чтобы ходя из угла в угол какого-нибудь гостиничного номера громко рассуждать о перспективах научного прогресса и его прикладном применении в народном хозяйстве. На словосочетании «народное хозяйство» он делал особый акцент, тем самым напрочь не признавая капиталистическую, по сути, форму правления в России. Старику было лестно ощущать себя неким продолжателем идей Сергея Павловича Королева, который в свое время сосредоточил в своих руках работу сразу нескольких научных и производственных объединений. И все-таки, несмотря на неограниченный административный и финансовый ресурс сосредоточенный сейчас в его старческих руках, он прекрасно осознавал, что в отличие от Королева ему совершить научный и производственный рывок будет несравненно тяжелее, чем тому. Королеву было проще в том плане, что в его времена, вся научная и производственная база государства находилась в работоспособном состоянии, хоть и была на более низком культурном уровне, чем сейчас. Вострецову же, в свои преклонные, в отличие от Королева, года, пришлось заново создавать научные, технические и производственные цепочки. За тридцать с лишним лет невнимания властей к целым отраслям народного хозяйства, связанным с ВПК, эти цепочки не только оборвались, но и существенным образом деградировали сами научные и производственные направления. Многие заводы были просто разрушены и разграблены. Научные достижения прошлых лет, в лучшем случае, пришли в упадок и забвение, вместе с людьми, отошедшими от дел вследствие возрастных и иных причин. А в худшем случае, многое из того, что могли делать только в Советском Союзе, было банальным образом украдено и перепродано на Запад. Поэтому неправы те, кто без зазрения совести с экранов телевизоров вещает о том, что в СССР де ничего не производилось, кроме калош. Эта сентенция особо возмущала академика:
— Такое можно услышать только из уст малознающего и презирающего свой народ человека. Все у нас было! Мы были, если и не абсолютно самодостаточным государством, то, во всяком случае, менее зависимым от прихотей западных правителей в подавляющем большинстве производственных компетенций. А кое в чем коллективный Запад до сих пор не в силах с нами конкурировать, по крайней мере, честным образом, — не раз говаривал он Иванову, засыпающему под размеренное вышагивание академика из угла в угол.
И вот теперь ему приходилось собирать из осколков прежнего научного и промышленного могущества нечто, о чем молодое поколение любителей «сникерсов» не имело никакого понятия. А ведь всем известно, что собирать рассыпанное гораздо труднее, чем создавать новое и с чистого листа. Вот только времени на создание нового у Вострецова не было. Он чувствовал, что его жизненный предел не за горами, поэтому торопился сам и торопил всех тех, с кем был связан. Нет, «светлые» головы были и сейчас. К слову сказать, покойный президент, пытался даже в стесненных условиях вынужденного сожительства со «старой гвардией» приверженцев «Семьи», сохранить научный потенциал и взращивание на его ниве молодых талантов. Но его действия в этом плане не носили систематического характера, а потому молодые кадры как-то пробивались со своими идеями не столько благодаря, сколько вопреки внутригосударственным обстоятельствам. Да и некоторые учреждения, несмотря ни на что, все же умудрились как-то сохранить свой потенциал от полного уничтожения, путем подрядных работ от непрофильных заказчиков.
Так или иначе, но по стопам Королева ему все же, в какой-то мере, пришлось идти, чтобы заново не изобретать велосипед. И первым его шагом на этом пути было создание и юридическое оформление совершенно нового научно-производственного объединения (термин, слегка подзабытый в условиях рыночной экономики, где каждый сам по себе). Название для него он придумал прямо на ходу — НПО «Созвездие». Конечно, претенциозно и не без пафоса, ну да уж ладно. Поначалу в новом НПО числилось всего три человека — он сам, в должности Генерального директора, вечно находящийся рядом Иванов, в качестве полпреда от МО и старуха-бухгалтер, его старая сослуживица еще по прежней работе в «Атомстрое». Но такое положение, учитывая неуемный характер академика, длилось не больше одного дня. Уже на следующее утро после оформления регистрационных бумаг, а они чудесным образом прошли стадию оформления всего за пару дней, Вострецов приступил к активной деятельности по поиску и приманиванию в новое объединение необходимых научных и производственных учреждений, в свое время безжалостно отпущенных в свободное плавание по волнам рыночной экономики. Прежде всего, необходимо было найти научно и производственный «стержень», к которому бы потом крепились все новые и новые вовлеченные в дело учреждения и предприятия.
Именно на такое «стержневое» учреждение и сделал свою основную ставку умудренный жизненным опытом академик. А учреждение носило ничем не примечательное название — НПО «Астрофизика». Это научно-производственное объединение — одно из немногих, что не только сохранило свои прежние кадры, но и сумело взрастить новое поколение талантливой молодежи, готовой в любое время броситься очертя голову в водоворот абсолютно новых для них направлений в прикладной физике. Но не только поэтому у Вострецова пал выбор именно на это НПО. Еще до развала Союза и даже какое-то время после, оно занималось разработкой и изготовлением спутниковых группировок не только для дистанционного зондирования поверхности Земли, но и для их применения в боевых действиях против таких же спутников, только вражеских. У специалистов в этой области до сих пор были на слуху целые серии таких космических аппаратов под общим неброским наименованием «ИС-М» и «ИС-МУ», отлично проявившими свои качества в так называемой «семичасовой войне». Потом, конечно, после всех «перестроек» и возникновения рыночных отношений, где вопросы фундаментальных исследований никого не интересовали, а главный заказчик — МО само пребывало в плачевном состоянии, о космосе слегка подзабыли. Вернее даже не подзабыли, а просто положили все перспективные проекты под «сукно». Но главное — не продали врагам, а это уже кое-чего стоило. Вострецов трезво все просчитал, когда решил обратить свой взор на «астрофизиков». Во-первых, они, как никто знали и умели адаптировать для работы в космосе любую аппаратуру. Во-вторых, они хорошо себе представляли специфику изготовления аппаратов, которые им предлагал начать строить Игорь Николаевич, так как они уже принимали, в свое время, участие в создании екатеринбургского циклотрона. Правда, он предназначался, отнюдь не для военных целей, а скорее наоборот, однако некоторые общие принципы его работы были схожи с ускорителем на обратной волне. Двадцать лет назад они с Боголюбовым чуть ли не на коленке и почти из подручных материалов смогли создать действующий прототип установки. Так неужели же целое производственное объединение не сможет этого сделать сейчас, к тому же при неограниченных материальных и финансовых ресурсах? А в-третьих, сейчас, это НПО не страдало от обилия заказов, мягко скажем.
