— У тебя такое красивое тело, — сказал он, ласково проведя по нему пальцами. — Твоя талия, твои груди так прекрасны, и этот плоский живот…
На нем еще оставались трусы, но Майя заметила, что ее обнаженное тело сильно возбудило его. Она положила руку на его член — он был толстым и крепким. Почему ее пугает эта возбужденная принадлежность мужского тела?
Она почувствовала, как член двигается под ее пальцами. Она знала, что, если отведет резинку трусов, он просто выпрыгнет из них.
— Пожалуйста, выключи свет, — попросила она.
Он выполнил ее просьбу, а потом вернулся, снова опустился на колени и наклонил лицо к ее груди. Он сбросил трусы, и она ясно видела силуэт его члена. Он наклонился к ней еще ниже и начал нежно ласкать языком ее груди.
— Майя, я не могу поверить, что это происходит со мной, с нами, — прошептал он ей в ухо. — Я так сильно желал тебя. Для меня это стало наваждением. Я мог думать только о тебе.
— Пожалуйста, будь со мной особенно нежным, Дэвид. — Майю охватила дрожь. — Ты должен быть со мной таким нежным, как будто я статуэтка из самого тонкого фарфора.
— Да, да, моя дорогая. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы повредить тебе. Тебе нравится, когда я трогаю здесь? — Он тихонько пощекотал ее соски. Они сразу стали твердыми от прикосновения кончиков его пальцев. — И здесь? — Он начал целовать ее бедра, их внутреннюю поверхность.
— Я не знаю, не знаю, — задыхаясь, шептала она. Она говорила правду: его прикосновение и возбуждало, и нервировало ее. Удовольствие было испорчено испугом и ожиданием того, что последует за этим. Она пыталась расслабиться. Майя выгнула тело, отдаваясь во власть Дэвида. Она позволила, чтобы его рука, пальцы скользнули между бедрами и ласкали ее. Она тесно сжала бедра, захватив и его руку.
Она вела с ним грязную игру — представляла на его месте Филиппа!
Ее руки двигались по его обнаженной и мускулистой спине, по его тренированным прямым плечам. Она представляла себе, что обнимает Филиппа. Но Майя все равно понимала, что прижимает к себе Дэвида. Его тело было крупнее тела Филиппа и, конечно, гораздо моложе. Почему же она была так возбуждена с Филиппом в Париже? Она постоянно сравнивала их. Филипп очень хотел ее, но он не предпринял первого шага, пока она сама не выдала ему аванс. Она быстро постаралась отодвинуть на задний план внезапное прозрение — почему-то ее больше возбуждало, когда она была инициатором сближения. Вместо этого, она постаралась сконцентрироваться на том, что делает с ней Дэвид. Он ласкал и раздражал ее соски. Он дышал на них горячим влажным ртом. Потом он взял одну грудь губами и начал нежно посасывать ее. Ей стало щекотно. И это ощущение связалось с другим, которое она испытывала в паху. Он целовал ее совершенно по-другому: он начал исследовать ее рот и губы своим языком. Майя нежно гладила его голову. Она ощущала под пальцами его широкую, тренированную шею. Его возбужденный член крепко прижимался к ее телу.
— Сейчас, Дэвид. Я хочу, чтобы ты сделал со мной все сейчас, — прошептала она.
Он приподнялся над нею.
— Ты уверена, что готова к этому?
Нет! Конечно, нет! Она никогда не будет готова! Она напоминала себе ребенка, который в первый раз собирался прокатиться на «колесе обозрения».
Майя и хотела этого, и была страшно испугана. Всем остальным нравились эти ощущения, они смеялись и получали от этого удовольствие. Они писали об этом песни и говорили, что это самое лучшее, что существует на земле — быть влюбленным и заниматься любовью!
— Не спрашивай меня больше, — просила она его, почти рыдая. — Просто сделай это! Сделай это!
Она почувствовала себя на грани истерики и разозлилась, ей хотелось кричать! Почему для нее стала мукой самая восхитительная вещь в жизни каждой женщины! Да, она оставалась девственницей, и она стыдилась этого! Она как бы неприятно выделялась среди остальных женщин, а ей хотелось быть такой, как все. Она желала забыть Филиппа. Ей хотелось завести настоящего любовника. Даже если бы ей пришлось подчиниться «этой процедуре» — этой горькой пилюле, подслащенной симпатией и вниманием!..
Но ей действительно нравилось внимание. Когда Дэвид обнял ее, его руки как бы окутывали ее. Он протянул их ей за спину, ей нравилась теснота его объятий. Потом он сжал ее так крепко, что она испугалась, как бы не треснули ее ребра. Его рот был возле ее уха, и она услышала, как он стонет.
Она почувствовала, как приподнялось его тело и он поставил ноги по обе стороны ее бедер. Она развела в стороны свои ноги. Он расположил свое тело по-иному, прикоснулся к ней головкой своего члена и потом медленно стал проникать в нее. Майя затаила дыхание, ее первым желанием было сбросить его с себя.
Чтобы он поскорее убрался из ее тела, она затаилась и лежала смирно. Он действовал очень осторожно, медленно-медленно погружаясь в нее все глубже. Все продолжалось довольно долго, пока наконец он потихоньку не оказался в ней. Она старалась даже не дышать!
Его громкое «А-а-х-х!» показало, как ему было приятно. Потом он начал двигаться в ней взад и вперед. Она вцепилась в его плечи, склонила голову набок и тоже двигалась в одном ритме с ним. Она прикусила губу и начала молиться, чтобы это закончилось как можно скорее, и он получил свое удовольствие! Тогда они смогут одеться и продолжить вечер вместе. Они станут смеяться и разговаривать, как будто с ними ничего не случилось. Как будто людям не обязательно заниматься «этим», чтобы стать ближе друг к другу.
— Я не причиняю тебе боль, дорогая? Ведь так? — прошептал он ей на ухо.
Майя энергично покачала головой. Она сжала зубы так, что ей стало больно, только чтобы они не стучали от волнения.
— Просто кончай, — умоляла она его. — Кончай как можно скорее!
— Бедная моя девочка.
Он задрожал и тесно прижался к ней бедрами. Он цеплялся за ее тело, как утопающий. Его тело двигалось ритмично — ближе к ней, дальше, потом опять ближе. Он тяжело дышал.
Когда он сильно напрягся, Майя поняла, что он сейчас кончит.
Он внезапно впился в ее губы, потом отпустил их и закричал:
— О Боже! Майя, моя Майя!
Его тело начало содрогаться. Она запомнила, как это происходит, еще с первого раза. Она почувствовала, как его член пульсировал в ее теле. Его сотрясали спазмы наслаждения, и страстный крик ознаменовал этот экстаз! Дрожь пробежала по его телу, и он издал судорожный вздох усталости и удовлетворения. Майя почувствовала гордость, что она все выдержала и даже не кричала. Частично она смогла победить свой страх.
Он начал страстно целовать ее руки и пальцы и шептать:
