под нос.
— Такими темпами в бой мы пойдем заполночь.
Нельзя торопить события. Подпустим врага ближе.
— Сейчас только полдень, времени еще достаточно, — заверила я их и себя.
В эту секунду от их тучи отделился один конь и помчал на нас во весь опор. Поначалу — точка на горизонте, но все рос, рос. Сзади стали натягивать стреломет.
И тут в силуэте лошади блеснули какие-то цвета.
— Отставить! — скомандовала я.
Это был не брезалот. Всадник на обычном коне.
Спустя мгновение я почувствовала.
К нам скакал Комизар.
Он остановился за сотню шагов и поднял руки, показывая, что безоружен.
— Что он задумал? — гадал Рейф.
— Я приглашаю принцессу на переговоры! — крикнул он. — И пусть будет одна!
Переговоры? Он с ума сошел?
Нет. Напротив, это выверенный план.
— Я даже привез подарок в знак доброй воли! — продолжил он. — Я отниму всего минуту! Поговорим без оружия!
Рейф с Каденом и бровью не повели. Тут Комизар извернулся в седле и опустил на землю ребенка.
Это была Ивет.
Мое сердце замерло. Ивет утонула в траве по пояс.
Перед глазами встало, как она тогда, на рынке, притиснулась к Астер и Зекии, зажимая обрубленный пальчик кровавым платком.
Сейчас она казалась еще хрупче и напуганнее.
Комизар спешился.
— Всего минуту, и она ваша!
Невзирая на протесты Рейфа и Кадена, я тут же отстегнула меч и кинжалы.
— Лучники его подстрелят, и мы заберем девочку, — предлагал Рейф.
— Нет.
Чтобы Комизар этого не предусмотрел? Мы слишком хорошо друг друга выучили. Я знала смысл его послания.
— А Зекия? — крикнула я в ответ.
Комизар расплылся в улыбке.
— Пошлю его, как только вернусь к своим. А если не вернусь… — Он пожал плечами.
Он упивался собой. Рисовался, как актер на подмостках. Растягивал удовольствие, стискивая шахматные фигуры в кулаке.
Рейф и Каден были в шаге от того, чтобы скомандовать лучникам. С жизнью ребенка забрать и жизнь зверя — заманчивая сделка. Ребенка он все равно может прикончить. Наверняка и прикончит. А заветный плод — вот он, только руку протянуть… Но сначала заплати тщательно высчитанную цену. Воздух загустел от внутренней борьбы. Комизар стоял перед нами, как на ладони, и не было на его лице ни тени страха или сомнения. Как же во мне сейчас клокотало…
Отличаемся ли мы хоть на каплю? Многих ли я готова сгубить ради желаемого?
— Час Комизара еще не пробил, — перешла я на шепот. — Пусть зверь живет. До поры до времени.
Я пришпорила коня. Шагов за десять до Комизара я спешилась и подозвала Ивет. Она подняла на него круглые от ужаса глаза.
Комизар кивнул. Ивет зашагала ко мне.
Спустя секунду я держала ее за тощие ручки.
— Ивет, видишь за мной двух всадников в плащах?
Она окинула напуганным взглядом тьму солдат за моей спиной и, заметив двоих в плащах, кивнула.
— Хорошо. Они не дадут тебя в обиду. Беги к ним. Беги без оглядки, что бы ни случилось. Поняла?
У нее навернулись слезы.
— Ну же, беги!
Ивет помчала сквозь траву, то и дело спотыкаясь. Мчала как будто сто, тысячу лет, и вот наконец-то Каден подхватил ее на руки и передал другому солдату.
Мое сердце колотилось, живот скрутило судорогой. Я через силу сглотнула желчь.
Добежала. Спасена! Выровняв дыхание, я повернулась к Комизару.
— Вот видишь, слово сдержал. — Он подозвал меня. — Подходи, поговорим.
Я шагала, высматривая в складках его облачения нож, ждущий секунды возмездия. Лицо Комизара прочертили новые морщины, скулы заострились — даром мое нападение не прошло, это точно. В его глазах бушевало голодное пламя. Я встала прямо перед ним, и он расслабленно смерил меня взглядом.
— Хотел говорить? Говори.
— Ну-ну, Джезелия. А учтивость? — Он оскалился и потянулся к моей щеке.
— Не прикасайся. Убью.
Рука опустилась, но мерзкий оскал никуда не делся.
— Снимаю шляпу, принцесса. Ты сделала то, что другим не удавалось одиннадцать лет. За мной, к слову, рекорд, знаешь? Никто еще не пробыл Комизаром так долго.
— Жалко, что скоро твоя власть подойдет к концу.
Он театрально вздохнул.
— Ах, наивное упрямство. Я ведь добра тебе хочу, Джезелия. Честное слово. А это… — Комизар презрительно махнул на войско за моей спиной. — Не должно вам погибать. Переходи на мою сторону. Мне есть что предложить.
— Рабство? Жестокость? Смерть? Какой соблазн, sher Комизар! Разговор окончен. Можешь возвращаться к своим.
Он снова бросил взгляд на наших солдат.
— Скажи-ка, а принц там? С сотней воинов, которые штурмовали цитадель? — желчно усмехнулся он.
— Все-таки вице-регент добежал до тебя с поджатым хвостом.
— И столько всего поведал! Я неволей улыбался. Поверить не могу, что ты вычислила моих соглядатаев. Кстати, как папочка? На здоровье не жалуется?
— Он мертв.
Думал, я скажу правду? Размечтался. Пусть считает, что мы обескровлены.
— А братцы?
— Мертвы.
— Ну, я так не играю, — вздохнул он. — Скукотища.
— А что же не спрашиваешь про Кадена?
Его улыбка стаяла, и лицо затянулось тучей. Я не ошиблась, знаю его самые больные места. Был же ему хоть кто-то в жизни близок? Кадена он своими руками вскормил, выпестовал, а в итоге получил удар в спину. Такие раны кровоточат всю жизнь.
Вдруг по одной из стен ущелья покатились камни. Комизар поднял глаза на развалины с одной склона, затем с другого.
Безмолвие напустило долину. Даже выдохи замерли.
— Думешь, я не знаю? — ухмыльнулся он, вперившись в меня.
Сердце стиснуло ледяными пальцами.
Комизар хотел уже развернуться, но внезапно подступил на полшага.
— Ты все за ту девчонку с террасы в обиде? Признаю, я перегнул палку. Вошел в азарт. Извинения заставят тебя передумать?
«Вошел в азарт»?! Я остолбенела. Слов нет…
Он подался ближе и поцеловал меня в щеку.
— Видимо, нет. — И он зашагал к своему коню.
Тут меня захлестнула ярость. Ослепляющая, голодная, жгучая.
— Отдай Зекию!!! — взорвалась я.
— Отдам, принцесса. Я всегда верен своему слову.
Каден
Я передал рыдающую Ивет солдату. Некогда было ее утешать.
— Отвези ее к Натии.
В стороне от ущелья Лия приказала разбить лагерь для детей, которых удастся взять живыми. Туда отправились Гвинет, Паулина с солдатами и Натия — единственная, кто говорил по-вендански. Она успокоит детей, скажет, что их не тронут — если, конечно, мы хоть одного захватим.
Я с лошади наблюдал, как Лия — безумие — приблизилась к Комизару. Наблюдал за утесами, за готовым к бою войском. Наблюдал в полной уверенности, что никакими переговорами тут и не пахнет. Комизар изводил нас. Так,
