Йэнна Кристиана
Дороги II
Часть вторая.
Война с сагонами.
"Сэр, вы говорите о любви, – сказал он,– хотя вы холоднее камня. Предположим, однако, что вы когда-нибудь любили кошку, собаку или ребенка.Когда вы сами были ребенком, вы любили свою мать. Что ж, вы можете говорить о любви. Но прошу вас, не говорите о христианстве! Оно для вас -непостижимая тайна. Люди умирали за него, люди из-за него убивали. Люди творили зло ради него – но вам не понять даже их зла. Вас бы затошнило,если бы вы хоть раз о нем подумали. Я не стану вам его объяснять."
(Честертон, «Шар и крест»)
Содержание.
Глава 13. Вместе.
Глава 14. Семья.
Глава 15. Почти мир.
Глава 16. Анзора.
Глава 17. Победители.
Глава 18. Странный патруль.
Глава 19. О любви.
Глава 20. Инастра.
Глава 21. На Ярну.
Глава 22. Сагон.
Глава 23. Минакс
Глава 13. Вместе.
В Коринте бушевала весна. Деревья как раз взорвались зеленой дымкой, вся Бетрисанда полна предчувствия лета, полуразвернута, как цветочный бутон. Желтые поля нарциссов и разноцветные – тюльпанов, уже раскинулись под ногами. Небо синело пронзительно, так как это бывает только весной. Не хотелось идти домой. Бродить по этим улицам и аллеям. В легких, почти невесомых платьях (первые дни непривычно и страшновато без брони). Боль проходила. Потихоньку сообщили всем дату свадьбы. Белла уговорила Ильгет переехать пока к ней. Ильгет и не хотелось жить в доме, где до сих пор оставались воспоминания, запах о прошлом. А Белла любила ее, как дочь. Даже не так – как больную, несчастную девчонку, которую надо спасать, которой надо во что бы то ни стало вернуть улыбку и радость. Белла полюбила и крестников Ильгет, воспринимала их как внуков. Данг приводил их часто, два-три раза в неделю, иногда и ночевать оставлял.
Дети спасали его. О детях надо было не только заботиться – развлекать их, учить, Анри – уже водить в школу (поначалу маленькие школьники учились вместе с родителями). Некогда думать о своих переживаниях, о горе. Рана затягивалась.
Арнис почти не отходил от Ильгет. Вбирал ее в себя, глазами, дыханием, прикосновениями пальцев. И она каждый день постигала ошеломляющую новость – Арнис... Он – ее жених. Мужчина. Почти муж. Они даже не поменяли колечки, так и носили скрученные из проволоки. А свадьбу назначили на конец мая.
Однажды за завтраком Арнис сказал.
– Слушай, Иль, ты не думала о том, чтобы завести собаку?
Она уставилась на друга с удивлением.
– Ты знаешь, наверное, думала... хотелось бы. Просто все время как-то не до того. Но ты прав, как бы нам собака пригодилась... Только с щенком ведь надо заниматься, а мы все время улетаем.
– Ну и что, мама возьмет на несколько месяцев, а заниматься – да найдем время! Только уж брать надо рабочую... Я давно хотел, но я не умею с собаками, а у тебя ведь есть опыт.
– Это дорого, рабочий щенок.
– Ничего, нам оплатят, – Арнис ухмыльнулся, – поговорю с Дэцином, он проведет оплату через СКОН.
– Тогда будем брать овчарку?
– А ты кого хочешь? Мне-то все равно, я собаками не занимался.
– Я бы лучше пуделя, – робко сказала Ильгет, – как Норка. Ну пусть другого окраса...
– Можно и пуделя, – согласился Арнис, – основная его функция все равно – борьба с дэггерами. Но тогда надо записаться в кинологическом центре на очередь, может быть, несколько месяцев придется ждать помета. Сходим завтра?
– Давай, – сказала Ильгет. Сегодня у них никак не получалось – Арнис собирался на общие учения СКОНа, которые должны были продлиться до вечера, Ильгет тоже решила использовать этот день в профессиональных целях, изучить теоретически новый вариант подвески ракет на «Занге», а после обеда съездить в аэроцентр и заняться отработкой пилотажа.
– До свидания, радость моя, – Арнис с нежностью смотрел на нее, держа за руки. Наклонился и поцеловал в уголок губ, Ильгет ощутила, как счастье переполняет ее. Прижалась к груди Арниса на мгновение. Оторвалась.
– Все, иди... иди, солнце мое. И осторожнее.
– Ну о чем ты, Иль... что здесь может быть опасного? Пока, ласточка моя.
– Пока.
Ильгет постояла перед закрывшейся дверью. Счастье ее было таким полным и совершенным, что хотелось навсегда задержать эту минуту.
Сейчас – не сердцем, а умом – она помнила, что с Питой все было наоборот. Его отсутствие причиняло муку, а когда он приходил, вроде бы, и становилось легче, но не радостно, а как-то горько – ведь опять уйдет.
