но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (Откр 20:1–6).
Затем происходит нечто неожиданное: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы» (Откр 20:7). Дракону-сатане удается каким-то образом собрать армии «числом как песок морской» – они сходятся со всех концов земли и именуются «Гог и Магог». Войска дракона окружают «город возлюбленный», где царствуют святые, – и через мгновение огонь с неба от Бога попаляет их всех. В итоге дракон-сатана брошен в озеро огненное (Откр 20:7–10).
Перечислим основные сюжетные элементы Откр 19 и 20:1–10: эсхатологическая победа Христа над зверем и лжепророком, воскрешение части человечества – верных Христу святых и мучеников («первое воскресение»), заключение дракона в бездну на тысячу лет, наступление тысячелетнего царства святых со Христом, попытка дракона взять реванш с огромной армией, попаление всего войска огнем с неба от Бога, низвержение дракона-сатаны в озеро огненное.
Варианты толкований Откр 20:1–10 на протяжении истории Церкви
Эти десять стихов Апокалипсиса Откр 20:1–10 привлекали огромное внимание комментаторов на протяжение многих веков[393] и были истолкованы множеством разных способов. До IV века по Р. Х. часто высказывалось буквальное, «хронологическое» понимание этого повествования. Такие знаменитые отцы ранней Церкви, как Папий, Ипполит Римский, Иустин Философ, Ириней Лионский, автор Послания Варнавы, Тихоний Африканский и Викторин Петавийский, выражали свою веру в то, что до наступления последнего суда Божия на земле будет установлено особенное тысячелетнее «царство святых», в котором для явивших свою верность Богу все будет в изобилии.
Ожидание «земного» тысячелетнего царствования получило название «хилиазм» (от греч. «хилиа» – «тысяча»). Привлекая другие иудейские источники, говорящие о явлении царства Мессии на земле, различные околохристианские течения активно развивали учение о хилиазме и приукрашивали его множеством цветистых подробностей о благах жизни, которые откроются тогда верующим. «Подробности» брались в том числе из текстов ветхозаветных пророков, описывающих благословение Божие в мессианское время, долгую жизнь людей, плодородность земли, несущей всяческое изобилие и богатство.
В III веке по Р. Х. епископ Дионисий Александрийский и затем другие церковные деятели активно критиковали хилиазм за то, что все связанные с «царством святых» ожидания лежат в материальной плоскости и поэтому задают неверный вектор для христиан, сильно «приземляют» христианскую веру. Постепенно хилиастические ожидания стали восприниматься как ложное учение/ересь, и вероятно, что связь хилиазма с текстом Апокалипсиса «заморозила» интерес к этой книге на значительной части христианского Востока.
Но на христианском Западе в V веке блаженный Иероним Стридонский и блаженный Августин Гиппонский предложили другое, духовно-символическое понимание этого текста – «тысяча лет» началась с пришествия в мир Иисуса Христа и означают время существования Церкви, которая участвует в Его духовном царствии. Такое символическое понимание Откр 20 стало господствующим и, можно сказать, стандартным для христианских авторов. Однако ожидание «земного» тысячелетнего царства многократно возрождалось в истории, и его различные вариации до сих пор разделяются некоторыми протестантскими течениями (особенно распространено в США).
Смысловые противоречия, возникающие при буквальном понимании текста
Если воспринимать повествование Откр 20:1–10 буквально, то можно увидеть ряд отличий от других христианских эсхатологических текстов. Из других новозаветных книг можно понять, что всеобщее воскресение и суд произойдут после явления Иисуса Христа во славе, в них не предполагается «промежуточного» царствия праведников. Попытки буквально-хронологического понимания Откр 20:1–10 сразу порождают множество вопросов.
Начнется ли отсчет тысячи лет сразу после эсхатологической битвы? Зачем нужно было выпускать дракона, если он уже был связан (Откр 20:10), чем объясняются такие действия? Почему победа над драконом не произошла в тот же момент, что и победа над двумя зверями, – во время Пришествия Иисуса Христа во славе? И если «прочие из умерших не ожили», над кем тогда царствуют праведники? И если на земле пребывали только одни воскресшие праведники, то откуда дракон смог так быстро набрать войско против них – «числом как песок морской»?
Отсутствие в тексте прямых ответов на эти и другие «логичные» вопросы дает понять, что буквально-хронологический подход к его толкованию ведет к противоречиям и даже к абсурдности – мы уже видели это и в других рассмотренных нами главах Апокалипсиса. Эти «непоследовательности» повествования показывают, что необходим духовно-символический подход.
Начнем, прежде всего, с яркого отличительного знака повествования – с числа «тысяча». Мы много говорили о том, что числа Апокалипсиса несут символические смыслы – вероятно, и тысяча не должна быть исключением.
Пример употребления слова «тысяча» в Библии – Псалом 89:4 и 1 Пет 3:8, «у Господа тысяча лет как один день». Здесь понятно, что речь не идет о математически точном числе. Скорее, 1000 в Библии обозначает очень длительный период времени, точные границы которого не определены.
Если более детально проанализировать Откр 20:1–10, мы увидим, что этот отрывок представляет собой своего рода символический «мостик» между предшествующим и последующим повествованием. Повествование о «тысячелетнем царстве» стоит перед видением всеобщего воскресения и всеобщего суда Откр 20:11–15, а затем в Откр 21 описывается явление Небесного Иерусалима-Царствия Божия на «новом небе и новой земле».
Тысячелетнее царство на земле как предвосхищение Небесного Иерусалима
Из этого можно понять, что «тысячелетнее царство» еще принадлежит нашей человеческой реальности, нынешнему веку – новое творение Божие еще не открылось в полноте. Однако верно и то, что «царствование» во многом предваряет и предвосхищает качественно иную реальность Небесного Иерусалима – в этом убеждают образы царствующих «душ мучеников» и упомянутое «первое воскресение»[394]. Таким образом, повествование Откр 20:1–10 можно назвать переходным – действие происходит словно и в физическом мире, и в духовном.
Это наблюдение помогает нам прийти к взвешенному толкованию этого текста. Кажется, что отрывок Откр 20:1–10 стоит в Апокалипсисе несколько особняком – библеисты предполагают, что здесь слышны отголоски иудейских представлений о «промежуточном» мессианском Царстве, предваряющем завершение мировой истории. При этом важно, что в самом Апокалипсисе тысячелетнее царствование описывается весьма схематично и сжато – просто говорится, что претерпевшие страдание за свидетельство Иисуса «царствовали со Христом тысячу лет». Это уже позднейшие толкователи добавляли живописные подробности о том, как установится это царствование и каким именно оно будет.
Но скудость деталей в тексте Апокалипсиса совсем не случайна – это «умолчание» представляет собой контраст с объемным и ярким описанием Небесного Иерусалима в следующей главе. Из этого сопоставления можно понять, что тысячелетнее царствование не мыслилось автором как главное средоточие человеческих надежд и упований: вся тщательно выстроенная смысловая композиция книги направляется к высшей кульминационной точке – Небесному Иерусалиму. Новый Иерусалим раскрывается как долгожданная вершина всего пути человечества, как смысл истории, именно в нем
