Как только Апанасенко возглавил Дальневосточный фронт, он тут же начал принимать решительные меры, касавшиеся его укрепления. В это время среди командования армии империалистической Японии шло бурное обсуждение по поводу основных направлений и главной цели экспансии в отношении Советского Союза. Планы были достаточно грандиозными, однако порядок и последовательность их осуществления оставались предметом горячих споров. Уже в 1930-х гг. в японском обществе возобладали милитаристские настроения, поэтому в государстве были созданы многочисленные и хорошо оснащенные армия и флот, строились боевые самолеты; кроме того, пристальное внимание уделялось сооружению авианосцев. Однако в японском правительстве не было явно выраженного лидера, какими являлись, например, Б. Муссолини в Италии и А. Гитлер в Германии. Император вместе со своей семьей, командование армии и флота, а также дипломаты не всегда сходились во мнении относительно одного и того же вопроса. Поэтому большинство проблем разрешалось с помощью обсуждений и консультаций, которые проходили практически постоянно в Совете старейшин при императоре. Начиная с 1940 г., в Совет старейшин было решено включать всех бывших премьеров. Положительной стороной этого стало разрешение проблемы преемственности власти, однако были и негативные моменты, которые особенно остро проявлялись в трудных ситуациях.
Направление вооруженной и политической экспансии Германии и Японии было определено еще в 1936 г. после заключения так называемого Антикоминтерновского пакта, к которому на следующий год присоединилась и Италия. В этом документе прямо говорилось о том, что агрессия будет направляться против Советского Союза, а также Коммунистического интернационала. Кроме того, был заключен целый ряд тайных соглашений, которые предусматривали разного рода поддержку и сотрудничество этих стран в случае вступления одной из них в войну.
Такая политика фашистской Германии полностью устраивала как Францию, так и Великобританию, которые не только не стали мешать ей вооружаться, но и во многом даже помогали в этом.
Политика невмешательства и умиротворения агрессора привела к тому, что германским дипломатам был сделан ряд существенных уступок, в результате которых Гитлеру удалось присоединить к своим владениям Австрию и Судетскую область, а в Испании установилась диктатура Ф. Франко.
Гитлер не спешил со вторжением на территорию Советского Союза, а Япония была гораздо активнее в этом отношении. Помимо Квантунской армии, расположенной на Маньчжурском плацдарме, она посте пенно начала подготавливать и Курильско-Сахалинский плацдарм, на котором, по донесениям советских разведчиков, происходило развертывание сразу нескольких дивизий.
Сталин и правители других стран, на которые тоже могла напасть Германия, начинали понимать, что война неизбежна, поэтому советские генеральные принялись в спешном порядке просчитывать различные варианты развития событий. Одним из наиболее вероятных было нападение Германии на Польшу и Прибалтийские республики, после чего фашистские войска вышли бы к границам СССР, а затем последовало бы нападение и на советские земли. Одновременно с этим Япония также должна была напасть на СССР на Дальнем Востоке. Примерно на такое развитие событий надеялись во Франции и Великобритании; кроме того, подобные планы были уже почти согласованы между Берлином и Токио.
Однако ситуация резко поменялась в течение нескольких дней, когда между Германией и СССР был заключен договор о ненападении – пакт Молотова – Риббентропа. Переговоры и заключение этого договора произошли в столь короткий срок, что у Японии не было времени каким бы то ни было образом сообщить Германии о своих планах относительно него, хотя такое было предусмотрено заключенными между этими странами соглашениями. Японское правительство во главе с премьер-министром К. Хиранумо было вынуждено уйти в отставку, предварительно отправив в Берлин ноту протеста. В этом документе говорилось о том, что договор с Советским Союзом абсолютно противоречит протоколу, относящемуся к Антикоминтерновскому пакту. Япония была настолько растеряна, что в течение года в ней сменились еще два кабинета министров. 22 июля 1940 г. Совет старейшин назначил новым главой правительства принца Ф. Коноэ. Вторжение фашистских войск во Францию и серьезное поражение, которое потерпел британский экспедиционный корпус летом 1940 г., также стали полной неожиданностью для Японии. На юго-востоке Азии остались обширные колонии Франции, которые после ее капитуляции стали фактически «бесхозными». Японские войска приступили к их оккупации и захватили эти территории в начале 1941 г. Помимо того, в достаточно затруднительном положении оказались и многие британские колонии, находившиеся в этом регионе, – Индия, Бирма, Сингапур, Гонконг, Малайзия и Цейлон. Для милитаристской Японии, которая к тому времени уже имела достаточно многочисленную армию и вела боевые действия в провинциях Китая, эти территории были крайне важными. Захват же советского Дальнего Востока командованию японской армии представлялся более трудной задачей. В связи с этим в конце 1940 г. японский посол в Москве передал советскому правительству предложение о заключении пакта о ненападении между СССР и Японией. Начались переговоры, но они шли более вяло, чем между СССР и Германией во время заключения пакта Молотова – Риббентропа.
Перед принятием окончательного решения правительство Японии отправило в Европу для переговоров с Италией и Германией министра иностранных дел И. Мацуоко. Этот дипломат был крайне влиятельным в правящих кругах европейских государств. Именно он в 1933 г. представлял Японию в Лиге Наций, а в 1936 г., уже будучи министром иностранных дел, поставил свою подпись под Антикоминтерновским пактом. Мацуоко отправился в Европу на поезде 12 марта 1941 г. через территорию Советского Союза. В Москве внимательно следили за передвижениями японского министра. 25 марта он уже был в столице Советского Союза, где его пригласили в Кремль. Там он в течение 2 ч беседовал со Сталиным и Молотовым. Новость о состоявшейся встрече крайне встревожила германское правительство, однако министр иностранных дел Японии заверил германского посла в Москве графа Ф. Шуленбурга, что обо всех подробностях состоявшейся беседы он расскажет И. Риббентропу. В Берлине Мацуоко был уже 27 марта, где провел ряд встреч с Риббентропом, после чего его принял сам Гитлер. Японский министр получил полное представление о том, какая ситуация сложилась в Европе к тому моменту. К марту 1941 г. Германия смогла подчинить себе практически всю Западную Европу, был уже решен вопрос о нападении на Советский Союз, поэтому проводилась всесторонняя подготовка к блицкригу. Он, по расчетам германского командования, должен был стать триумфом немецкого оружия и арийской расы. Гитлер с Риббентропом были настолько уверены в успехе предстоящей кампании, что не стали просить Японию о помощи в войне против Советского государства. Однако руководство нацистской Германии через Мацуоко попросило японское командование рассмотреть вопрос о начале войны с Англией, в качестве приоритета определив нападение японцев на великобританский Сингапур. По мнению Гитлера, если атаковать английские владения на землях Азии, то в Европе Великобритания также не сможет продержаться в течение длительного времени, поэтому ее можно будет одолеть еще до конца 1941 г.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
