Юсуп устроил в Беш-Арыке собрание районного актива, он рассказывал все, что видел: о всех безобразиях, о всех разрушениях, о миллионных убытках, о вредительствах, о контрреволюционных разговорах, которые велись среди дехкан, и потребовал, чтобы все "подножие" Хамдама, все его ставленники были сняты со своих мест. Список начинался с Абдуллы, сына Хамдама, вторым шел в списке Баймуратов и третьим - Сапар Рахимов; следом за ними шли еще сорок семь человек. Это были опорные точки Хамдама, его негласные командиры, старые его джигиты (не из полка, а из личной охраны). Кроме того, Юсуп предложил собранию возбудить ходатайство о переименовании колхоза имени Хамдама... О самом Хамдаме он ничего не говорил. Он решил не торопиться и на время оставить Хамдама в покое. Собрание было шумное, но предложение Юсупа приняли.
15
Сапар и Абдулла вечером прямо с собрания прибежали к Хамдаму. У Абдуллы тряслись губы. Сапар выглядел тверже.
Выслушав рассказ и того и другого, Хамдам рассмеялся.
- Хоп, хоп! Хорошо! - сказал он. - А что люди говорят?
- Разное говорят, отец... - ответил Абдулла. - Одни так, другие так... Сегодня один кричал, что нас выслать надо. Плохо, отец.
- А наши как? - спросил Хамдам.
- Наши?.. - Абдулла почесал рыжую бровь и ответил: - Что - наши?.. Много ли наших? Да и чего стоит человек? Сосед руку подымает - я тоже! Люди есть люди...
- Навоз! - выругался Хамдам.
Он приказал Абдулле сейчас же забрать все ценности и ехать в Андархан, спрятать их на кладбище, в ямах, потом позвал Насырова и сказал ему:
- А ты тоже торопись в Гальчу. Предупреди Баймуратова. Мало ли что может быть... Сегодня одно, завтра другое! Пусть яму зароет... Абдулла прав. Время - ветер, люди - пыль.
- Какую яму? - спросил киргиз. - Ту?
- Ну да, - ответил Хамдам.
Насыров нахмурился.
- Пес! - закричал Хамдам, увидев это. - Все мы скоро накормим червей! Смотри, кругом загорается! О чем думаешь?
Насыров ничего не ответил. Сняв со стены галерейки седло, он пошел под навес, к лошадям.
16
Абдулла и Насыров уехали.
Хамдам сидел на галерейке, прислушиваясь к шуму в Беш-Арыке.
"Вот жизнь! - думал он. - Ничего нет твердого. Сегодня ты - голова, а завтра - ноги. Сегодня - дуб, завтра - солома!.."
Сапар поместился возле него, на деревянной приступочке. Он вздыхал, поглаживая себе колени.
- Не бойся, - сказал ему Хамдам. - Пойдем посмотрим, что делается.
Он крикнул женам:
- Заприте калитку... Я скоро приду.
Потом взял плетку, чтобы отгонять собак, надел на себя летний серый плащ и вышел вместе с джигитом из ворот. Ночь была прохладная.
Несмотря на поздний час, по Беш-Арыку ходили люди. На площади еще была открыта чайхана, и Хамдам решил зайти в нее, напиться чаю. Толкнув дверь, он замер от удивления. В чайхане он услыхал голос Юсупа. Хамдам не сразу понял, в чем дело... Но, оглядевшись, увидел черную тарелку репродуктора, висевшую на стене около керосиновой лампы.
"Колхозы - крепкое дитя... - говорил Юсуп. - Оно закалилось! Но каждый час, каждую минуту враги готовы отравить его. Советская власть много помогла колхозам. Но я буду несправедлив, если скажу, что у нас все благополучно. Нет. Колхозник понимает свои обязанности? Нет! Он часто не понимает их. Почему? Потому что их не хочет понимать колхозный руководитель - чужой человек, готовый в любую минуту предать колхоз... Крестьяне требуют руководства, а он молчит. Но хуже, когда он вредит! Так было у нас в Беш-Арыке..."
Хамдам заметил, что люди, сидевшие в чайхане, зашептались.
"Снова зашевелились наши враги... - продолжал Юсуп. - Они упрекают нас в беспокойстве... Конечно, им было бы приятнее, если бы мы не заметили их. Убийца не любит, когда его хватают за руку, он кричит: "Я же не убил..." Да, еще не убил, но ты занес руку, и мы знаем - ты способен убить, ты ведь убивал..."
Хамдам увидел, как один из сидящих в чайхане толкнул локтем своего соседа. Этот человек внимательно посмотрел на Хамдама, и вся чайхана снова стала шептаться.
- Полно! Негде сесть, - сказал Хамдам Сапару и вышел вместе с ним из чайханы.
- Видел, как посмотрели? Никто не встал. Места мне не нашлось, проговорил он, обращаясь к Сапару. - Как будто меня можно унизить! Скоты...
Он мрачно зашагал по беш-арыкской площади.
"Плохо! Вот что сделаю... - подумал он. - Схожу к Юсупу и объявлю ему, что уезжаю на покой в Андархан... Скажу: "Возвращаюсь туда, откуда жить начал..." Потом у Карима спрошу: что мне делать?"
