Ник поспешил закрыть Якобу глаза ладошкой:
— Тебе режиссер запретил смотреть!
— Спасибо, Ники, — пробормотал Якоб. — Только расскажи мне, как там все. Я ведь никогда не видел настоящей казни.
— Хорошо, Якоб, — Николас и сам с удовольствием закрыл бы глаза. Казнь он раньше уже видел. Мальчишки с фабрики частенько ходили поглазеть, как вешают воров, цыган-конокрадов и дезертиров. Теперь было другое дело. Кевин отправлялся на плаху по вине Николаса.
Тем временем генерал зачитал приговор. Толстяк в цилиндре выдал речь о том, как тяжело поддерживать порядок в огромном театре, и о безответственных куклах, которые хотят все испортить. Потом слово передали подсудимому.
— Я слышу его! — закричал Кевин. — Он говорит, что мир создавался специально для кукол, чтобы все они были счастливы. Особенно те, кому не повезло в прошлой жизни. И тут палач с силой налег на ножницы. Нижнее лезвие пошло вверх и отсекло голову несчастному артисту. Голова полетела вниз с плахи. Она продолжала кричать:
— Грядут перемены!
Один из солдат поймал голову, а другой отворил дверку в нижней части эшафота. За ней оказался целый склад отрубленных голов. Они зажмурили глаза и загалдели. Кто-то ругался площадной бранью, кто-то просил выпустить. Одна воскликнула:
— Новенький, ты анекдоты знаешь?
Но солдатик уже закинул голову Кевина в проем, а его товарищ быстро закрыл дверь. Гуденье узников затихло и скоро сошло на нет. Генерал и толстяк в цилиндре покинули эшафот. Остальные куклы тоже начали расходиться.
— Как все прошло? — осведомился Якоб. — Кевину было не больно?
— Ему хорошенько всыпали розгами, — ответил Николас. — Думаю, было очень щекотно.
— Тогда идем. Режиссер разозлится, если будет ждать Якоба, — сказал господин Иогансон. Ник сжал кулаки. Он чувствовал, как стальной холод разливается по телу. Как будто его проткнула целая дюжина булавок. По пути из амфитеатра они наткнулись на генеральский конвой. Оказывается, важные персоны никуда не ушли, они стояли за эшафотом в окружении солдат и что-то обсуждали. Ник поймал на себе взгляд генерала. Он длился мгновение, потом их с Якобом унесла толпа, но мальчику показалось, что фон Зиннер его узнал.
— Ерунда. Почудилось! — пробормотал Ник.
39
Урок колдовства
Толпа постепенно рассеялась и с ней холод, сковавший Николаса. До театра дошли молча. Якоб, как обещал, провел мальчика через большие, расшитые золотом ворота.
— Мой помощник! — гордо сказал господин Иогансон, и солдатики пропустили. В этом не было ничего удивительного. Оказавшись за воротами, Ник увидел множество таких помощников: девочки, мальчики и даже несколько карликов сновали туда-сюда, исполняя приказы актеров. Сами артисты расхаживали королями, примеряли яркие костюмы и очень сердились, если что-то шло не так.
Сначала Якоб показал Николасу свою гримерную, а потом отвел куда-то в складки гигантского занавеса.
— Хорошее место, чтобы смотреть спектакль, — пояснил артист Иогансон.
Все это очень напомнило Нику предыдущий визит в театр. Правда, в прошлый раз он с привидосами пробирался в подполе среди механизмов. Якоб ушел получать последние наставления от режиссера, а Николас остался ждать. Сегодня он не планировал решительных действий. Хотел просто осмотреться. Спектакль опять же наверняка будет интересным.
Представление началось через четверть часа. Это была новая постановка про злых чародеев. Якоб играл ученика колдуна. Он постоянно путался в зельях и заклинаниях, что создавало множество самых забавных ситуаций. Желчный Петрушка их комментировал. Далекая публика смеялась и рукоплескала.
— Запомни, Якоб, — вещал седобородый чародей, — есть четыре основные школы колдовства. Чакральная индо-арийская магия. Лемурийская некромантия. Классическая анимация и Русинское шаманство.
