увидим ничего, что находится на земле. Я уверен, что поселения стоит искать вдоль берега. Это же не плато, где единственное свободное от тумана место – это гора.
– Да, верно говоришь. Я думал, раз мы на два дня опередили график, можно просто полетать над этой красотой, полюбоваться.
– Ну, я не против полюбоваться, только нужно будет вернуться к исходной точке, чтобы не пропустить ничего вдоль берега.
– Я знаю, по какой примете стоит попробовать определить, живут где-то рядом люди или нет.
– Ну, и? – Иван заинтриговал Прометея.
– У них не будет водорослей у берега, так же, как и у нас. А ещё в воздухе должен появиться запах дыма. Я так в детстве определял в какой стороне посёлок, когда уходил далеко.
– Сверху мы увидим его раньше, чем учуем. Думаю, у них должна остаться подводная лодка, так же, как и у нас.
– Если это те люди, про которых мы знаем, а если другие? Что, если они потому и не приплыли, что нашли себе других?
– Иван, ты рассуждаешь, как ревнивый муж. Не вижу связи. По мне так наоборот, чем больше людей, тем сильнее желание исследовать мир, – Прометей был уверен в своём предположении.
– Хм, наверное. На сто человек рождается один кузнец, два пастуха, пять хлеборобов и ни одного Прометея. А вот на тысячу один может и появиться, – шутливо согласился Иван с точкой зрения друга.
– Так и есть. Согласно моей теории, вначале, для развития общества, требуются специальности, способствующие максимальному развитию, и только потом появляются всякие специальности для души, художники, писатели, путешественники.
– И такие оболтусы, как я.
– Да ладно, какой ты оболтус? У тебя руки золотые. Если когда-нибудь женюсь и соберусь обзавестись потомством, люльку младенцу попрошу только у тебя.
Иван смутился.
– Ну, ладно, теперь над подарком не надо думать. Сделаю по высшему разряду. Я теперь учёный, на своих натренировался, теперь знаю, как надо.
– Вот и ладно, договорились.
– Только ты не женишься никогда, ну если только ноги не переломаешь, а без ног ты ни одной бабе не нужен. Беспокойный ты, Прометей.
– Ты меня плохо знаешь. Я как раз собирался после этого путешествия остепениться. Вернусь, попробую к Марии подкатить.
– К Марии? Она же молодуха и будет на тебя зла, как ведьма, – Иван удивлённо посмотрел на друга. – Она всё-таки очаровала тебя?
– Есть немного. Её настойчивость участвовать в полёте очень импонирует мне.
– Не знаю. Она могла с обиды такое про тебя рассказать, что тебе сразу по возвращении придётся на исправительные работы отправляться.
– Ты же подтвердишь, что ничего такого не было?
– Я-то? Мне ещё с Анхеликой придётся долго и упорно выяснять отношения.
– Она же тебя отпустила?
– Отпустила, когда я привёл убедительный аргумент, – Иван посмотрел на кулак правой руки. – Спустя некоторое время в памяти у неё останется только он, и уверенность, что я был неправ.
– Ах, ну вас, – отмахнулся Прометей и перегнулся через борт. – Вы с Анхеликой у любого отобьёте желание заводить семью.
– Она темпераментная, но притягательная. Убил бы её иногда, но люблю, и она меня.
– Убила бы?
– Дурак! Любит.
Они замолчали. Под лёгкое посвистывание ветра в канатах под корзиной медленно ползли красивые пейзажи чужой природы. Надо сказать, что они несколько отличались от более каменистых равнин Новой Земли. Растительность здесь была плотная, как на материке, но не было такого тумана. И цвет её был необычайно яркий. Трава, выросшая без яркого света, была более белёсой и бледной.
– Я думаю, что горы отрезают туман, – Прометей указал в сторону зубчатой гряды. – Он плотный, потому и не в силах преодолеть.
– Наверное, – согласился Иван.
Он наблюдал, как бурые животные на берегу реки, прорезающей зелёное покрывало растительности, точат деревце. Прямо на глазах оно повалилось и упало в реку. Животные будто знали, куда ему надо упасть. Они плюхнулись в воду следом и принялись отделять ветки от ствола. Выглядело это со стороны, как разумная осознанная работа человеческого коллектива.
Прометей даже записал в свой дневник несколько предложений, описывающих труд этих животных.
– Думаю, нам завозить их ещё рано, все наши леса погрызут.
– Точно. У нас и лесов-то нет, одни недоразумения, просвечивающие насквозь. Вот на плато леса так леса.
– Точно, это им надо этих животных отвезти.
– На чём? Они по дороге тебе весь шар прогрызут.
– Это потом как-нибудь. Пока я только сделал запись, что имеют место быть такие-то животные древоточцы, – Прометей поднял палец вверх. – Точно, я так их и назову, древоточцы.
Тонкие голубые ленты рек, совершенно не похожих на тёмные широкие воды на материке близ Новой Земли, во множестве бежали к побережью океана от уступов гор. Пересекая их, шар на мгновение отражался в их водах. Здесь было красиво. Природа изобиловала большим разнообразием животного и растительного мира. Аромат воздуха был иным. Не таким солёным, как в родном посёлке и не таким душным, как в посёлке на плато. Он казался горьковатым от свежей зелени и ледяным из-за близости снежных вершин.
Признаков обитания человека заметить не удалось. Природа хранила девственную дикость. Шар приближался к горной гряде, постепенно погружаясь в редкий прохладный туман.
– Пора возвращаться, – решил Прометей.
Горелка уже давно была выключена. Когда шар опустился ближе к поверхности, прохладный воздух, опускающийся с гор, понёс его назад к океану почти тем же маршрутом. Серые животные, двигающиеся пунктирной цепочкой, приметили шар. Они замерли, задрали морды вверх и вдруг, как по команде, подняли истошный крик, переходящий в вой. Они словно прогоняли непрошенных гостей. Иван поверил в серьёзность их намерений.
– Знаешь, Прометей, я на земле ночевать не буду. Смотри их сколько? Нам не одолеть.
– Вижу. Стайные хищники, похожи на собак или волков. Думаю, будет правильнее назвать их волками, потому что собаки были домашними животными.
– Я что-то плохо помню про собак, Прометей.
– Раньше люди держали их в качестве охраны или с декоративной целью. Собака – друг человека, неужели не помнишь?
– Прости, но
