сравнению с которой Мор покажется мелкой неприятностью, почтенный Гийом.
- Не ляпните такое в Андерфелсе или Антиве, - поморщился старик. - Да и здесь так говорить не следует. Вольная Марка тоже сильно пострадала при последнем Море.
- Тем не менее, я за свои слова отвечаю: люди могут стать куда хуже тварей скверны, вы уж поверьте.
- Верю, - легко согласился почтенный. - И всё же, говорить о Море пренебрежительно не стоит.
- Да тут не о пренебрежении речь… - я всё же почёл за благо замолчать, потому что Гийом явно не одобряет и вообще предмет разговора ему не нравится. Хоп, это о чём он сейчас подумал?
- Вы вот что лучше скажите, - обсосав мысль у себя в голове, медленно заговорил почтенный. - Как демон может вашу кровь обращать во что-либо?
Ммм, кажется я понял, о чём это он сейчас так думает. И почему в нём тревога набатом норовит забить. Одержимость.
- Доводилось вам слышать о Воинах Духа?
- Воинах Духа? - моргнул дед.
- Неужели не слышали?
- Слышал, конечно, но это же легенды.
В его тоне так и слышится "сказки" - типа как о лошадках, приносящих младенцев на спине.
- Вот как? - подивился я. - Хотя, да. С вашим местным (дикие люди) отношением к магии и существам Тени, о таком стараются не говорить, хотя явление не такое уж и редкое.
- Не редкое? - приподнял брови почтенный.
- Не очень редкое. Но и не частое. Здесь. У нас - обычное. Иначе с кунари у себя мы бы не справились.
Отлично сказано, кстати, в голову вдруг пришло.
- Но ведь Воины Духа, гм… - старик задумался.
Думал довольно долго, видимо, припоминая "сказания нашего краю", успев в процессе этого пару раз приложиться к кубку, открыл было рот, но тут, как в сказке - скрипнула дверь.
Шучу - в кабинете почтенного Гийома ничто не скрипит.
В общем, в кабинет стремительно вошла эльфийка, выглядящая не слишком довольной. Вообще-то эльфиек я много видел, но то в Краю, и мне было не до разглядываний. Ну и вообще, пялиться на них там - это способ напроситься на неприятности, в трущобах пристальное внимание вообще встречают в штыки. Волей "ощупывал", конечно, но это совсем иной вариант, нежели глазами смотреть.
Здесь и сейчас - дело иное. Ухоженная красавица, уверенная в себе настолько, чтобы демонстрировать недовольство аж самому почтенному старому пердуну Гийому. Ярко-красная накидка, типа короткий плащ, поверх нежно-зелёной... туники, кажется. Нет, разве у туник подолы до пола? Платье, в общем. Высокие и широкие скулы, типа как монгольские, но лицо совсем не похоже на азиатское. Курносая, при этом носик слегка крючком, мелкие черты лица, собранные в центре, пухленькие щёчки. Если описывать словами - получается не очень, зато смотреть приятно. Не то, чтобы "ах, какая краса", но симпатичная дамочка. Худенькая только, косточки тонкие, ушки остренькие.
Что по-настоящему важно - от неё разит маной! Ну, не разит, конечно, но это волшебное дыхание я ощутил явственно, и всё моё естество дёрнулось навстречу этому благоуханию, я аж вспотел от напряжения, пока вдавливал в пол педальку торможения. Уф.
- Что такое срочное у вас случилось, почтенный Гийом, что понадобилось дёргать меня ночью? - без тени почтения вопросила эльфийка, глядя на старика и игнорируя моё присутствие.
Так, уф, у старого пердуна живёт маг. Магичка. Они же должны все сидеть в Круге, нет? Оттуда выходят строго на задание, где шаг влево - побег, прыжок на месте - попытка улететь. Или она - малефикар? Но дед вроде как не похож на такого, кто будет нарушать законы по-крупному. Или она здесь проездом? Или как вообще? Голос у неё, кстати, резкий, не очень приятный, не музыкальный ни разу, и тон не сильно приятный.
- Госпожа Амалия, нужна ваша консультация, - не возмущаясь хамством эльфийки, сообщил дед. - Посмотрите на это.
Дедок взял пробирку и покачал ею в воздухе. От эльфийки явственно потянуло интересом.
- Лириум?
- Именно это я и хочу узнать. Возможно - он, а может быть подделка. Проверить можете?
Эльфийка, не отвечая, быстро порхнула к столу, чуть ли не выдернула из пальцев Гийома пробирку и, легко вынув пробку, а я специально дерево размягчил, стараясь сделать фактуру как у пробкового дерева, аккуратно сыпанула чуточку содержимого на стол. Поднесла ладошку к кристаллам, подержала над ними, аккуратно, чтоб ненароком не коснуться, подняла ладонь.
- Лириум, не подделка.
После этого экспертного заключения, удостоила своего внимания меня. С некоторым интересом. Небольшим. Так смотрят на посыльного, приносящего заказ или письмо.
- Хорошо, - нейтральным тоном оценил ситуацию Почтенный. - Благодарю, госпожа Амалия, извините, что побеспокоил.
Эльфийка начала движение, чтобы развернуться на выход, но вдруг решила остаться. Несомненно, под воздействием импульса интереса. Сильный такой импульс. Не мой, сама сгенерировала.
- Откуда он? Владение им частными лицами запрещено.
Оу, это что - наезд? Только почему тогда слегка неуверенный?
Я знаю, что почтенный Гийом Грисом виртуозно владеет интонациями, но такое исполнение: ледяной тон и лязгающие металлом слова - у него слышу впервые.
- Вас это не касается, госпожа Амалия, прошу удалиться.
Ей бы после такого встать по стойке смирно, козырнуть, да удалиться строевым шагом... но она явно слышала в свой адрес и не такое. Вдруг подобравшись, магичка выдала:
- Я бы хотела получить немного этого, - подбородком указала на стол. - Чтобы не возникло соблазна исповедаться преподобной Кристе.
Баа, да это же неприкрытый шантаж. Как интересно.
- Мне хватит *** (примерно двадцать грамм, может немного больше - местные единицы измерения) чтобы заглушить голос совести. Что-то мне подсказывает, что вы не собираетесь сдавать это в церковь.
Свят, свят, свят, чо деется. Вечер выдался ну очень интересным. Неожиданно и приятно. Кроме того - я теперь знаю настоящую магичку в Реале, заснёт - поищу в Тени. У меня есть Подкова, с ней, возможно, заклинание сокрытия ей не поможет. Ближайший Круг - в Киркволле, а это очень далеко отсюда, никак она там не окажется раньше, чем поспит. Как же интересно!
Этот шантаж, как ни странно, Гийома не поверг в ярость, даже вернул ему традиционно весёлое состояние. Неунывающий тип, прям истинный сын этого города.
- Ну что же, вы свою цену назвали, госпожа Амалия...
Я аж едва не зажмурился от убийственной иронии, с какой он это произносил. Прозвучало так, как
