Он угодил в ловушку, как и все остальные.
Вместе с теми, кого я оставлял позади. От страха, ведущего к прыжкам и забвению. Какого черта я надеюсь на нечто лучшее?
Он привстал, опершись на локоть, и помассировал шею, затем ребра.
Ну да ладно. Как минимум, удалось подтвердить кое-что важное.
Там, за стенами склада, в съежившемся коконе времени, в толще мрака, под хлопьями сыпавшейся сверху золы, он увидел Берка, который окончательно превратился в беспомощный призрак. Пол их квартиры усыпан иглами и шприцами, напоминая лужайку из стальной проволоки, а сквозь не забранные шторами окна вплывает изрезанный домами горизонт, сворачивавшийся рулоном наподобие старого, мятого, изношенного половика.
Сейчас в конце времен имелось два города.
Второй из них — Сиэтл.
— Не получается заснуть? — У входа в закуток стоял Даниэль, сложив руки на груди. — Мучаетесь угрызениями совести, что вам удалось выжить, а другим нет?
Джек обернулся и посмотрел на полнеющего, средних лет мужчину с немного одутловатым лицом — мягкий, пухлый нос, бледно-зеленые глаза. Однако в зрачках читалось нечто странное — дикарская решимость, неуместная на фоне благодушного любопытства, явно привычного выражения для этой физиономии.
— Отнюдь, — пожал плечами Джек. — Не вполне.
— К вашему сведению: Главк сейчас разговаривает с Бидвеллом. Девчонка спит. Печальное зрелище.
— Ее зовут Вирджиния. — Джек решил на время оставить без последствий, что Даниэль нахально заглянул к девушке в «спальню». — А вы что же, снов не видите?
— Сплошная темень — а может, мне просто грезится большая, глубокая пустота. А вам?
Что-то очень, очень неправильное было в этих глазах, откуда как бы выглядывал совсем другой человек. А с другой стороны, как можно быть в этом уверенным? Джек пожал плечами в ответ на собственные мысли. Ну, положим, он появился вместе с Главком… так ведь улетают же птицы от надвигающегося шторма…
— Нам с Джинни грезится одно и то же место, — наконец сказал он. — Вот почему мы здесь.
Даниэль издал «м-м», дескать, понимаю, но вместе с тем этот звук означал, что ему, по правде говоря, все равно.
— Неплохо бы пошпионить за стариками… подслушать, что они там обсуждают, хотел я сказать, а потом подняться на крышу и посмотреть самим. Я отыскал лестницу.
Джек призадумался, кивнул и встал с раскладушки.
— Идет.
Он решил не мешать — а там видно будет.
Пока они пробирались по лабиринту коробок к скользящей стальной двери, к ним присоединился Минимус. Джек бросил взгляд под ноги.
— Кошки — природные пермутаторы, — сказал он. — Девять жизней, так? Я еще в детстве начал к ним приглядываться. Они очень проворны, и их не волнует, что остается позади. Кстати, вот этот, похоже, недолюбливает Главка.
Минимус сел. Мужчины выжидающе остановились, однако котофей пару раз моргнул и исчез между коробками.
Даниэль провел рукой по картонной стене.
— Не выношу, когда меня обкладывают книгами. Дайте мне одну, две — но не тысячи.
Наконец они подошли к двери. Даниэль прильнул ухом к холодному металлу, Джек сделал то же самое, хотя ему и не понравилось, что кто-то другой подает пример.
Сквозь сталь доносились два негромких голоса. Тот, что погрубее, — Главк? — только что произнес:
— …в сочетании могли бы достичь нужного эффекта, где одной пары недостаточно.
Бидвелл откашлялся.
— Вы оказали мне медвежью услугу, приведя с собой зловредного пастыря.
Даниэль вздернул верхнюю губу и осклабился на Джека.
Главк:
— Три комнаты. Три пермутатора. Друг мой, все это предсказано давным-давно. Я здесь играю положительную роль.
Неопределенное мычание со стороны Бидвелла, затем несколько неразборчивых слов. Вновь Главк, на сей раз громче, забрасывая наживку:
— Я всегда задавал себе пресловутые «что» и «почему». Что создает этих детей, что подметает за ними следы — зачем нужно подвергать их таким мукам? Мы оба мучаем их, Конан. Вы, к примеру, маните их ответами, которых у нас попросту нет.
— А вы кидаете им наживку и подсекаете, — заметил Главк.
— Да, но если им удается сорваться с крючка, они бегут к вам.
— А если не удается, то вы доставляете их вашей…
Даниэль отпрянул от двери с выражением крайнего омерзения.
— Ни одному из них верить нельзя, — прошептал он.
Джек, не отрывая уха от стального листа, поднес палец к губам.
— Уитлоу однажды поведал мне кое-что из вашей истории на континенте, задолго до моего времени, — сказал Главк. — О старом проказнике, который искал траченные мышами манускрипты по всем Альпам и в Италии — да еще интересовался пропавшими детьми.
— Это Уитлоу охотился, не я.
— Ну, пусть так. Не важно. Он, к слову, сидит сейчас, заикается в ветхом домишке, поджидает неумолимую гибель. Плюнуть да растереть. С другой стороны, вы вращались в весьма любопытном обществе. Запанибрата со знаменитостями. Петрарка, оставив за спиной дни юной любви, пристрастился к возрождению классики. Вы с Уитлоу стояли у его смертного одра, если я не ошибаюсь?
— Меня интересовали не забытые гении античности, а чудеса невозможного.
Главк трубно высморкался в носовой платок — дважды.
— Повествования Уитлоу завораживали, — признался он, помахивая влажной тряпочкой и многозначительно тыча пальцем в воздух. — Боккаччо, прядильщик фривольных побасенок, искупил свои грехи, занявшись поисками утраченных фрагментов Марка Туллия. Нечего сказать, отличная пара носов, вынюхивающих следы потерянных — или извращенных — историй.
— Вот вы и выдали свой возраст. Марка Туллия уже лет полтораста принято именовать Цицероном.
Главк широко улыбнулся.
— Немножко удивляет, что вас загнали в эту коробку.
Бидвелл встал и подошел к печке, чтобы поворошить поленья.
— И винишком по-прежнему балуетесь, — продолжал делиться наблюдениями Главк. — Сколько себя помню. Скажем, мистер Уитлоу…
Бидвелл с лязгом захлопнул чугунную дверцу.
Главк сжал губы в тонкую полоску, похлопывая по правому колену. Он ущипнул себя за переносицу, еще раз шмыгнул носом и искоса посмотрел на Бидвелла.
— Уитлоу самолично поставил капкан на Айрмонка. Даже Моль соизволил явиться. Никогда в моем распоряжении не было таких средств. Вечно побираюсь скудными крохами… ловлю в горсть капли воска, стекающие со всех печальных тусклых свечей нашей ночи… снимаю нагар с их жалких фитилей. Моя партнерша… — Он мрачно умолк, а затем, чтобы, очевидно, поднять дух, хватил кулаком себя по колену. — А ведь как близко я подошел… Можно сказать, за шкирку схватил мистера Джека Ромера, нашего юного пермутатора. Ах, как близко, до боли… Уже и сачок подставил…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
