Машина остановилась. Она услышала, как Кейти рванула к двери, потом обратно, чтобы поспешно чмокнуть ее в щеку: «Пока, мам». Камилла перегнулась назад, но лишь дотронулась рукой до сиденья, не успев поймать свою резвую дочь, которая уже выбралась из машины и бежала по садовой тропинке к школьной подруге.
– Привет, Кейти, проходи в дом. Она у себя. – Камилла услышала голос Мишель, потом Хэл нервно зазвенел ключами, когда та направилась к машине. – Привет, Камилла. Я просто хотела поздороваться. Жаль, что на прошлой неделе пропустила школьное собрание: ездила на курсы. – Легкое прикосновение к плечу. Голос Мишель звучал на одном уровне с головой Камиллы: она, должно быть, пригнулась к окошку. От нее шел легкий запах ванили.
– Куда именно?
– Озерный край. Дождь лил каждый день. Я даже не поверила, когда Дейв сказал, что здесь стояла прекрасная погода.
Камилла улыбнулась, остро сознавая, что Хэл даже не поздоровался. Она уловила вопрос в молчании Мишель и попыталась заполнить паузу:
– А мы собрались по магазинам.
– За чем-то особенным?
– Просто за новым платьем для открытия отеля. Хэл там работал, мама тоже…
– Вот бы скорее увидеть, как там все получилось. Не пойму, почему все так волнуются. Ведь половину из них дальше порога не пустят. – Мишель презрительно хмыкнула. – Матушка Дейва, например, настроена против отеля. Говорит, если мы пустим сюда лондонцев, вслед за ними потянутся беженцы в поисках политубежища… Глупая старая перечница.
– К отелю привыкнут. Через какое-то время.
– Ты права. Ладно, больше не стану вас задерживать, поезжайте. Как тебе повезло! Я бы никогда не смогла заставить Дейва ходить со мной по магазинам… – Мишель неловко замолчала, вспомнив, почему Хэл сопровождал жену в такой поездке.
– О, Хэл поступает так из милости, – пошутила Камилла. – Я потом кормлю его обедом. И пресмыкаюсь.
Они расстались, договорившись забрать Кейти в шесть и пообещав встретиться на неделе, чтобы выпить кофейку. Камилла слышала свой голос так, словно он звучал издалека. Она улыбалась, пока шаги Мишель не стихли, а потом, когда Хэл завел мотор, протянула руку и не позволила ему тронуться.
– Все, – сказала она в тишину. – Я больше так не могу. Ты решил меня бросить?
Она не собиралась ничего спрашивать – вопрос вырвался сам собой.
Она почувствовала, как он повернулся к ней. На этот раз сиденье заскрипело.
– Это я тебя бросаю?
– Я больше не могу ходить вокруг тебя на цыпочках, Хэл. Не знаю, что я делаю не так, а еще я не знаю, что с тобой происходит, и не могу все время пресмыкаться. Не могу стараться делать вид, будто все в порядке.
– Это ты стараешься?
– Что ж, видимо, не очень хорошо. Ради бога, поговори со мной. Выскажись. Что бы это ни было. Разве мы не решили оставить прошлое? Разве мы не решили быть честными?
– И ты будешь абсолютно честной?
Камилла убрала руку:
– Конечно буду.
– И даже расскажешь про свой банковский счет?
– Какой счет?
– Твой новый банковский счет.
– Нет у меня нового счета. Да и при чем тут это? – Она напрасно ждала ответа и потому продолжила: – Ради всего святого, Хэл, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты же просматриваешь все отпечатанные выписки с моих счетов. Ты знаешь все мои счета. Ты бы первый узнал, если бы я открыла новый.
На этот раз его молчание было наполнено почему-то другим смыслом. А затем прозвучало:
– О господи!
– Что? Хэл, в чем дело?
– Лотти. Это все твоя мать.
– Что моя мать?
– Она открыла на твое имя счет. И перевела на него двести тысяч фунтов.
Камилла так резко повернулась, что Ролло взвыл.
– Что?!!
– От продажи «Аркадии». Она открыла этот счет на твое имя, и я подумал… Бог мой, Камилла, я подумал… – Он начал хохотать.
Она почувствовала, как он трясется от смеха, а вместе с ним ритмично вибрирует вся машина. Словно он плакал.
– Двести тысяч фунтов? Но почему она мне ничего не сказала?
– Это очевидно. Ей кажется, что мы разбежимся. Вот она и захотела обеспечить тебя, пока я буду катиться в пропасть. Бесполезный муж, который не в состоянии даже сохранить свой бизнес… Как же он в таком случае позаботится о ее маленькой дочке?
Он говорил с горечью. Но доля правды в его словах была. Она замотала головой, закрыв лицо руками и представляя, что он, должно быть, думал и как близко они подошли к…
– Но она… Эти деньги… Господи, Хэл, прости…
Ролло под ногами заскулил, просясь на волю. Хэл обнял ее одной рукой, притянул к себе и тут же заключил ее в кольцо второй рукой. Она чувствовала его дыхание на своем виске.
– Нет, милая. Это я должен просить прощения. Я очень виноват. Мне бы сразу следовало поговорить с тобой. А я повел себя как дурак…
Они сидели так какое-то время, не догадываясь о любопытных взглядах прохожих и о том, что Кейти с подружкой Дженнифер тоже с любопытством наблюдают за ними из верхнего окна. Когда им это занятие наскучило, девочки скрылись в комнате.
Камилла неохотно отстранилась, почувствовав, что ей становится жарко от такого крепкого объятия.
– Все еще хочешь пробежаться по магазинам? – Хэл сжал ей руку, словно не желая отпускать от себя.
Камилла убрала прядь волос с лица и завела ее за ухо.
– Нет. Отвези меня в «Аркадию», Хэл. С меня хватит.
* * *
Дейзи проверила стены и пол главной гостиной, бар, номера и кухни. Затем проверила все шторы в доме, правильно ли они висят, ровно ли падают складки, не смята ли ткань. Потом настала очередь лампочек и выключателей – все ли работают, все ли на месте. Она составила список незавершенных работ, завершенных, но неправильно, доставленных предметов обстановки и тех, что предстояло вернуть. Она работала спокойно, методично, наслаждаясь прохладой от вентиляторов (было решено не устанавливать кондиционеры) и морским ветерком, свободно проникавшим через многочисленные открытые окна. Эта рутинная работа дарила ей ощущение покоя. Теперь она лучше понимала Даниеля с его неодолимой тягой к порядку и гармонии вокруг себя.
Он приготовил ей кружку чая, общались они вполне вежливо и даже обсудили, что Элли предпочитает белый хлеб всем другим видам, а также как лучше всего очищать для нее виноградины. Он повез девочку в город, сумев без подсказок собрать в дорогу подгузники, водичку, сухари и помазать ее кремом от солнца. Элли визжала от восторга, а затем принялась жадно грызть деревянную палочку с колокольчиками. Он же спокойно с ней болтал, ловко пристегивая ее к коляске.
