Уполномоченный признался, что не столько боялся деревенских, сколько рыжего бека – Джунаид-хана.
– Как, разве он рыжеволос? – переспросил, не знавший такой подробности Луков.
– Как лис! – подтвердил Насыров. – Поэтому его курбаши в знак личной преданности хозяину носят шапки из этого зверя. А «чёрным ханом» его зовут для устрашения простого люда. Чтобы народ думал, что он демон. Все мелкие басмаческие шайки признали над собой его власть. А тех немногих главарей, которые упрямились, тигр убил.
Насыров поведал Лукову несколько леденящих кровь историй о зверствах, чинимых «Чёрным ханом» и его бандитами. Басмачи регулярно совершали неожиданные нападения на крупные поселки и даже города. Нападения на кишлаки сопровождались, как правило, поголовным истреблением русского населения и всех заподозренных в сочувствии к советской власти мусульман. Захваченные в плен красноармейцы подвергались мучительной смерти, в частности, в кишлаке Кокджар был зверски уничтожен гарнизон полка красных коммунаров. Причём всадники Джунаид-бека были очень мобильны, умели переправляться через реки без бродов, могли спать в седле, поэтому часто преследование их не приносило результата. Впрочем, иногда бандитов всё же настигали…
Несколько месяцев назад Джунаид со своей бандой перехватил продовольственный транспорт, шедший по Куршабо-Ошской дороге в город Ош. Транспорт сопровождался красноармейцами и продармейцами, каковых было до 40 человек. При транспорте находились гражданские, в том числе женщины и дети. Были как русские, так и мусульмане. Вез транспорт пшеницу – 1700 пудов, мануфактуру – 6000 аршин и другие товары. Джунаид со своей шайкой внезапно напал на транспорт из засады. Часть охраны была перебита, часть бросила оружие в расчёте на пощаду. Но Джунаид-бек никого и никогда не щадил. По его приказу начались зверства: красноармейцев сжигали на костре, подвергали другим жутким пыткам; детей бандиты рубили шашками, разбивали им головы о колеса арб. А некоторых разрывали на части, устраивая с ними игру «в скачку», то есть один джигит брал за одну ногу ребенка, другой за другую и начинали на лошадях скакать в разные стороны, отчего ребенок разрывался. Женщин насиловали, отрезали им груди, носы и уши, выкалывали глаза. У беременных распарывали живот, плод выбрасывали и разрубали. Практически никому из охраны и пассажиров транспорта не удалось выжить.
После своих налётов банда уходила от преследования в горные районы Ферганы или в высокогорный Памир. После зверского нападения на транспорт бандитов гнали особенно настойчиво. Уходя от идущих по пятам красных, Джунаиду пришлось забираться в горы всё выше и выше.
Тут Насыров упомянул, что слышал, что два отряда, посланных преследовать неуловимого оборотня – один из Ташкента, другой из Чимкента – будто бы сошлись в предгорьях, и по ошибке с остервенением начали бой. Много красных бойцов полегло от дружественного оружия, прежде чем противостоящие друг другу командиры разобрались в чём дело. После этого, объединившись, поредевшие эскадроны продолжили преследование.
Они гнали Джунаида к заснеженному Александрийскому перевалу, который был непроходим в это время года. С кучкой приближённых Джунаид уходил по глубокому снегу от идущих по его следам бойцов. Его травили как загнанного зверя. Он ежедневно терял своих людей. Обмороженных и раненых оставлял в юртах и кишлаках с пачками николаевских кредиток на груди, а с остальными пытался прорваться сквозь заснеженные горы. Последнего своего спутника бек с полным безразличием бросил умирать в шалаше, предварительно сняв с него тёплые носки и не оставив даже куска хлеба.
– В конце концов, он остался один, – подошёл к развязке истории Насыров. – И преследователи уже торжествовали, ибо были уверены – бежать бандиту некуда. Глубокий снег и тридцатиградусный мороз закрыли горный перевал. Пять или шесть самых нетерпеливых вырвались вперёд, чтобы взять бека, и пропали в ночи. Утром командир красного отряда повёл своих людей вперёд. Но вскоре взглядам потрясённых красноармейцев открылась ужасная картина: по снежному полю были разбросаны куски растерзанных человеческих тел. Это были их пропавшие товарищи! Но самое жуткое, что от места кровавой бойни в сторону мёртвого перевала уходила только одна цепочка следов. Это были следы огромного тигра. Перепуганные охотники без оглядки бежали назад, благо дорога шла вниз…
Одиссею уже не впервые приходилось выслушивать похожие истории. Они распаляли его любопытство: какой же он в действительности – этот полулегендарный «Чёрный хан»?
