– Зачем?
– Так всех вызывают же.
– А! Всеобщая! Точно…
– А вас что – не вызывали?
– Нет. Обязательный призыв через год после моего выпуска ввели… Так что мимо меня… А что там, кстати? Я не особо в курсе.
– Да такое… Медкомиссия, собеседование, определение наклонностей, симуляторы…
– Симуляторы?
– Упрощенные армейские и флотские тренажеры. Сильно упрощенные. Это я сейчас понимаю. А тогда казалось, что очень сложно. И очень непривычно было.
– И что, много?
– Много, целое крыло райвоенкомата под них отведено. И они, как наши, тоже трансформеры. Вот, скажем, военком спрашивает: «Где хотел бы служить?» Допризывник отвечает: «На авианосце, конечно». Тогда тебе включают симулятор, скажем, ангарного техника. А потом еще и пилота… А на закуску – вахтенного офицера…
– И вахтенного?
– Если попросить – могут. Ну, я от нечего делать тоже брякнул «хочу на авианосце». Не все ли равно, что говорить, если служить не собираешься? А авианосцы часто по визору показывают…
Дверь за Тихоном мягко затворилась, и он вновь очутился в прохладном вестибюле военкомата.
Затравленно огляделся. Возле буфета кишмя кишели такие же, как он, – старшеклассники. Но ни одного знакомого лица Тихон не приметил. Впрочем, оно и понятно, его родной 10-«Б» уже отстрелялся, в зале симуляторов он был предпоследним.
После симуляторов Тихон чувствовал чудовищную усталость.
Голова гудела – как на годовой контрольной по алгебре. Мышцы натруженно ныли, ну прямо тренажерный зал. Хотелось пить.
Тихон подошел к автомату с напитками и сунул в щель мамину платежную карту. Девичий голос автомата («Почему у автоматов с минералкой всегда женские голоса, а у сигаретных – мужские?» – пронеслось в голове у Тихона) невпопад пожелал приятного аппетита.
Но не успел он насладиться текучей прохладой «Ангары», как его тронула за плечо женщина с голубой военкоматовской нашивкой на рукаве.
– Мамонтов? Тихон?
– Да, так.
– Вам пора на собеседование. – Не глядя на него, женщина протянула Тихону несколько листков, еще теплых после принтера. – Вот ваши результаты. Если майор Крячко спросит, покажете ему. Пойдемте.
Они шли по узким кофейно-белым коридорам к кабинету майора Крячко, который располагался в самом дальнем закуте северного крыла, на первом этаже.
Женщина впереди привычно стучала каблуками-конуса–ми. Ноги у нее, и это Тихон сразу заметил, были довольно полными, и даже черные чулки полноты этой не скрадывали. Тусклые волосы были стянуты в тривиальный конский хвост. Синяя прямая юбка, белая блуза мужского покроя. Никаких украшений, не считая золотых часиков на пухлом запястье.
«Небось супруга какого-нибудь тутошнего майора. Жена, мать и все такое», – с тоской подумал Тихон. Ему нравились совсем другие женщины. Те, что водились на страницах журнала «Мир балета».
– Здесь. Присаживайтесь, ожидайте. Майор скоро вернется. Туалет – в конце коридора.
Женщина ушла. Еще некоторое время затухал мерный звук ее шагов.
Тихон огляделся. Кабинет майора Крячко имел номер 112 и располагался в уютном тупичке.
В тупичок выходили еще три двери.
Одна с перечеркнутым человечком – «не входить», рядом туалет и еще один кабинет – некоего майора Тулина.
Если верить светящемуся электронному табло возле двери, майор Тулин, как и майор Крячко, на рабочем месте отсутствовал.
Напротив стояли четыре стула. Тихон уселся на тот, что был крайним справа.
Закрыл глаза. Он не чувствовал волнения.
Множество раз во сне и наяву он репетировал, что скажет майору на собеседовании.
Мол, приглашение из политеха, хочу быть инженером. Уверен, что буду полезен Родине в этом качестве…
Он даже с отцом советовался, как лучше сказать, хотя обычно обращений к отцу избегал, поскольку каждый раз выходило, что тот во всем, даже в мелочах, разбирается лучше, и это Тихона уязвляло… Отец уверял, проблем быть не должно. В общем, собеседование – чистая формальность.
Дальнейший жизненный путь виделся Тихону подозрительно отчетливо. Поступление. Пять лет студенчества – с дальними туристическими походами, дружескими попойками и зубодробительными сессиями. Потом диплом. Он постарается, чтобы его разработка запомнилась всей комиссии. Распределение на престижный оборонный завод. Интересная работа с высоким окладом. По выходным – на велосипеде в лес, вечером – оперный театр. Он будет ходить в театр обязательно с цветами и однажды все-таки прорвется за кулисы…
Неведомыми тропами мысль Тихона спустилась с балетных высей к майору Крячко. Какой он? Сколько ему лет?
Почему-то Тихон представлял себе майора родным братом школьного военрука Анатолия Казимировича по прозвищу Козявыч. Наверняка такой же тугодум, подкаблучник и завзятый читатель иллюстрированного еженедельника «Жизнь и ловля пресноводных рыб»…
Вдруг Тихон с неудовольствием осознал, что начинает волноваться.
Со стороны коридора послышался гулкий звук шагов.
«Майор Крячко. – Тихон невольно напрягся. – Сходил кофейком заправился… Небось нелегко целыми днями одно и то же талдычить…»
Однако Тихон ошибся. Это был не майор.
Высокий, осанистый, с правильными чертами лица незнакомец ненадолго остановился возле кабинета «111», где обитал загадочный майор Тулин.
Вполголоса бросил «Добрый день» и сел – через два стула от Тихона. Форменную фуражку он положил рядом.
На Тихона повеяло туалетной водой. Знаток парфюмов различил бы в легком ветерке запахи базилика и зеленого мандарина в начальной ноте, ароматы шалфея, пачули и сандала в «ноте сердца», а также беспризорные летучие излучения кокосового молока, аниса и бергамота, а различив, экзальтированно воскликнул: «Да это же „Яр для мужчин“! Диких денег стоит!»
Тихон в ароматах не разбирался, ничего такого не воскликнул, но все же почуял: перед ним щеголь.
– Добрый день, – пробормотал он в ответ.
Некоторое время они сидели молча. Тихон с мнимой непринужденностью покачивал носком спортивной туфли. Тем временем его сосед извлек из портфеля папку с фотографиями формата 20x30 и принялся вдумчиво их изучать, чему-то улыбаясь.
Пользуясь тем, что сосед поглощен своим занятием, Тихон принялся украдкой его разглядывать.
Нашивка с загадочной аббревиатурой «ОАКР 9»…
Погон с одной звездой между двумя просветами (Тихон не знал, что эта звезда означает; лейтенант? майор? капитан первого ранга? уроки Козявыча не шли впрок)…
Красивая темно-синяя форма…
Китель, брюки, рубашка – с иголочки, тщательно выглажены (стараниями матери, которая с детства приучала его к самостоятельности, Тихон знал: это нелегко – выгладить брюки и особенно рубашку!).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
