На мгновение он испугался, что переломал хребет, как Густав из красильного цеха. А потом Николас услышал мелодичный тоненький голосок:
— Эх ты, глупенький мой пупсик. Кукла ведь не может жить за пределами театра. Вот ты когда-нибудь видел в городе говорящую куклу?
Ник, понятное дело, не отвечал, но он уже понял всю бессмысленность бегства.
— То-то же! — пожурил мальчика голос, а потом добавил: — Ну, ничего. Не бойся. Я о тебе позабочусь.
С этими словами огромная рука накрыла Ника. Он успел разглядеть две глубокие линии на ладони, а потом надолго оказался в темноте.
40
В плену у принцессы
Очнулся Николас в кровати, на высокой перине, под пуховым одеялом. Такую роскошную спальню он видел впервые в жизни. Все вокруг было розовое, блестящее, лакированное, расшитое золотом. Стены шелковые, потолок парчовый, на полу шкура, мебель из слоновой кости. Ник глазел на все это великолепие и не верил своим глазам. Откуда-то из-за спины появилась прекрасная девочка, и великолепие убранства померкло перед ее красотой. Это была она, принцесса Оливия! Кукла невероятно тонкой работы.
— Очнулся, голубчик! — сказала она. Ник узнал голос — тот самый, что говорил с ним недавно на балконе.
— Принцесса? — только и смог пробормотать он.
Девочка расхохоталась:
— Здесь, в театре, я, пожалуй, принцесса!
Николас ничего не понял, и это отразилось в его взгляде.
— Ладно, — теперь девочка говорила серьезно. — Мой папа колдун, мастер Гримгор. Но сейчас мы будем говорить не обо мне, а о тебе.
Ник почувствовал нечто среднее между ужасом и благоговением. Дочка самого колдуна Гримгора! Это куда значительней какой-то там принцессы, поэтому отвечал мальчик быстро, но неуверенно:
— Хорошо. А можно мне из кровати вылезти? Не привычный я к такому.
— Лежи, — велела Оливия. — У тебя шок от выхода за пределы колдовского контура.
Николас покорно кивнул и начал рассказывать свою историю с того самого дня, когда на ткацкой фабрике началось соревнование. Девочка слушала спокойно, без всяких эмоций. Бровью она повела, только когда Ник дошел до карцера. Брови у Оливии были из беличьего меха, а не из обрезков, как у остальных кукол.
Про жестянку Ник умолчал. Потом рассказ пошел про его жизнь среди рабочих кукол. Девочка поморщилась и сказала:
— Мой папа хотел сделать в театре идеальное общество, но бургомистр убедил его, что такое невозможно. Рабочие должны работать, ведь такова их природа.
Ник хотел спросить, что думает Оливия по этому поводу, но побоялся. Вдруг она согласна с бургомистром? Мальчик стал думать, как перейти к рассказу о дальнейших своих приключениях. Врать совсем не хотелось. И Ник скрепя сердце рассказал про жестянку, оторванную и пришитую руку Карлмайкла. Волшебная иголка совершенно не заинтересовала Оливию. Наверное, она слишком привыкла к колдовству.
— А ты молодец, — только и сказала девочка.
Ник натянул одеяло до глаз. Слишком уж не хотелось проверять, умеют ли краснеть куклы. Рассказ про похождения привидосов удостоился презрительного замечания:
— Мальчишки. Ну что с вас взять?
А когда Ник дошел до подземелья с котлами и казни бедняги Кевина, Оливия не выдержала:
— Жуть какая! Ты обязательно должен показать мне это место. Тогда я обо всем расскажу папе, и бургомистру не поздоровится.
— Я бы с радостью… — замялся Ник, — но вряд ли смогу найти туда дорогу. Тем более за мной сейчас все солдатики театра охотятся!
Оливия прошлась по комнате:
— Ох уж мне этот бургомистр! И генерал со своими солдатиками! Но ничего, что-нибудь придумаю, а ты пока здесь останешься. У меня так давно не было друга мальчика.
Нику стоило большого труда не подпрыгнуть в кровати от радости. У него, правда, никогда не было друга девочки. И не особенно хотелось, пока он не встретил Оливию. Для начала дружбы принцесса решила хорошенько приодеть Николаса, что стало большим испытанием. В шкафу у Оливии имелся порядочный выбор брюк, рубашек и пиджачков. Все они были слишком маленькие и девчачьего фасона. Нику пришлось перемерить все, чтобы убедить Оливию в их непригодности.