Далее учитель объяснял принципы действия каждой школы. Показывал, как призывать души и манипулировать энергией чакр. Кое-что показалось Николасу знакомым по его опытам с пуговицами! Якоб, конечно же, все перепутал и в результате чудовищной ошибки призвал дух могущественного древнего колдуна. Колдун вселился в подходящее тело и принялся завоевывать мир. На этом месте случился антракт. Оставалось только гадать, как далеко зайдет древний чародей и что его в конце концов остановит. Ник ставил на штормовую ведьму в исполнении Орнеллы. Но занавес уже был опущен. Мальчик еще минуту наблюдал за тем, как режиссер, бешено жестикулируя, что-то объясняет актерам, потом перевел взгляд в другую сторону. И как раз вовремя, чтобы заметить солдатика. Оловянный медленно шел к Нику. А когда заметил, что мальчик его обнаружил, кинулся бегом.
— Вот же шестерня треснутая! — выругался Николас и побежал от солдатика. Путь у него был один: вдоль занавеса на противоположный край сцены. А дальше, если повезет, вверх по осветительным декорациям. Ник бежал быстро, солдат не уступал ему в скорости и двигался наперерез. К тому же кто-то из актеров решил помочь с поимкой хулигана, и Николасу пришлось уворачиваться от его неуклюжих, но длинных рук. В дальнем конце сцены солдатик почти настиг мальчика. Ник с разбегу запрыгнул на веревочную лестницу и полез вверх. Солдатик за ним. Когда оловянная рука проскользила по щиколотке мальчика, он понял, что не уйдет. Тогда Ник спрыгнул с лестницы на канат и съехал по нему вниз. Канат был тот самый, что поднимает занавес. Под весом мальчика тяжелая ткань чуть приподнялась, потом на канат обрушился солдатик, и занавес стремительно взлетел вверх.
Николас оказался на сцене перед полупустым по случаю антракта залом. Мгновение Ник хотел тут же броситься вперед через сцену, но вовремя понял, что она не зря отгорожена небольшим рвом, живописными кустами шиповника и чертополоха, под которыми дежурят медведи, а дальше в яме военный оркестр.
Зрители глазели на одинокую куклу. Оловянный солдатик с грохотом свалился с каната, привлекая еще больше внимания. Тогда Николас сжал в кулачке янтарную пуговицу и громко закричал:
— Я мальчик-привидение!
После этих слов Ник вспыхнул ярко-желтым светом. Он сжимал пуговицу со всей силы, и та отдала свою энергию за короткое мгновение. Яркая вспышка ослепила всех вокруг. За мгновения общей слепоты Ник успел вернуться на веревочную лестницу и немного взобраться по ней. Публика восхищенно зааплодировала. Солдатик поднялся на ноги и начал оглядываться по сторонам. А Ник уже достиг пыльных балок и притаился во мраке.
Занавес подняли, актеры поспешили продолжить спектакль. Солдат ушел, а потом вернулся с парочкой медведей и двумя ландскнехтами. Вместе они начали прочесывать закулисье. Николас в это время осторожно полз по балкам. Передвигаться по навесным конструкциям было тяжело. Каждый шаг мальчик рисковал сорваться вниз, нечаянно сбросить лампу или моток проводов. В это время на сцене ведьмы загнали древнего колдуна в магический круг и пытались одолеть его. Злобный чародей отстреливался серпантином из рукавов. Ник уже дополз до конца навесных конструкций. Впереди были только яркие электрические прожектора. От них исходил тяжелый удушливый жар. Мальчик боялся, что его тряпичные руки загорятся, приблизься он к лампам еще на дюйм. А внизу начинался зрительный зал. Если хорошенько оттолкнуться, то можно долететь до балкона или до ложи под ним. Ник медлил. Слишком уж высоко. И еще какое-то чувство мешалось. Что-то держало мальчика в театре. Ведь именно ему судьба доверила жестянку и волшебные пуговицы. Как много хорошего он мог бы сделать с их помощью?
Тут нос Ника начал едва заметно дымиться, и с размышлениями было покончено. Мальчик спустил ноги вниз, повис на балке, хорошенько раскачался и опустил руки. Ник полетел вниз легко и поначалу не слишком быстро. Потом потоки воздуха закрутили его, перевернули на живот, а с живота на спину. Он промчался мимо балкона и шлепнулся на пол небольшой ложи. Ник попытался пошевелиться и не смог. Боли он не чувствовал.
— Расшибся! — подумал мальчик.
