Селена прекрасно понимала, что ввязываться в перестрелку с двумя оставшимися инферами – смерти подобно: хоть один из их болтов все равно настигнет ее. В ближнем бою у нее было больше шансов. Поэтому она, материализовав в руке меч, ринулась на врагов, стремясь как можно скорее сократить до минимума дистанцию между ними и собой. Тут охранники допустили второй маленький промах, в конечном итоге ставший роковым. Маги-зрение позволяло им видеть движения Селены во мраке «инферно», и единственно правильным было – еще раз выстрелить в нее в темноте, пока она не вышла на дистанцию удара. Но они потратили секунду на то, чтобы рассеять тьму, и теперь уже были вынуждены принять бой на ее условиях…
Всего тридцать секунд продолжался этот страшный бой. Тридцать секунд, в течение которых Селена десять раз могла умереть… но умерли ее враги. В таких схватках не все определяется мастерством. Без толики везения тут не выиграть, а оно в этот день было на стороне Селены…
Не успели тела инферов рухнуть на пол к ее ногам, а сама Селена – осознать, что совершила невозможное, как ее яростно сдавили могучие тиски чужой магии, лишая возможности совершить даже малейшее движение и причиняя жестокую боль. Селена едва могла поверить в происходящее: ее амулет, защищающий от любого вредоносного магического воздействия, не работал! Огромным усилием она скосила глаза и увидела Маурезена. Сатан Нижнего мира торжествующе улыбался.
– Ну, здравствуй, моя красавица! Я знал, что когда-нибудь нам придется встретиться, но не думал, что при таких обстоятельствах…
Селену охватило отчаяние: кажется, ее сумасшедшее везение закончилось…
* * *
Междумирье
Безликий Синий вступил в континуумную бурю. Он не пытался сражаться с потоками обезумевшего пространства-времени силой против силы. Это был метод эдемитов, при котором идущий отдавал борьбе с бурей в лучшем случае – всю энергию, а в худшем… Нет, Безликий прекрасно знал, что сила – далеко не всегда лучшее средство для решения проблемы, и действовал по-другому. Как опытный объездчик гладит по холке норовистого коня и, успокаивая, что-то ему ласково говорит, так Синий оглаживал буйные струи корчащегося континуума, иногда сливаясь с ними в одно целое, но не растворяясь и всегда сохраняя в целости свою сущность. Где было можно, он плыл по течению, в других же местах, сам становясь частью бури, направлял ее потоки в нужном ему направлении.
И он достиг своей цели – стал для бури своим. И междумирная аномалия пропустила его в свое нутро, в «глаз» бури. Отныне Безликий мог в любое время пересекать этот неспокойный район, остававшийся смертельно опасным для всех остальных. Но сейчас этот весьма приятный факт мало волновал его: Синий застыл, зачарованно глядя на открывшийся ему вид. Его глазам предстала величественная громада Замка Судьбы. Разумеется, в памяти его новой сущности наряду со многим другим были заложены знания о том, где находится и как выглядит эта древняя цитадель ордена Безликих, но считывать это из памяти и видеть воочию – совсем разные вещи. Несмотря на то, что безликость существенно сглаживает большинство эмоций, в недавно перерожденном Синем было еще слишком много от смертного, поэтому он был потрясен красотой и величием своего нового дома. Теперь это будет уже его собственным воспоминанием.
Новый статус позволял Синему телепортироваться к самому входу в Замок или даже внутрь, однако он не имел такого желания. Безликий хотел почувствовать это место, вобрать в себя его дух. И он не торопясь двинулся вперед, по пути внимательно прислушиваясь к магическому фону Замка и его окрестностей. Сначала у него ничего не получалось: все заглушал рев континуумной бури, но постепенно ему удалось отрешиться от этого звука, отодвинув его в невообразимую даль. И тогда появились иные звуки, волнения и колебания, свойственные только району Междумирья, окружавшему Замок Судьбы. К удивлению Синего, он почти сразу же стал разбираться в них – подсказывала его новая сущность. Ко времени, когда он приблизился к входу в Замок, Безликий был уже уверен, что сможет здесь прижиться.
