— Папа! Что здесь происходит? — вскрикнула она, увидев дрожащего, подавленного графа Дубского.
— То, что видишь. Возьми себя в руки, Элизабет. Это судьба.
Но графиня совсем потеряла самообладание, когда увидела в окно машину полковника Кобличека.
И на этот раз Аничка Выкоукалова проворно выбежала к воротам замка и отворила калитку перед комендантом города Кромерижа. Полковник Кобличек в сверкающем, свежевыутюженном мундире бодро вошел в вестибюль. Но вместо голубых глаз Элизабет на него смотрели черные глазки автоматных дул. Он так растерялся, что забыл даже схватиться за свой роскошно отделанный пистолет, который тут же перекочевал в карман Иозефа Матоушека.
Вся спесь мгновенно слетела с полковника. В кабинете во время допроса он пообещал партизанам достать для населения вагоны сахара, испуганно лепетал, что сам давно уже искал встречи с партизанскими командирами и хотел установить с ними тесную связь.
Он клялся помогать партизанам в борьбе против гитлеровцев и готов был сделать все, что угодно, лишь бы его отпустили подобру-поздорову.
Телефон начинал звонить все чаще. И Матоушек решил не испытывать больше судьбу.
Семерых убитых офицеров штаба партизаны оставили в погребе замка. Сдержав слово, они не тронули графа Дубского и его семью. Графу вручили письмо, адресованное Литенчицкому гестапо. В письме было предупреждение, что если хоть один волос упадет с головы жителей деревни Гоштицы, возле которой стоял замок Дубского, то партизаны немедленно казнят генерала и уничтожат все немецкие семьи в этой округе.
Прихватив с собой плененного генерала и полковника Кобличека, партизаны покинули замок и скрылись в Хржибских лесах. С ними ушла и служанка Аничка Выкоукалова, на деле доказавшая, что может быть отважной партизанкой.
На другой день после событий в замке графа Дубского каратели ворвались в деревню Гоштицы. Они согнали всех жителей в замковый парк и заставили невинных людей копать себе братскую могилу.
Но в самый последний момент граф Дубский подошел к офицеру, который командовал этой расправой, и поручился своей графской честью за то, что никто из гражданского населения деревни не принимал участия в действиях партизан. Одновременно он вручил офицеру письмо, оставленное Матоушеком.
Посовещавшись, гестаповцы отпустили заложников и уехали из замка, увозя с собой трупы семерых офицеров штаба.
...Иозеф Матоушек через связного известил командира отряда «Ольга» об успешно проведенной операции.
По приказу Ольги Франтишковой партизаны срочно заняли село Уездко, позаботившись о том, чтобы в этот населенный пункт никто не смог проскочить незамеченным.
Здесь, на месте гибели Сергея Жукова, должен был состояться партизанский суд над полковником Кобличеком.
Стоял теплый апрельский вечер, когда на единственной улице села Уездко показался взвод Матоушека. Все жители вместе с партизанами высыпали из домов и с любопытством разглядывали это необычное шествие.
Впереди взвода с гордо поднятой головой вышагивал Иозеф Матоушек. Вслед за ним, в окружении партизан, ссутулясь, шествовал высокий, холеный генерал. На его груди в лучах заходящего солнца поблескивали гитлеровские ордена и медали. А позади него, со связанными за спиной руками, в щеголеватом, но теперь уже помятом мундире, плелся комендант города Кромерижа, полковник Кобличек. Опустив голову, он смотрел под ноги, боясь встретиться с ненавидящими взглядами местных жителей.
Той же ночью в Уездко состоялся партизанский суд. На суде присутствовали и представители населения. Заседали недолго. После короткого совещания Ольга Франтишкова огласила приговор:
— Коменданта города Кромерижа полковника Кобличека, как предателя чешского народа и нацистского пособника, совершавшего злодейские казни партизан, суд приговорил к повешению.
Приговор суда был воспринят с единодушным одобрением и к утру приведен в исполнение.
Валентина Журавлева
СНЕЖНЫЙ МОСТ НАД ПРОПАСТЬЮ
С ума можно сойти! Не получается у меня статья. Вот пожалуйста, наугад открываю «Вопросы психологии»: «Наибольшее рассогласование между двумя гипотезами определяется средним значением и дисперсией суммы случайных переменных, которая равна сумме средних значений и дисперсий распределений, яз которых берутся переменные». Здорово, а? «Дисперсия суммы... которая... из которых...» Статья, в общем, пустая, но как звучит!
— Скрибас? — спрашивает Гроза Восьми Морей на своем сомнительном эсперанто. — Пишешь, говорю?
Он стоит у входа в палатку, в руках у него сковородка, солнце весело отражается в лысине Грозы Восьми Морей.
