порядке?
— Я видела вас на Киорисе, когда вы пытались спасти нас, — жрица все же взяла ложку и придвинула к себе тарелку с творогом и фруктами.
— О, гран-коммандер Валирис пришел в восторг от моего поступка. Если бы я уже не был в отставке, он бы с удовольствием отстранил меня сам.
— Но вы как-то оказались на К`Шиитре…
— Благодаря коммандеру Искарису. И его прямому обращению к главнокомандующему, — Байон вздохнул, понимая, что стоит быть честным хотя бы ради себя. — Я не горжусь тем своим поступком. Решение было импульсивным. Если бы я подумал, то понял бы, что Охотники справятся лучше. Не говоря уже о военных. Но я увидел, что они схватили Александру и вас, и… Дальше вы видели.
— Как бы все не оказалось, в тот момент я была рада вас видеть. Я понимала, что нас ждет, если похищение удастся, но ваше появление позволило надеяться на благоприятный исход. Я знала, что вы сообщите принцу, а он не оставит ситуацию без внимания…
Капитан понимающе улыбнулся. Он испытал облегчение от того, что ему не сочувствовали. И не лезли в голову. Исчезли привычные рамки, и они остались обычными собеседниками, встретившимися после тяжелого и долгого дня, чтобы поделиться мыслями и чувствами.
— Вы спрашивали про первый бой после перерыва… — он взъерошил волосы пятерней и откинулся на стуле, пытаясь подобрать слова. — Я думал, что будет проще. Я ведь умею летать. И убивать. И… Я думал, что вернусь. Хотел вернуться. Воевать с Этрой. Увидеть победу. Но я не смогу… Вы знали?
Филис ела медленно, выбирая кусочки груши и смакуя каждую ложку. Она подняла на него взгляд и устало кивнула:
— Вы не были готовы с этим смириться. Поэтому я молчала.
И снова жрица оказалась права. Стало горько, будто он потерял часть себя. Но Байон медленно кивнул, соглашаясь:
— Да, теперь я понял. Там, во время боя я старался действовать как обычно. Координировать группу, наблюдать, страховать. Раньше это занимало все мое внимание, и давалось легко, естественно. Сегодня же… Я будто каждый раз прикладывал в два раза больше усилий. Чтобы сосредоточиться, чтобы собраться, придумать следующий шаг. Я словно стал тенью себя прежнего. Как только мы вернемся на Киорис, я подам в отставку по всем правилам.
Озвученное решение словно сняло груз с его плеч. И пришло понимание, что так действительно будет лучше. Ему и всем вокруг.
— Я благодарна вам за то, что вы сделали. И вам, и капитану Окиносу, и коммандеру Искарису. Вы появились очень вовремя, и я не знаю, что стала бы делать, если бы не вы. Александру нельзя было отдать Этре…
— А вас? Разве вы не должны помнить о себе?
Филис отодвинула почти пустую тарелку и взглянула на свои руки.
— Кажется, в тот момент я забыла обо всем остальном. Точнее еще раньше, когда мы только попали к шиитранцам. Я боялась за девочек, за Сашу, а на страх за себя места не хватило. Да и потом… Они так переживали… Я опасалась только того, что кого-то из них запрут в карцере, и тогда любая надежда на спасение исчезнет.
— Они переживали за себя, а вы — за них, — почему-то жрицу стало жаль и захотелось хотя бы подбодрить. — Но действовали вы превосходно. Капитан Окинос искренне восхищен вашим самообладанием и смелостью на арене, когда вы сломали руку распорядителю и бросились бежать.
— Я увидела Сашу. Поняла, что она в порядке, а значит, нужно увести ее как можно дальше от этроссов. А потом просто бежала… Кажется, я никогда так быстро не бегала…
— Вы так заботитесь о девушке потому, что она… имеет политическую ценность?
Жрица одарила его выразительным взглядом, заставившим поднять руки в примирительном жесте и пояснить:
— Я не осуждаю. И не собираюсь судить. Всего лишь хочу вас понять. Почему вы столько для нее делаете?
Взгляд немного смягчился, а затем стал задумчивым.
— Вы задали правильный вопрос, капитан, но ответ мне еще только придется найти. Изоляция пойдет мне на пользу. Раз даже вы, не имея соответствующего опыта, заметили проблему, мне есть, о чем подумать, и что решить. Благодарю.
Стало тихо. И тишина показалась Байону слишком… интимной. Ему стало неуютно. И отнюдь не от того, что обстановка выглядела враждебной. Скорее уж наоборот. Диалог на равных неожиданно раскрыл Филис совершенно с другой стороны, показав, что жрица тоже живой человек. Со слабостями и надеждами. Вот только намного проще было воспринимать ее далекой и недосягаемой.
— Вам нужно отдохнуть, — он встал и задвинул стул. — Не буду вас утомлять. Доброй ночи, иерия.
Все в той же тишине капитан направился к двери, чувствуя, как все быстрее начинает колотиться сердце.
— Вы уверены, что хотите уйти? — хриплый голос догнал его у порога, до того, как распахнулась дверь. Заставил остановиться и сделать глубокий вдох.
— Если я останусь, иерия, то могу совершить еще одну ошибку. А мне кажется, что их уже достаточно.
— Вы уверены, что остаться будет ошибкой?
— Нет, поэтому хочу уйти.
Байон смотрел только на дверь перед собой, но не двигался с места.
— Хотите или считаете, что так будет правильно?
Он закрыл глаза, понимая, что его только что загнали в простейшую ловушку логики и эмоций. Мужчина не мог сказать, что хочет уйти, но и признаться в обратном тоже. Он перевел взгляд на сенсор и одним движением заблокировал дверь, а затем обернулся. Филис стояла, скрестив руки на груди и опираясь на
