В 1974 году на одном из филиппинских островов сдался местным властям лейтенант Хироо Онода. 17 декабря 1944 года командир его батальона майор Танигучи приказал 22-летнему Оноде возглавить партизанскую войну против американцев на Лубанге: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдете в горы и будете делать вылазки – закладывать мины, взрывать склады. Я запрещаю вам совершать самоубийство и сдаваться в плен. Может пройти три, четыре или пять лет, но я за вами вернусь. Этот приказ могу отменить только я и никто другой». Почти 30 лет Оноду не могли найти лучшие части спецназа, но на него совершенно случайно наткнулся японский турист, собиравший в джунглях бабочек. Чтобы убедить этого офицера в том, что война закончилась, пришлось вызвать его бывшего командира. Перед тем как сдаться, он попросил разрешения оставить на память свой самурайский меч, который он закопал на острове в 1945 году. После такого психологического потрясения ему пришлось серьезно лечиться. Он говорил: «Я знаю, что в лесах скрывается еще много моих товарищей, мне известны их позывные и места, где они прячутся. Но они никогда не придут на мой зов. Они решат, что я не выдержал испытаний и сломался, сдавшись врагам. К сожалению, они там так и умрут».
В Японии Онода с радостью встретился со своими престарелыми родителями. Отец сказал ему: «Я горжусь тобой! Ты поступил как настоящий воин, как подсказывало тебе сердце».
Долгое время этот человек, названный в газетах «последним самураем», отказывался встречаться с корреспондентами, заявляя: «Я выпустил книгу «Не сдаваться: моя 30-летняя война», где уже ответил на все вопросы. Что бы случилось, если бы за мной не приехал майор Танигучи? Все очень просто – я продолжал бы воевать до сих пор. Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленной. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда я вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата – даже богаче, чем прежде. И это утешило мое сердце. Что касается остального. Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? Я и в страшном сне не мог себе это представить. Все это время, что мы сражались в лесу, были уверены – война продолжается.»
В мае 2005 года агентство «Киодо ньюс» сообщило, что в джунглях острова Минданао (Филиппины) обнаружены двое японских военных – 87-летний лейтенант Иосио Ямакаве и 83-летний ефрейтор Судзуки Накаути: были опубликованы их фотографии. Посольство Японии в Маниле выступило с заявлением: «Мы не исключаем того, что в филиппинских лесах все еще прячутся десятки японских солдат, не знающих о том, что война давно закончена». На Минданао срочно выехали три сотрудника посольства Японии, однако по неизвестным причинам встретиться с Ямакаве и Накаути им так и не удалось.
Чижик-Пыжик и другие
В 1994 году в Санкт-Петербурге на набережной реки Фонтанки был открыт памятник Чижику-Пыжику, тому самому, про которого детская песенка: «Чижик-Пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил.» Однако, как многим теперь известно, птица чиж тут совсем ни при чем.
В 1835 году на другом берегу Фонтанки по инициативе принца Петра Ольденбургского в доме № 6 открылось высшее юридическое учебное заведение – училище правоведения. Будущие прокуроры и судьи носили мундиры зелено-желтого цвета и пыжиковые шапки. За это и за манеру «пыжиться», в любой ситуации подчеркивая свое происхождение, воспитанников этого училища и назвали чижиками-пыжиками. Во внеурочное время они в цивильной, конечно, одежде довольно часто посещали трактир купца Нефедова, что располагался неподалеку. Видимо, детская дразнилка описывала одно из таких похождений.
Памятник Чижику-Пыжику в Санкт-Петербурге
После закрытия училища уже мало кто вспоминал о тех, кто в нем учился, а Чижик-Пыжик окончательно превратился в персонажа песенки, в литературного, фольклорного героя. Вокруг памятника птичке появились свои поверья. Если брошенная монетка останется лежать на постаменте – загаданное желание исполнится. А молодожены верят, что, если опустить на веревочке рюмочку и суметь чокнуться с Чижиком, брак будет счастливым. Из каких-то соображений памятник уже семь раз похищали. Может быть, тоже какая-то примета?
Иногда бывает и наоборот: сначала ставят скульптуру, а потом вокруг нее складывается своеобразный городской фольклор, она становится памятником, «обрастает» историей. Малую Садовую улицу в Петербурге украшают сразу несколько таких забавных скульптур, с которыми жители и гости города связывают различные приметы. Например, «добрая собака», которую прозвали Гаврюшей. Считалось, что если написать свое желание рядом на стене, то оно непременно сбудется. Чтобы жаждущие исполнения желаний не портили вид вокруг Гаврюши, у нее теперь есть специальный «почтовый ящик мечты».
На этой же улице, на втором этаже гастронома «Елисеевский», есть памятник черному коту. Это не просто кот, а, согласно городским преданиям, кот графа Шувалова. Рассказывают, что, когда шло строительство графского дома, архитектор стал жаловаться на странные ошибки и просчеты в чертежах и других строительных документах. Сами собой появлялись кляксы, происходили прочие неприятности. И. И. Шувалов поначалу не обратил на это никакого внимания. Но во время новоселья обрушилась тяжелая бронзовая люстра, только по счастливой случайности не задев никого из собравшихся на праздник. Граф забеспокоился, пошли слухи, что это шалит нечистый, которого хозяину подсунули в Швейцарии, где он побывал незадолго до начала строительства. Добрые люди посоветовали завести черного кота. Логика была такова: нечисть с нечистью не уживутся. Так и получилось. Отечественный кот справился с чужеземным пришельцем и избавил дом от напастей. Теперь его чугунная копия украшает угол магазина. На счастье надо закинуть к нему монетку. Существует также версия, что кот Елисей и еще три кошачьих скульптуры поблизости – это памятник тем ярославским кошкам, которых привезли с расплодившимися крысами в Ленинград во время войны, где своих кошек по понятным причинам не осталось.
Есть и памятники, иллюстрирующие легенды, связанные с первыми годами существования города. Возле Иоанновского моста, ведущего к Заячьему острову, стоит Зайчик, спасшийся от наводнения. Говорят, что остров был назван Заячьим в честь зайца, которому удалось избежать гибели в воде, запрыгнув на сапог Петра I. На Васильевском острове можно видеть памятник пушкарю Василию. По легенде, во время строительства города артиллерийской батареей на острове командовал Василий Корчмин.
Приказы от царя он получал с припиской «Василию на остров», поэтому и остров вскоре стали именовать Васильевским.
А на площади Тургенева, рядом с кафе «Му-му», в марте 2004 года открыт памятник собаке из повести И. С. Тургенева «Муму». На табличке у памятника написано, что «150 лет назад в журнале "Современник" впервые был опубликован рассказ И. Тургенева "Муму"». Кто из нас в детстве не мечтал изменить судьбу несчастной собачки? И вот она сидит, живая, рядом сапоги, дворницкий фартук. А где же Герасим? Утопился?
Это только небольшой обзор забавных памятников, связанных с историей Санкт-Петербурга. Наверное, в каждом городе найдется хотя бы один подобный маленький шедевр.