А вот с Арнисом... наверное, когда он рядом – это такое счастье, что ты даже чувствуешь себя недостойной его, и кажется вполне справедливым, если это счастье и не будет постоянным. Одной минутой общения с ним можно насытиться на долгий день.
Ильгет побрела в комнату. Вот сейчас Арниса нет – а она спокойна и радостна. Он придет снова, вечером, после учений. Им будет о чем рассказать друг другу. Арнис встретит старых друзей-ско, Иль объяснит ему преимущества нового способа подвески, и они немного поболтают об этом.
Поцелуй все еще горел в углу рта. И вот это тоже – как странно! Почему даже такое простое прикосновение вызывает – да что там говорить – даже чисто физиологическую реакцию, все тело словно вспыхивает радостью, теплая волна бежит и замирает.
Да ее радует просто сам тот факт, что ее целует Арнис – вот этот невообразимо прекрасный, сильный, самый-самый лучший, самый настоящий мужчина, лучше даже быть не может... и вот он – ее – целует. Этого просто быть не может, но это – есть.
Господи, как девчонка, засмеялась себе самой Ильгет. Как девчонка, схожу с ума.
Арнис. Мой. Мой Арнис.
Беллы дома не было, вчера еще уехала на Алорку, на биостанцию.
Ильгет села в кресло, надела на всякий случай обруч мнемоизлучателя и вошла в Сеть.
Но едва ей удалось сосредоточиться, раздалась мелодия дверного звонка. Ильгет со вздохом отдала голосовую команду циллосу и поднялась, сдирая обруч с головы.
Данг, что ли... или кто-нибудь из соседей?
Ильгет застыла в дверях. На пороге стоял Пита.
– Иль, – сказал он, – Прости меня.
Ильгет стояла неподвижно, не зная, что сделать, что сказать...
Ноги словно приковало к полу.
– Ты что... – наконец произнесла она, – поссорился со своей...
– Какая разница? – спросил Пита, – я к тебе пришел.
Он так говорит, будто сделал мне этим большое одолжение, вдруг подумала Ильгет. И все же видеть Питу было почему-то приятно. Словно та любовь, то счастье, которым сейчас была переполнена Ильгет до самого края, расплескивались и распространялись на все и вся вокруг... и на Питу тоже. И немыслимо было ему сейчас сказать – поди вон.
Вот же он, теплый, близкий человек, стоит и растерянно смотрит на нее, и все его счастье зависит сейчас от ее слова. Наверное, бросил любовницу... Наверное? Но ведь у него там...
– Пита, подожди, но у тебя же будет ребенок? Он уже скоро должен родиться?
– Какая разница? Я ей не нужен, – с горечью сказала Пита.
– Но ты нужен ребенку...
– Ну, без меня они не пропадут. Я к тебе пришел, Ильке.
Ильгет словно током пробило. Свет помнился сейчас даже яснее – тогда она слишком была вымотана. Ладонь святой Дары. Взгляд. Вот так же рядом, даже ближе, чем сейчас стоит Пита.
«Ты ведь все теперь понимаешь, Иль».
– Пита, но ты... ты пойми, что... это все, я уже не могу. Не хочу.
– Прости меня, Иль, – тихо сказал Пита, – я понимаю, что причинял тебе боль. Я не хочу, правда. Я понял, что все-таки люблю тебя.
Он никогда раньше не говорил этого...
Господи, да что же это?
А ребенок? С ужасом Ильгет поняла, что она и с этим вполне может смириться. У него ребенок на стороне. Они будут посещать малыша, опекать его, делает же она это для своих крестников. Ребенку все равно нужен отец. А для нее Пита – муж.
Ильгет шагнула к нему. Еще одно движение – и Пита обнимет ее, она заплачет у него на груди, как было не раз.
Голова закружилась, и вмиг заболело сердце. Ильгет вдруг поняла, что после этого шага возвращения назад, к Арнису, уже не будет.
Крепка, как смерть, любовь, люта, как преисподняя, ревность.
Он больше никогда не будет с ней. И она не придет к нему вот так – «прости меня, Арнис, я ошибалась». Не потому, что он не простит. Она сама не захочет, чтобы он простил – зачем это, все равно между ними навсегда поселится фальшь.
И все равно, что послужило причиной предательства – любовь к Пите, похоть или угрызения совести.
Ильгет отшатнулась.
– Пита, – с трудом выговорила она, – нет... поздно. Я не хочу. Прости.
– Но... – Пита, похоже, не знал, как реагировать. Он этого просто не ожидал.
– Нет, Пита... Все кончено. У нас не было семьи. Ты обманывал меня.
– Помнится, ты что-то другое говорила..
– Я была обманута. Я ошибалась.
– Ты что-то все время ошибаешься. Как бы тебе сейчас не ошибиться.