— Ладно, — сдалась девочка. — Снимем с тебя мерки, и пошлю их наверх. Кстати, ты умеешь играть в шахматы?
Николас отрицательно покачал головой и нарвался на урок игры. И дальше пошло все в том же духе. Обед с уроком хороших манер. Уроки танцев, литературы, чистописания. Ник все терпел, но к концу дня его силы были на исходе. Вечером Оливия спрятала мальчика в кладовку со словами:
— Скоро папа придет спокойной ночи пожелать.
Николаса дважды упрашивать не пришлось.
— Почему опять кладовая? — подумал мальчик, устроился поудобней и стал ждать. Где-то через полчаса раздался страшный треск, крыша домика исчезла. Сверху появилось огромное лицо. Сверкнул сквозь зеленое стекло очков глаз колдуна.
— Спокойной ночи, Оливия! — голос у колдуна был хриплый и оглушающе громкий.
— Спокойной ночи, папулечка! — проворковала принцесса.
— Какой-то у тебя слишком хитренький голосок, юная леди, — доверительно прошептал мастер Гримгор. У Ника сердце ушло в пятки — вот сейчас Оливия все расскажет. Но девочка невозмутимо проговорила:
— А правда, что колдовское печенье делают из живых кукол, папочка?
— Нет, конечно! Только из мертвых! Хватит придумывать на ночь всякие страшилки!
— Хорошо, папочка! Спокойной ночи!
— Чудесных тебе снов, — колдун поставил на место крышу домика.
Наступила тишина, от которой у Ника жутко зазвенело в ушах. Через пару минут Оливия открыла кладовку. Девочка была в нежно-розовой пижамке. От такого зрелища Ник захлопал своими простецкими ресницами.
— Тебе можно доверять, Николас? — спросила Оливия очень серьезно. — Ты случайно не глупый мальчишка-выдумщик?
— Доверять можно, — пожал плечами Ник. — Стал бы я лазать по самой верхотуре и прыгать вниз запросто так?
Оливия посмотрела на мальчика так пристально, как только могла, и вынесла свой вердикт:
— Похоже, ты не врешь… Скорее, это бургомистр обманывает отца. Он обманывать мастер. Или папулечка, как всегда, бережет меня от страшной правды. — Ник не знал, что отвечать, и его устроило решение принцессы: — Ладно. Завтра во всем разберусь. Утро вечера мудренее.
41
Один день дома
С утра Оливия отправилась навестить бургомистра, а Николасу велела никуда не уходить. Мальчик пообещал не покидать розовый домик и сначала сидел совсем смирно. Потом решил, что выходить не будет, но кое-какие исследования проведет.
Больше всего привлекала Николаса крыша. Мальчик попытался вылезти на нее или хотя бы пробраться на чердак. Крыша оказалась монолитным куском резины с железными утяжелителями. Она затыкала домик сверху и сидела как влитая. Никакая кукольная сила не смогла бы поднять ее, только человеческая. Затем Ник принялся осторожно выглядывать изо всех окон. Так он узнал, что находится в настоящем особняке, а не в каких-нибудь отгороженных апартаментах. Вокруг домика был разбит зеленый плюшевый садик. По травке, среди плюшевых кустов гуляли кукольные овечки и пони. Идиллический пейзаж портила лишь многочисленная оловянная охрана.
— Да меня сразу же схватят, стоит только выйти на крыльцо! — понял Ник. Мальчик продолжил подглядывать в окна. В основном его интересовал пони, но за солдатиками он тоже присматривал. Оказалось, не зря! Так он увидел капитана Зендена, который направлялся прямо к домику. Ник начал поспешно искать укрытие. И снова спрятаться было решительно негде! А солдатик уже был на крыльце. Для приличия постучал пару раз в кожаную дверь и вошел сразу же, не выжидая минутку для приличия. Ник успел залезть в шкаф, укрытие крайне ненадежное, но других вариантов не было.
— Так-с… — пробормотал капитан, оглядываясь.
Николас следил за ним через щель между дверцами шкафа. Зенден явно осматривался и что-то искал. Точнее, кого-то! Мальчик замер, его пальцы легли на тонкий костяной треугольник. Капитан обошел гостиную, заглянул в спальню, пошарил под кроватью, перебрал коробки и вернулся в кладовую. Ник уже был наготове. Зенден в два прыжка добрался до шкафа и распахнул дверцы. А Николас уже уменьшился и скрылся в бархатной туфельке Оливии. Капитан недоверчиво перебирал шелковые платья в поисках беглеца. Костяная пуговица стремительно таяла в кулачке Ника!
