Международное бюро, по замыслу автора записки, должно действовать по директивам главного союзного командования и каждая страна, вошедшая в соглашение, иметь своего представителя в центральном аппарате бюро. Идея создания подобного рода организации не оставит Орлова многие годы, но все его усилия разобьются о каменные лбы политиков и руководителей национальных специальных служб.
Но тогда, в Одессе, он искренне полагал, что все буржуазные деятели верно оценили состоявшиеся в Москве в начале марта 1919 года учредительный конгресс Коминтерна, осознали, какими методами Интернационал будет действовать, опираясь не на слегка ожиревших от спокойной жизни членов социал-демократических партий, а на преданных коммунистической идее людей, готовых на все ради ее воплощения в жизнь во всемирном масштабе.
Со своим проектом Орлов в первую очередь, конечно же, ознакомил французов, рассчитывая, что уж они-то, убедившиеся в действенности большевистских мероприятий, прежде всего в области пропаганды, пойдут ему навстречу. Позднее он вспоминал:
«Принимая во внимание большевистское проникновение в союзные страны, майор Порталь направил в Париж план моей работы по наблюдению за большевистскими агентами за рубежом с отдельной припиской. Было даже решено направить меня в Париж для организации Центрального бюро регистрации и установления связей с Советской Россией и различными зарубежными резидентурами».
И какова же была реакция высокопоставленных парижских чиновников? Чтобы оценить ее, приведем записку директора службы безопасности Франции — «Сюрте женераль» на имя военного министра, совершенно недавно найденную в архиве и любезно предоставленную нам историком Валерием Авдеевым.
Вот текст данной записки:
«…Вы запросили мое мнение о проекте господина Вальдемара Орлова, русского действительного статского советника, по поводу создания антибольшевистской разведывательной службы. Имею честь сообщить Вам, что не могу дать положительного отзыва на создание организации, которая, по всей вероятности, будет состоять из русских и ответвления которой будут в соседних странах, и в частности в Берлине, поскольку, как мне кажется, есть опасения, что проектируемая организация будет служить не тем целям, которые заложены в проект для оправдания целесообразности ее создания…
С другой стороны, деятельность разведывательной службы повлечет за собой постоянные передвижения русских агентов между Россией и Францией, а это, на мой взгляд, доставит нам больше неудобств, нежели выгоды».
Конечно же Орлов не читал этого документа, но в последующих контактах с французами понял, что особой поддержки он не получит и стоит пока налаживать работу, опираясь на штабные структуры Добровольческой армии.
Есть сведения, что одна из копий проекта создания Международного бюро сказалась в руках советских властей после стремительной и плохо организованной эвакуации интервентов, а с ними и белогвардейских частей из Одессы. Это был сигнал для чекистов. Он указывал на то, что своевременно не разоблаченный и не отловленный «товарищ Орлинский» не застрелен при переходе границы, как явствовало из помещенной его тайными сподвижниками заметки в петроградской газете, а жив и здоров, активно работает против органов советской власти и Коминтерна. Охота за Орловым, видимо, еще не началась, но в Особом отделе ВЧК и в Разведупре Красной Армии учетные карточки на него завели, а следовательно, положили начало созданию информационной базы для последующих активных мероприятий.
4 апреля 1919 года вооруженные рабочие отряды заняли банк, телеграф, помещения полиции, а через два дня советские войска вошли в город Одессу. На борту одного из последних пароходов, покидающих одесский порт, находился и Орлов, теперь уже бывший начальник контрразведывательного отделения. Штурман взял курс на Новороссийск. В штабе Добровольческой армии в Екатеринодаре, куда Орлов прибыл в начале мая 1919 года, конкретной должности поначалу ему не нашли. Свои услуги он предложил работавшей комиссии, призванной упорядочить систему органов разведки и контрразведки, определить направления и формы их деятельности. На основе рекомендаций комиссии, в которых было учтено и письменно зафиксировано мнение Орлова, произошла реорганизация белогвардейских спецслужб. Общее руководство разведкой и контрразведкой вне зоны боевых действий возлагалось теперь на отдел Генерального штаба Военного управления при главнокомандующем генерале Антоне Ивановиче Деникине. В указанном отделе Орлов стал заведовать «особо секретной разведывательной политической сетью на западной границе Совдепии» в районе Финляндии, Прибалтики, Польши, Украины и Румынии. Слова «политическая сеть» означали, что ему удалось, пусть только частично, реализовать давно созревшие замыслы. В своем письме Владимиру Бурцеву он сообщал, что еще надеется на контакт с французами, и даже намечает поездку в Париж. В связи с этим просит отыскать бывшего начальника французской контрразведки в Одессе майора Порталь, который обещал представить его к награждению орденом Почетного легиона за оказанные союзникам услуги. Напомним, что аналогичное обещание давали офицеры Вакье и Фо-Па в период работы Орлова в Петрограде. Вполне вероятно, что они, так же как и Порталь, сдержали слово, однако руководители спецслужб в Париже принимали иные решения.
Забегая несколько вперед, отметим, что Орлову удалось лишь единожды побывать в столице союзного государства. Транзитную визу ему выдали в Варшаве, во французской миссии, за что, кстати, ответственного за это чиновника отстранили от должности. И было за что. Ведь врангелевского контрразведчика зачислили не только в немецкие, но уже и в английские шпионы. В одном из архивных документов читаем:
«Владимир Григорьевич Орлов недавно прибыл в Париж. …Занимая важный официальный пост в правительстве Врангеля, Орлов в то же время являлся английским агентом. Деятельность Орлова была направлена непосредственно против Франции… Как он сам говорит, деятельность Орлова направлена против немцев и большевиков, но она очень подозрительная, и поэтому за Орловым надо установить плотное наблюдение».
Французы не поддержат — к такому выводу Орлов приходит к концу 1919 года. Остаются англичане, и в частности Сидней Рейли. Последний побывал в Одессе со специальной военной миссией, повстречался там с «товарищем Орлинским», не раз выручавшим его в 1918 году в Петрограде. «Я все надеюсь, — писал Орлов через год Сиднею Григорьевичу, — что и Вы не оставляете мысли об организации того Международного регистрационного бюро, о котором мы с Вами мечтали. Теперь это больше нужно, чем когда-нибудь. Делаете ли Вы по этому поводу что-либо? У меня в Совдепии работа кипит. Остается только санкция цивилизованных государств».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
