. Все должно быть по сценарию.
— Ладно, ты капитан, — спокойно ответил Наллэ и отправился курить.
— Учти, я не выучила роль, и надо сделать, чтобы зрители этого не заметили! – крикнула Эстер ему в спину, лихорадочно вспоминая свою скромную театральную практику…
В следующем дубле она переигрывала. Сказывалось полное отсутствие опыта, а также штампы из бездарных бульварных романов и нереалистичных фильмов. Потом, когда Наллэ увлекательно мыл ее под душем, она поняла, что роль полинезийки надо играть несколько иначе, не злоупотребляя ложной экспрессией. Полежав часик рядом с Наллэ, поболтав о разной чепухе, и освоившись с антуражем, Эстер решила, что неплохо бы сыграть еще один дубль, чтобы все проверить. Партнер, с готовностью, поддержал эту идею, и… Она такого даже не ожидала. Сцена получилась, как по–настоящему (точнее, просто по–настоящему). Это подтвердили и зрители (точнее – слушатели).
Небо на востоке заметно посветлело, когда Эстер и Наллэ, сонные и обалдевшие друг от друга, снова забрались в душ, и услышали через звукопроницаемые пластиковые панели разговор на первом этаже – там, ни свет ни заря, завтракала перед вылетом на гору Нгве очередная маркшейдерская группа.
— Hei, foa, признавайтесь, кто устроил посреди ночи кошачий концерт?
— Это шеф–инженер со своей vahine. Он вчера утром прилетел с vai–roa (большой воды).
— Они что, целые сутки вот так?
— По ходу, да. Утром они бесились в горах, вечером — куролесили сначала с Батчерами, а потом с милицейским патрулем. Видел, как они баловались с прожектором? Ах, ты спал? Ну, ты много потерял… А уже потом – здесь. Концерты, и все такое.
— Вот это монстры! — с восхищением и некоторой завистью произнес кто–то.
— А что ты думал? — насмешливо ответил предыдущий голос, — Он с Нукуфетау, а она — с американского Дикого Запада. По ходу, и там и там сплошные ковбои–отморозки.
— Говорят, она во время войны влипла тут в историю, — сказал кто–то третий.
— Влипла, — подтвердил четвертый, — bandidos взяли деревню в кольцо, местные всю ночь отстреливались, а она пошла на разведку и попалась. Не повезло. А утром подошел Хена Тотакиа с ребятами. Они с семьей Шуанг почти соседи — от Номуавау до Нукуфетау 500 миль, а Наллэ с Татокиа–папой служили на одной калоше. Прикинь, что дальше было?
— На этом война с bandidos и кончилась, — пояснил второй, — Хена всех урыл нахрен.
— А сам Наллэ где был в это время? – поинтересовался третий.
— На базе Муспелл, у самого Южного полюса. Он же, как бы, на каторге…
Эстер изумленно повернулась к Наллэ.
— Я не поняла, это что, про нас?
— Фольклор, — ответил он, выключив воду и сняв с крючка пушистое полотенце.
— Но ведь все было совершенно не так!
— Угу, — меланхолично согласился шеф–инженер и начал растирать ей спинку.
— Я ходила не на разведку! И команданте Хена устроил побоище не из–за меня! Что за сказку про вендетту они сочинили? Я тогда еще не была знакома ни с тобой, ни с ним.
— Что ты переживаешь, добрая фея? Мало ли, что люди болтают. Повернись животиком.
— И с чего они взяли, что вы соседи?! — продолжала она, поворачиваясь, — Чушь какая–то!
— Да, — согласился он, — 500 миль это не 50, какое тут, на фиг, соседство.
— Подожди, значит Хена, все–таки, меганезиец, а не мадагаскарец?
— Ну, да. Разве ты не знала? Он — сын Фуо Татокиа, короля Номуавау.
— О, черт! Я–то думала — почему вы с ним говорите такие похожие вещи! Стоп! Ты сказал «сын короля»? Какой король в Меганезии? Там же либертарианский анархо–коммунизм!
— Впервые слышу про такой, — ответил Наллэ, — Сейчас я отнесу добрую фею в кроватку и если она не заснет по дороге, то я расскажу ей о королях и капусте…
Он переместил Эстер из душа на лежбище, декламируя балладу о Морже и Плотнике:
… И молвил Морж: «Пришла пора подумать о делах:
О башмаках и сургуче, капусте, королях,
И почему, как суп в котле, кипит вода в морях».
Взмолились устрицы: «Постой! Дай нам передохнуть!
Мы все толстушки, и для нас был очень труден путь».
— Присядьте, — Плотник отвечал, — Поспеем как–нибудь…
Эстер устроилась поудобнее, положив голову ему на грудь, зевнула и строго сказала.
— Не отвлекайся! Что за король, и что за «калоша», на которой вы вместе служили?
— Номовау — это атолл в составе Конфедерации Меганезия, там около 500 жителей. Пост мэра или короля передается по наследству в роду Татокиа. Пост вице–мэра — выборный.
— Так мэра или короля? – уточнила Эстер.
— Ariki, — сказал Наллэ, — Можно перевести и так, и этак, как больше нравится.
— Понятно… Хотя и не очень. А «калоша» это, надо полагать, военный корабль?