Но в Замке его ждали совершенно другие ощущения. Замок был живым, мыслящим и чувствующим, хотя и совсем на другом уровне, нежели его хозяин. Да, да, Безликий чувствовал себя именно хозяином этого удивительного строения. Сущность Замка в отсутствие хозяев, в основном, дремала, лишь изредка пробуждаемая к жизни спонтанными и эксцентричными выходками госпожи Судьбы, которой, по большому счету, не было до этого замка никакого дела. Замок стосковался по хозяину как преданный пес. И с каждым шагом Безликого строение возвращалось из глубин сна, больше напоминавшего куму, и расправляло затекшие «конечности», словно проверяя, не забыло ли оно, как ими пользоваться. «Конечности» действовали, – магия постепенно возвращалась в коридоры и комнаты Замка. Это мог заметить даже профан в магии хотя бы уже по тому, как шаги его, сначала оглушительно гулкие, вызывающие многократное эхо, понемногу становились все глуше и глуше, пока не стали напоминать бархатную кошачью поступь. Но Безликий профаном в магии не был, и изменения, происходящие здесь, ощущал гораздо глубже…
Конечно, чтобы пробудить весь Замок, понадобится немало времени: строение было таким огромным, что воображение простого смертного было не в состоянии представить его размеры. Синий представлял… Работы было непочатый край, но он был твердо намерен проделать ее всю до конца.
Однако, сейчас на это практически не было времени. Пробуждение Замка заключалось не только во внутренних изменениях: он начинал постепенно функционировать так, как и задумывали его создатели. По существу, Замок Судьбы представлял собой гигантскую антенну, принимающую информацию обо всем, что происходит во Множестве Миров. Хозяева Замка просеивали эту информацию, вычленяя главное, но не забывая ни одной мелочи: ведь любая из них могла дать начало цепочке событий, способной привести к совершенно неожиданным и грандиозным последствиям.
«Антенна» пока не заработала на полную мощность, но и в своем нынешнем состоянии она передала новому хозяину Замка Судьбы, что где-то очень нужно его вмешательство. Позднее, по мере восстановления нормальной интенсивности происходящих в Замке магических процессов, «прием» информации можно будет осуществлять практически из любого помещения, но сейчас это было возможно только в зале Совета, который, благодаря госпоже Судьбе, так полностью и не погрузился в спячку.
Безликий ускорил шаг, незаметно для себя меняя пространство внутри Замка и сокращая путь… Зал Совета действительно почти бодрствовал: в его стенах, пусть тягуче медленно, но переливались магические потоки, и энергетика здесь была на порядок выше, чем в остальных пройденных Безликим помещениях. Взгляд Хозяина Судьбы остановился на одной из ониксовых стен зала, и она почти сразу же отозвалась. В мозгу Синего стали появляться многочисленные картины из самых разных мест Множества. Одному Создателю ведомо, что подсказывало ему направление поиска, ибо сам он вряд ли ответил бы на этот вопрос. Но полминуты спустя перед его мысленным взором замелькали мрачноватые пейзажи Нижнего мира, а потом возникло лицо, хорошо ему знакомое. Это было лицо инферийки Селены…
* * *
Нижний мир
– Тебе, наверное, интересно, почему не сработала эта вещица, висящая у тебя на груди, – медленно, словно смакуя каждое слово, произнес Маурезен. – Изволь, я объясню.
Нечасто позволял себе владыка Нижнего мира упиваться своей победой. Для него было слишком большой роскошью расслабиться и позволить себе почивать на лаврах. Но сегодня он решил сделать себе небольшое послабление – заслужил. Селена – лучшая из известных ему наемных убийц, совершенно беспомощная, сидела в его «гостеприимном кресле». Так сатан со свойственным ему тонким юмором называл магический артефакт, когда-то изготовленный одним из ученых Нижнего мира по его специальному заказу.
Артефакт этот действительно имел форму кресла, которое даже было достаточно удобным, но ни один из гостей Маурезена, которым довелось сидеть в нем, этих удобств не оценил. Дело в том, что «гостеприимное кресло» магически сковывало того, кто в него садился, не позволяя несчастному ни шевелиться, ни колдовать. Тем же, кто пытался что-либо предпринять, оно с помощью жестокой боли намекало, что делать этого не стоит.
Когда Маурезен, сломав амулет Селены и заключив ее в тиски своего заклятья, передал убийцу под опеку «гостеприимного кресла», она попыталась, было, дернуться, но тут же об этом пожалела. Селена была из тех, кто понимает намеки с первого раза, поэтому, получив жестокий урок, смирилась.
Сатан, похоже, не собирался ее убивать, а если и собирался, то далеко не сразу, но почему-то мысли о возможной альтернативе в ее дальнейшей судьбе мало вдохновляли Селену. Поделать в этой ситуации она ничего не могла. Ей оставалось только ждать. Впрочем, видимость усталой покорности, охватившей убийцу, была обманчива: в любой момент, если представится возможность освободиться, Селена была готова взорваться фейерверком смертоносных движений. Вот только возможности такой у нее пока не просматривалось…