*
Благодаря взятому высокому темпу экспедиции удалось достичь очередного колодца, прежде чем он был приведён в негодность. В любую минуту здесь могли появиться вредители. Ягелло, не теряя времени, взялся за организацию засады, – расставил стрелков и объяснил каждому его задачу. Позиция имела форму подковы, обращённой краями в ту сторону, откуда предполагалось появление неприятеля. Пулемётчикам было приказано отрезать противнику возможность для бегства.
Примерно через полтора часа, как западня была готова, вдали показались девять всадников. Впереди, понуро сгорбившись, ехал Рустам Мануйлов. Одиссей вначале даже не узнал обычно молодцеватого чоновца. Но наблюдающий за приближением отряда в бинокль Ягелло подтвердил, что это действительно главный дезертир. Похоже бывшего чекиста одолевали мрачные думы.
Всадники приблизились шагов на двадцать. Подполковник подал знак притаившимся за камнями и в кустах стрелкам приготовиться, для чего поднял правую руку Теперь бывшим чоновцам было не миновать нацеленных в них пуль.
– Подождите – Одиссей осторожно тронул приготовившегося скомандовать «пли!» офицера за локоть.
Ягелло удивлённо взглянул на Лукова, однако без лишних вопросов подчинился и сжал пальцы в кулак. Это означало: «пока не стрелять!».
Торопливо перекрестившись, молодой человек поднялся из-за камня, который служил ему прикрытием, и крикнул Мануйлову, что желает говорить с ним:
– Я не хочу напрасно проливать кровь! Мы понимали друг друга, почему нам снова не попытаться это сделать?
Сперва Мануйлов схватился за оружие, как и все его люди. Но затем властным жестом заставил подчинённых опустить нацеленные на Одиссея карабины.
– Я готов говорить! – крикнул он Одиссею. И тут со стороны укрывающихся за камнями красноармейцев грянул одиночный выстрел. Мануйлов схватился за живот обеими руками и стал запрокидываться назад. С обеих сторон началась страшная пальба. И быть бы Одиссею убитым в первые же секунды вспыхнувшей перестрелки, если бы не Георгий. Ловкий индийский юноша в прыжке, как голкипер в британском футболе, бросился на начальника, и успел повалить на землю, прежде чем летящие в него пули достигли цели…
Глава 66
Одиссей лежал за камнем. Над головой его с неприятным жужжанием носились свинцовые шмели. Некоторые из них шлёпались о камень и с визгом рикошетили прочь. Молодой человек не принимал участие в бою. Происходящее казалось ему трагической ошибкой. Одиссей был почти уверен: в данном случае кровопролития можно было избежать. Найти бы того, кто своим выстрелом сорвал начавшиеся переговоры!
Но вот стрельба как будто пошла на убыль. Пулемёты уже не так часто подавали свой басовитый и сердитый голос. Очереди их стали отрывистыми. Вскоре всё окончательно смолкло. Можно было подводить печальные итоги: со стороны экспедиции один боец убит, и двое получили лёгкие ранения. Дезертиры заплатили гораздо более кровавую цену – пятеро из них погибли, ещё двое тяжело ранены, включая самого Мануйлова. Он лежал на спине с обескровленным серым заострившимся лицом. Дышал часто и трудно, но не стонал. Кира уже сняла с него портупейный ремень, и смоченной в марганцовке марлей обмазывала кожу вокруг крохотной чёрной дырочки на животе. Согнутые в коленях ноги мужчины постоянно двигались, на лбу и щеках его выступили капли пота, у него дрожали щёки и проступили вены на шее от страшного напряжения. Похоже, боль, которую он чувствовал, была просто чудовищной. Печать смерти уже легла на его заострившееся лицо.
Встретившись с пытливым взглядом Мануйлова, Одиссей в первый момент увёл глаза в сторону. Он ждал проклятий или хотя бы упрёков в вероломстве. Но вместо этого Мануйлов каким-то свистящим шёпотом, почти не заикаясь, стал рассказывать, что вчера они наткнулись на небольшую группу басмачей, которые засыпали колодец. Командовал ими одноглазый. Чоновцы атаковали бандитов и троих убили, но остальные сумели уйти.
– Вряд ли они посмеют напасть на вас… слишком уж их мало… Недавно их кто-то серьёзно пощипал… это явно ошмётки крупного отряда…. Большинство из них ранены… Но нагадить они ещё могут.