— Заходи, дед, — приглашаю я. — Видишь, дела идут совсем малбоне. Не выходит статья.
— Бывает, — успокаивает меня Гроза Восьми Морей. Он устанавливает сковородку на ящик, заменяющий стол, и бормочет: — Ши ирис претер домо сиа... нет, домо де сиа онкло. Она шла мимо дома своего дяди.
— Какого дяди? О чем ты говоришь, дед?
— Сиа онкло. Своего дяди. С предлогом «претер» упражняюсь. А тебе принес роста фиш. Жареную кефалку, значит.
Я ем кефаль, слушаю болтовню деда, и у меня появляется отличная мысль. Мои попытки писать научным языком, в сущности, немногим отличаются от эсперантских упражнений Грозы Восьми Морей. Ну, а если я просто расскажу, как был открыт АС-эффект? Пусть редакторы сами уберут лишнее, уточнят термины — словом, сделают, что полагается. Главное — факты.
— Ли ригардис... ригардис... — Гроза Восьми Морей огорченно вздыхает. — Забыл, понимаешь. Вот ведь... Он смотрел, ли ригардис, а куда он, печки-лавочки, ригардис — забыл... Ладно, ты себе скрибу, дону скрибу, я пойду, надо сети готовить.
Итак, история открытия АС-эффекта.
История эта уходит в глубь веков. В седую древность. В эпоху, когда мы жили в своем Таганроге и учились в шестом классе. С тех пор прошла целая вечность. Пять лет! Да, пять с половиной лет. Мы были тогда в шестом классе, заканчивалась третья четверть, и у Насти была двойка по арифметике. С этой двойки, собственно, все и началось.
Вообще-то арифметика не ладилась у Насти с первого класса. Но в тот раз положение было прямо-таки катастрофическое. Мы — я и Саша Гейм — старались вытащить Настю. Я старалась, потому что дружила с ней. Да и как староста класса я обязана была что-то делать с ее двойками. А Гейм уже тогда считался математическим вундеркиндом, блистал на олимпиадах и задачки, которые нам задавали, щелкал как семечки. В полном блеске Гейм развернулся позже, через год-полтора, но для нас он уже давно был математическим гением. Он занимался с Настей почти каждый вечер, я тоже помогала: без меня у Гейма просто не хватило бы выдержки. Занимались мы много, однако у Насти ничего не получалось. А впереди была последняя в четверти контрольная работа.
Так вот, собрались мы у Насти перед контрольной и стали решать задачи. Гейм в этот вечер кипел от злости. Накануне он достал математическую книгу, тайком читал ее на уроках, и теперь ему отчаянно хотелось удрать домой, к этой книге.
— Попытайся немножко подумать! — с раздражением сказал Гейм, скомкав очередной лист с неправильным решением. — Нельзя решать, не дочитав условий. Что ты смеешься?
— У тебя в очках лампа отражается, — объяснила Настя. — В каждом стекле по лампе. И когда ты злишься, они вспыхивают, как будто перегорают.
— Есть два пункта, — каменным голосом сказал Гейм. — Пункт «А» и пункт «Б». Тебе понятно? — Он взял два карандаша, положил по обе стороны задачника. Настя перестала смеяться. — Расстояние между пунктами восемь километров. Ясно? Из пункта «А» вышел пешеход со скоростью пять километров в час. Одновременно и в том же направлении вышел из пункта «Б» автобус. Заметь, они движутся в одну сторону, это очень важно.
— А куда они движутся? — спросила Настя.
— Туда! — закричал Гейм и показал руками на край стола. — Куда-то туда, какая тебе разница! Главное, они идут в одном направлении. И автобус через двенадцать минут догоняет пешехода. Надо найти скорость автобуса.
— Ладно, — согласилась Настя. — Не кричи, я найду.
Она стала решать задачу, поглядывая на карандаши. Гейм сидел на подоконнике и смотрел на часы.
— Фу, — радостно вздохнула Настя, — смотрите, сто семнадцать без остатка делится на тридцать девять. Значит, все правильно. А я боялась, не будет делиться. Ответ: три километра в час.
— Три километра! — Гейм подпрыгнул на своем подоконнике. — Ты, Настя, уникальная дура. Пешеход дает пять километров в час, автобус позади пешехода, автобус его догоняет, значит, скорость у него больше, чем у пешехода. Подумай: как автобус догонит пешехода, если будет ползти со скоростью три километра в час?!
Тут мне пришлось вмешаться, потому что Настя обиделась на «уникальную дуру». Я полистала задачник и нашла другую задачу, полегче. В девять утра со станции вышел товарный поезд, а в полдень отправился экспресс. Скорости поездов известны, надо узнать, в котором часу экспресс нагонит товарный поезд.
