спокойно выспаться. Я не знаю покоя. Навалилась усталость.
И этот сон… Не добавил мне настроения и не прибавил сил. Я прокручивала в голове увиденные картинки, фразы, диалоги. Слишком всё реалистичное. Будто воспоминание.
Вышла уже в своей привычной одежде — одолженной футболке небесного цвета и серых спортивных штанах, которые пришлось затянуть на поясе. Очень домашний вид.
— Салдарина? — позвал он меня.
Я продолжала молчать и делать вид, что его не существует. Запустила кофеварку, залезла в холодильник и достала пару яиц, хлеб и сыр.
Тревога никак не желала отпускать из тисков. Дышалось с трудом. Пока резала сыр кубиками, ловила себя на сумбурных мыслях.
А не засиделась ли я в гостях? После своего ночного провала стало стыдно и до ужаса неловко оставаться в квартире. И смотреть в глаза Арриану.
Одно дело просто целоваться, а тут я… Почти залезла в его трусы. И меня отшили. Продинамили. Обломали. Из-за моей неопытности всё воспринималось куда более остро, нежели я могла представить.
— Дара! — снова позвал Арриан, продолжая стоять на месте. Его спокойный тон — обманчив. Уверена — стоит обернуться, и я увижу мрачное недовольство.
Ещё, помимо всего перечисленного, я дико злилась на него!
Попыхтела над плитой: поставила сковородку и первыми положила кусочки хлеба.
Хранитель продолжал выжидать. Я спиной ощущала его взгляд.
Арриан имел колоссальный запас терпения. Откуда у него столько, казалось бы? Я вот таким не обладала.
Наверное, он думает, что я веду себя как дитя. Ай, ну и плевать! Мне не добрая сотня лет, как ему. Или сколько ему там? Не важно.
А ведь правда… Я совершенно не знаю сколько ему лет! Мысленно я отвесила Хранителю сотню-другую навскидку только потому, что… Он Хранитель. Вряд ли ему слегка за тридцать!
Я опасливо покосилась в его сторону.
— Ты расстроена, что это не случилось вчера ночью?
Да!
Помимо этого, я ещё расстроена своим сном. Отсутствие отдыха сказывалось неблагоприятно.
— Всё верно, — отозвалась я.
Его отказ выглядел как намерение оставить всё как есть. Как чёткое нежелание помочь с моей «проблемой»… Хочется уже решить всё, и дело с концом! Я ему единственному готова довериться. Разве наши чувства не должны хоть что-то значить?
Я не могу смотреть ему в глаза.
Время текло и молчание затягивалось. У меня слова в горле застряли. Арриан устал ждать признаний, тяжело вздохнул и решил изменить тактику. Всё же терпение у него не вечное!
— Ты злишься на меня из-за отказа?
Я всё же обернулась. Стоит полуголый, в одних пижамных синих штанах, сложив руки на груди. Насмехается надо мной — вижу смешинки в горящем взгляде и полуулыбку на лице.
Я с силой сжала лопаточку и, отвернувшись, стала активнее выгребать яичницу на тарелку.
А он продолжал:
— Почему ты так торопишься? — выдвинул предположение Арриан. — Если сейчас это невозможно, то ждать ты не намерена? — он продолжал наступать. — Если не сейчас, то никогда?
— А когда?! — возмутилась я. — Ты не оставляешь мне выбора! Я хочу чувствовать себя полноценной! Мне что, пойти и переспать с кем-нибудь?
Ну вот, секс стал разменной монетой. От чего уходила, к тому же и вернулась.
Я говорила глупость. Я знала это. Просто вырвалось. Если бы я действительно так думала… Да всё бы решилось лет пять назад. Или чуть позже. Да не важно… Я не собиралась ни с кем спать ради снятия блока.
— Например, с Николасом? — в голосе Арриана звенела сталь.
— Да хоть с ним! — выпалила я, сложив руки на груди.
Он помрачнел.
Останови свой поганый острый язык, Салдарина! Пока ты ещё можешь, не рой себе яму!
Хранитель шумно выдохнул. Он сильно нахмурился. Он был зол! Его взгляд прожигал на месте. Он четко произносил каждое слово и оно врезалось в мое сознание:
— Я знаю цену последствиям. В отличие от Николаса, я думаю не только о своих желаниях и целях, я не собираюсь кидать тебя в пропасть проблем, только потому что я безумно тебя хочу!
Мои глаза от этого признания распахнулись ещё шире, а рот приоткрылся. Кровь прилила к щекам и шее.
Да чтоб тебя, Арриан! Ты делаешь только хуже!
Он не сказал: «Это твое право. Иди, Салдарина, делай что хочешь!» Нет. Ему было так же больно, как и мне.
— Это не произойдет по щелчку твоих пальцев! Для этого нужно обоюдное желание.
Я замерла. Удар ниже пояса.
Не могу лежать с ним обнимку и не думать о близости с ним! Не могу не думать о нём. Просто физически не могу больше выдержать эту пытку… А теперь оказывается, что меня не желают? Какое-то противоречие! Его отказ под предлогом “возможно, я не готов” ударил сильнее, чем я ожидала. Тогда зачем целовать, прижимать, говорить, как со мной приятно? А теперь заявлять про такое! Просто для жёсткого словца?
Нет! Я стану дурой, поверив, что Арриану в самом деле плевать на нашу близость, на взаимное влечение и страсть, которую невозможно разбавить.
— Это… Мне неприятно это слышать, — тихо призналась я.
Чёткое послание — не важно, чего хочу я, важно, что он не готов взять на себя эту ответственность. А я не хочу больше ждать… И это, кажется, большая, большая проблема!
— Прости, что не бегу исполнять твои желания, — спокойно произнёс он, оставаясь злым и хмурым, от чего его фраза становилась ещё более ядовитой, чем могла бы быть!
Я совсем забыла про свой завтрак. Из тела за мгновение будто кто-то высосал все силы. Из-за нахлынувшей слабости я едва могла стоять.
— Я хочу вернуться домой, — произнесла я.
Совершенно искреннее желание. Я чувствовала себя неуютно и напряженно.
— Выглядит, как каприз, — заявил Арриан.
Вот тут у меня сорвало предохранитель. Апогей недопонимания достигнут. Наша первая крупная ссора.
— Да! Каприз! — воскликнула на эмоциях я. Ладони неприятно закололо, будто они успели онеметь и теперь кровь разбегалась по затёкшей конечности. — Я многого прошу? Когда это должно случиться? Мне надоело чувствовать себя беспомощной!
Я просто взорвалась. Сжимая кулаки от злости.
Всё вокруг резко заискрилось и так же резко погасло. Техника запищала и затихла. Свет просто выбило. Арриан осмотрелся. А затем внимательно взглянул на меня.
— Так ли это? — спросил он. — Беспомощна?
Я испуганно моргала, а затем сглотнула.
Он сделал большой шаг вперёд — ко мне, я же хотела сделать один назад — отступить. Тело не двигалось, ноги приросли к полу. Хранитель навис надо мной.
— Давай посмотрим правде в глаза — то, что с тобой происходит под действием эмоций, ты
