Мурка была по-настоящему домашней кошкой, кормили ее тем, что ели сами. Но годы шли, а для кошек они идут в семь раз быстрее, чем для человека, и наша Мурка состарилась. Она никогда не болела, за ней не нужно было ухаживать, но старость есть старость. Она стала меньше гулять, больше спать.
Чистая и спокойная. Но однажды кошка исчезла. Когда я это заметил, я стал ее искать во дворе, на улице, но тщетно. Потом я узнал, что наша добрая Таня, очевидно, по указанию хозяйки, посадила кошку в кошелку, забралась в какой-то отдаленный от нас район города и там ее оставила. Мурке было тогда восемнадцать лет.
После войны у моей мамы и в семье моей сестры побывало несколько кошек и одна беспородная собачонка по имени Мишка. Я жил в Ленинграде, а в Ростов приезжал вначале на каникулы (обязательно и летом, и зимой), а потом в отпуск. И, конечно, общался с животными. Однако ничего примечательного из того, что должно было бы запомниться, не происходило. Помню только об удивительной любви одной из кошек и собаки. Они старались быть вместе и во дворе, и на улице. Это не значит, конечно, что они держали друг друга “за ручки”. Один сидел или лежал, но не выпускал из поля зрения другого. И не дай Бог, если за кошкой начинали гоняться чужие собаки. Верный пес тут же вскакивал и бросался на защиту своей подружки. Как ни странно, но наблюдалась и обратная картина. Когда какая-нибудь кошка начинала шипеть или замахиваться лапой на Мишку, появлялась защитница и изгоняла агрессора. Трудно передать удовольствие, которое получали все наблюдающие. Ночью животные тоже не расставались: собака спала в своей обычной собачьей позе, а кошка устраивалась на ней, свернувшись клубком. Но все кончается в этом мире. После очередного весеннего загула, а весна в тот год стояла холодная, наш герой-любовник Мишка пришел домой больной, сильно простуженный. К ветеринару не обратились, тогда было не принято уделять столько внимания животным — подумаешь, собака. И кошка осталась одна.
Последняя ростовская кошка была особо мила и маме, и сестре. В отличие от Мурки, она была в центре внимания, ею любовались, ее любили. После ее почти “самовольного” внедрения — она несколько раз прорывалась со двора в квартиру грязная, неухоженная: было решено согласиться с ее упорным желанием стать членом семьи. Кошке дали имя “Василий”. Мама в то лето уехала не то в Ленинград, не то в Москву и первый вопрос, который она задала сестре, сразу же после приезда, был: “А где Василий?” — “Сейчас я тебе его покажу, только наш Василий скоро станет мамой”. Так Василий превратился в Василису, очень симпатичную кошку. Прожила она в семье немало, о ней всегда с удовольствием рассказывали и мама, и Инна, а для племянницы-Марины она была символом родного дома.
Я до сих пор не могу понять, почему сестра не взяла кошку с собой в Обнинск. Ведь все было определено: и место жительства, и квартира. И никто не мог запретить взять в свою законную квартиру свое домашнее животное. Конечно, это должно было бы потребовать дополнительных, но не очень значительных, расходов и некоторой дополнительной заботы. Зато как это было бы приятно ощущать в новой жизни рядом близкое и дорогое существо. Особенно это было важно для мамы: Василиса была бы важным связующим звеном со своим родным городом, своей квартирой, со своей прежней жизнью.
Инна пыталась устроить кошку в какой-нибудь дом к знакомым или родственникам, благо в то время они еще были. Но не получилось. Тогда она решила, нельзя отказать в мудрости этого решения, что кошка сможет жить самостоятельно, а в качестве дома у нее будет наш небольшой уютный дворик, заселенный добрыми людьми, которые ее подкормят. Для поддержки хорошего отношения к Василисе она некоторым соседям сделала подарки. После отъезда кошку видели во дворе несколько раз: она безуспешно рвалась в свой дом.
С раннего детства наш сын Миша, как и большинство детей, мечтал иметь домашнее животное. Помню его слова: “Ну, если нельзя собачку, то купите хотя бы кошку”. До его восьми лет мы не имели своей постоянной квартиры, одно время даже жили в разных городах: я жил в Ленинграде, моя жена с Мишей — в Ростове. Поэтому удовлетворить Мишину просьбу было трудно. Хотя, хорошо зная характер моей жены, я был уверен, что если Миша принесет в дом любое животное, кроме крокодила, конечно, то Нонна по своей доброте ни за что его не выгонит. Но сын этого не понимал, а я не стал ему подсказывать.
Тем не менее, кое-какие животные у нас появлялись. Когда мы, наконец-то, получили квартиру в Ленинграде, у нас недолго прожил серенький котенок, который заболел чумкой и скоропостижно умер. Кто-то подарил Мише двух забавных хомячков. Эти животные — ночные: днем они в основном спали в коробке, а на ночь выходили на охоту. И мы слышали их симпатичное топотание. С хомяками связано одно, почти смешное событие. Для того, чтобы их можно было извлекать из под буфета, который стоял на кухне, я приподнял этот буфет с помощью двух круглых палок — каталок для теста. Это было, конечно, “умное” техническое решение. Однажды к Мише пришел его школьный товарищ. Они заигрались, и этот мальчик для чего-то решил вытащить одну из палок. Буфет с грохотом опрокинулся, и вся посуда, в том числе несколько красивых хрустальных ваз, разбилась вдребезги. Чтобы утешить мальчика Нонна тогда сказала: “Ничего, Витя, когда ты станешь взрослым и будешь зарабатывать деньги, ты купишь мне такие вазы”. Судьба обоих хомячков была трагичной, даже не хочется об этом писать. Одного случайно придавили дверью, а второй утонул в банке с вареньем.
В 1975 году Миша кончил институт и сразу же женился. Молодые переехали в однокомнатную квартиру бабушки, Сарры Наумовны, которая незадолго до этого умерла. Дом располагался в Веселом поселке, который, как говорят, когда-то действительно был веселым. К этому времени Веселый поселок стал обычным ленинградским районом, где жилые дома располагались не очень далеко от промышленных предприятий, но, тем не менее, довольно тихим и спокойным. Как говорила Сара Наумовна, с удовольствием глядя из окна восьмого этажа: “Какой замечательный индустриальный пейзаж”.
Но эти качества не уберегли молодую семью от большой неприятности: на Таню, жену Миши, в подъезде их дома было совершено нападение. Кто-то, по-видимому, человек с ненормальной психикой, повалил ее и избил. К счастью, появление соседей прервало это нападение. Но психологический шок был сильным. И тогда Миша решил, что для предотвращения подобных инцидентов необходима собака. Но не простая, а самая большая, самая страшная и самая злобная. И он выбрал черного терьера, характеристики которого соответствуют этим требованиям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
