Катринка припомнила, что видела их вместе. Клаус Циммерман тогда тоже остановился в «Замке Грюнберг», и поскольку Катринка вышла замуж за богатого американца, ему очень захотелось, чтобы Катринка познакомилась с некоторыми его друзьями, с которыми она время от времени видела его в Кицбюэле. Один из них, посол Германии в Уругвае, Адаму очень понравился. Адаму всегда импонировали люди, которые могут однажды оказаться полезными. У Катринки все они вызвали отвращение. Так что даже если бы Шугар появилась в гостиной в тот вечер обнаженной, Катринка не обратила бы на это внимания, настолько она была расстроена.
– Мне кажется, Стивен встретился с ней на одной из моих вечеринок, – с сожалением произнесла она.
– И что она в нем нашла? Вот чего я никак не могу понять, – сказала Марго, встряхнув своей пышно-кудрявой головой.
– Стивен очень красивый мужчина, – сказала Александра. – Обходительный, элегантный, с изысканными манерами.
– Понятно, понятно, – нетерпеливо произнесла Марго. – Но я имею в виду в сравнении, скажем, с принцем Эндрю?
– Принц Эндрю на ней бы не женился, – сказала Натали. – А Стивен Эллиот женится.
– Не может быть! – гневно воскликнула Марго. Александра ничего не сказала, понимая, что Стивен как раз вполне может это сделать. В конце концов, разве Нейл не оставил свою жену, чтобы жениться на ней? Но ее случай совершенно не похож на этот. Они с Нейлом были влюблены друг в друга, по-настоящему влюблены. И она вовсе не какая-то безродная дворняга.
Катринка печально покачала головой. Еще несколько часов назад она была уверена, что Дэйзи и Стивен Эллиот – самая счастливая из всех известных ей супружеских пар.
– Мне кажется, он жаждет этого, – сказала Катринка, – а Дэйзи слишком горда для того, чтобы остановить его.
На минуту они замолчали, четверо женщин, одетых в наряды от лучших модельеров, с тщательно – волосок к полоску – уложенными прическами, с длинными, покрытыми лаком ногтями. Каждая из этих холеных и богатых дам, казавшихся удачливыми и благополучными, внезапно ощутила тревогу. Стивен был самым надежным, преданным и любящим мужем из всех, кого они знали. Уж если он способен ее оставить, да еще так, без предупреждения, перечеркнув почти тридцать лет, по-видимому, счастливого брака, чего же тогда ждать от их мужчин?
Вдруг в один прекрасный день темпераментный Нейл оставит Александру ради кого-нибудь помоложе. Не решит ли Тед после еще нескольких лет брака, что Марго, его возлюбленная студенческих лет, его умный советчик и надежный помощник, всего лишь ворчунья? А Жан-Клод, который даже не удосужился жениться на Натали, не бросит ли он ее ради какой-нибудь молоденькой штучки, с которой столкнется на кинофестивале или на показе мод? А Адам… Вдруг он решит, что Катринка, в конце концов, не такая уж и необычная, и оставит ее ради той, которая покажется ему настоящей женщиной-загадкой?
– Бедная малышка, – произнесла Натали по-французски.
– Бедный Стивен, – поправляя ее, сказала Марго, и в ее угольно-черных глазах вспыхнул гнев. – Он просто глупец, который променял всю свою жизнь на какую-то безродную потаскуху.
Нет, подбадривала себя каждая из них. Со мной этого никогда не случится.
Глава 32
– Тебе вроде несвойственно робеть.
– Я не робкая, а осторожная. Это важный шаг, – сказала Катринка.
– Не более важный, чем множество тех, которые ты уже делала прежде, – сказал Адам. – Смотри на это так, – добавил он ободряюще. – Что ты теряешь?
– Миллионы? – вопрошающе улыбнулась Катринка.
– Верно, – сказал Адам, – но ведь ты же и собираешься их делать. В этом и заключается все удовольствие. Не знать, что из этого выйдет. Не знать, выиграешь ты или проиграешь.
– Ты-то всегда считаешь, что выиграешь.
– Но я не знаю. Единственное, что я могу сделать, так это прикинуть, есть ли шансы на успех. А в этом случае, скажу тебе, они у тебя есть. И даже если ты абсолютно проиграешь, – сказал он, и его карие глаза стали лучиться от смеха, а рот искривила та самая улыбка, ради которой Катринка готова была на все, – у тебя все еще остаюсь я. А я богат.
Они находились в самолете Адама, летевшем в Нью-Йорк из Бремена, где Адам провел целый ряд важнейших деловых встреч, целью которых было расширение производства на судоверфи. Шла осень 1982 года, Рональд Рейган был уже почти два года президентом, и Адам был убежден, что мировая экономика начинает поправляться и что скоро повысится спрос на предметы роскоши. Он хотел использовать те преимущества, которые давала ему постройка на Бременской судоверфи яхт для людей типа Эднана Кашогги, Джона Клюге, принца Халида ибн Хассана и Алана Бонда. Он намеревался заинтересовать рынок роскошными яхтами, гарантируя не только совершенное исполнение, но и быстрое изготовление, что очень важно во времена, когда избалованный заказчик требует немедленного исполнения любой прихоти.
Катринка, как обычно, использовала поездку Адама в Бремен как возможность заняться и своими делами.
Она остановилась в Мюнхене, как она часто делала это, путешествуя по Европе, чтобы навестить Эрику. Браун. Катринка поддерживала отношения с ней прежде всего потому, что была по-настоящему привязана к этой женщине. Но была и другая причина – Эрика по-прежнему поддерживала связь с Клаусом Циммерманом, давая Катринке возможность узнавать детали его жизни, которые были недоступны агентству «Цейс».
– Дорогая, – сказала Эрика, когда они сели пить чай за знакомым кухонным столом, – тебе надо с ним встретиться. – За четырнадцать лет, которые прошли со времени рождения сына Катринки, Циммерман нажил значительное состояние благодаря, как предполагалось, достижениям его клиники, ставшей одним из лучших мировых центров по лечению бесплодия. На самом же деле богатство его было основано на торговле младенцами. – С твоей стороны глупо отказываться. Он мог бы помочь.
Зная о привязанности Эрики к доктору, Катринка старалась скрывать свою ненависть к этому человеку. Но на этот раз она не смогла себя пересилить. Она негодующе затрясла головой.
Эрика нахмурилась, начала было ее убеждать, но потом остановилась. Хотя когда-то она считала неприязнь Катринки к доктору необъяснимой, но с годами она начала понимать, что для этого чувства могли быть основания. Ее подозрения были смутными, но они смущали и угнетали ее. Все еще влюбленная в Циммермана, Эрика полагала, что его авторитет специалиста по лечению бесплодия вполне заслужен. Она печально покачала головой и сказала:
– Мне кажется, что ты совершаешь ошибку, дорогая, большую ошибку.
– Никогда. Я никогда не позволю ему снова дотронуться до меня. – И это было единственное, что могло помешать Катринке иметь ребенка.