Темные щели переулков и тупиков, редкие огни, яркое небо - все казалось Хамдаму тревожным в эту ночь. Сапар шел сбоку. Хамдам опирался на его плечо и все время оглядывался назад.
Люди прошли мимо Хамдама, не узнав его... Хамдам зевнул. Сердце его успокоилось.
Он хорошо спал. Однако через два дня ("ах, лучше бы никогда не было этого дня!" - не раз впоследствии думал Хамдам) вернулся Насыров из Гальчи. Все устроилось как будто нельзя лучше для Хамдама. Но жизнь человеческая подобна песку. "Куда сыплется? В какую сторону? Неизвестно". Теперь он встревожился уже не на шутку, потому что все случилось не по его воле... Значит, в это дело вмешалась судьба. Ее испугался Хамдам.
Он после обеда пил чай, держа в растопыренных пальцах пиалу. Как раз в это время показался на дворе Насыров. Перед балаханой (род галерейки, балкона) он молча спрыгнул с коня и пошел к Хамдаму. Конь же сам побрел в сторону конюшни. Уже вечерние сумерки стояли на дворе.
- Хорошо съездил? - спросил Хамдам.
- Да, - по привычке ответил киргиз, но совсем невеселым голосом.
- Ну как?
- Ее нет... Не было!
- Как не было? - глухо сказал Хамдам и расплескал чай из пиалы. Нахмурившись и обтирая ладонью мокрые штаны, он повторил уже шепотом: Почему не было?
- Ночью, после того как мы уехали, она умерла.
- Он врет, собака! - закричал про Баймуратова Хамдам. - Он убил ее! Он выпустил? Он ее выпустил... Врет!
- Нет, - сказал киргиз. - Он не врет. Бог так хотел. Слава богу, она умерла своей смертью. Она лежит теперь в саду. Зарыта. Я знаю это место. И в погребе теперь все чисто. Вчера утром, как раз после того, как мы убрали тело Садихон, пришла комиссия. Дворы сейчас обыскивают. Ищут заточенных женщин не только в Гальче. Ты слыхал об этом?
- Нет... - Хамдам покачал головой. Ему ничего не было известно. - Вот как!.. - прошептал он. - Ему захотелось водки. Но он сказал себе: "Нет, не надо". Он закрыл лицо руками.
Киргиз Насыров сказал Хамдаму чистую правду, он мог бы даже подробно рассказать своему хозяину о смерти Садихон. Но, пожалев, не сказал всего услышанного им от Баймуратова. Это была страшная, жуткая смерть. Встреча с Хамдамом в последний раз, когда он приезжал в баймуратовскую усадьбу, потрясла безумную. Два дня она плакала и стонала, после вдруг успокоилась. Баймуратов поднял доски, когда она притихла, и следил за ней; у сумасшедшей глаза стали вдруг такими красивыми, что Баймуратов не мог ими налюбоваться; она что-то шептала про себя и будто баюкала кого-то, потом вдруг начала говорить, болтать всякий вздор, упоминала Юсупа, затем ласкала рукой воздух - воображаемого ребенка. Наконец, измаявшись, легла на бок в яме. Баймуратов все смотрел на нее, сердце у него сжалось от боли. Прекрасные глаза Садихон были полуоткрыты, мечтательны, даже счастливы, словно она видела что-то хорошее, потом икнула несколько раз и вытянулась. Это был ее конец.
17
Юсуп временно остановился в новом доме, где жили беш-арыкские власти... Хамдам два раза проходил мимо этого дома, желая встретиться с Юсупом, но все было напрасно. Юсуп вместе с Алиматом уезжал опять в Андархан. Это было 15 сентября, через два дня после собрания. А 16-го случились такие события, от которых Хамдаму хотелось бы очутиться подальше. Кто-то бросил камень в окно квартиры, где остановился Юсуп. Кто-то в парандже и в черной маске днем заходил на эту квартиру и расспрашивал домработницу: где и в какой комнате спит комиссар Юсуп? Какие-то неизвестные напали ночью 17 сентября на комсомольца Хашима, работавшего сельхозинспектором. Они ударили его по голове железной палкой и проломили ему голову. Хашим слыхал, как один из неизвестных сказал другому: "Это не Юсуп". И в довершение всего по Беш-Арыку вдруг поползли слухи. Они начались с чайханы. В базарный день съехались на беш-арыкский базар окрестные колхозники. Отсюда все и пошло. Кто-то сказал, что Хамдам грозился съесть голову Юсупа так же, как он съел голову Абита...
Хамдаму сообщили об этом. Он вызвал Сапара:
- Пока я здесь, чтобы тихо было. Понял? Поди передай.
Сапар ушел. Но власть вырвалась из рук Хамдама. Да и не мог Сапар обойти всех. Кто-то из обозленных в первом часу ночи 18 сентября ружейным выстрелом с улицы разбил окно той комнаты, где спал Юсуп. Юсупа в комнате не оказалось. Он был на заседании в исполкоме. В комнате спал Алимат, с которым Юсуп проводил вместе все эти дни. 19-го утром Юсуп собрался ехать в Коканд, так как 20-го туда прибывал Карим с Особой комиссией...
