Но пока прореха еще мала, эдакая микроскопическая черная бабочка на огромном цветастом ковре. И заштопать ее — как два стежка бросить. Послать имагу какой-нибудь фее по месту жительства, чтобы подшила родителям идею покупки нового искин-гувернера. Более четкая ролевая модель, интенсивный курс гипнопедии…
Само собой, под его капюшоном девочка вырастет не такой смышленой. Что бы там ни придумывали наложницы императоров, а история массового образования никогда не блистала разнообразием. Церковные школы средневековья, элитные колледжи прошлого века, современные персональные искин-гувернеры — главная выкройка у всех одна и та же. Сделать человека послушным членом стада. А развитие его собственных способностей — это уж как нитка ляжет…
Так работает и вся Ткань. Все внимательнее отслеживает человеческие пристрастия, все точнее подгоняет выкройки, все аккуратнее подшивает каждого на свое место. Где человек, а где его шаблон — уже и не различишь.
А ведь когда-то ты верила, что на основе Ткани Артель может предсказывать будущее. Какая чушь! Предсказывает она лишь то, что сама навязала миру. Как комбинезон «э-ротик», который создает многочасовые сценарии виртуальных оргий. Будущее того, кто в это играет, вполне предсказуемо, пока клиент следует заданному повествованию. Ну а когда он отбросит хаптики, его вместе с его искином отправят в одно из таких мест, куда ты только что приехала. Тут вообще все просто. Бывают, конечно, мелкие сбои, но в целом кладбище — идеальная выкройка. Лучший способ предсказать будущее — растянуть прошлое до бесконечности.
Но что толку об этом знать, если даже твоя неприязнь к Ткани работает на нее? Не успела ты усомниться в расчетах Артели во время экзамена, как тебе нашли подходящее дело — сомневаться, отыскивать слабину, проверять Ткань на прочность.
И что толку в твоих видениях, если ты используешь их лишь как примету слабого шва, и опять помогаешь Артели затянуть разноцветными нитями то, что на самом деле показывала тебе «живая картинка». То невыразимое, что объединяет морозный узор на стекле и лист пальмы, нейрон под микроскопом и снимок реки из космоса… То, что время от времени прорывается в Ткани. То, чего не могут распознать искины — и потому используют тебя, чтобы от этого избавиться.
Вэри бросила взгляд в глубину «Эдема». Родители с девочкой все еще шли по центральной аллее. Остановились, что-то обсуждая. Потом свернули на боковую дорожку и скрылись за деревьями.
Эх, насколько проще детям! Никаких глобальных заморочек. Вон как эта мелкая: надоел искин-гувернер — накрыла папиной ряс-палаткой.
Но с другой стороны, далеко ли ты отошла от этой детской модели, шпилька? Разве что упростила ее еще больше, пессимизма добавила. Так удобно считать Ткань паразитом, да нудеть про засилье искинов… Дежа-вуайеризм, как сказала бы Марта. Желание видеть лишь то, что уже было. Разве не может быть других вариантов?
Допустим, человек находит какое-то неизвестное существо. Как будто разумное. Но он не уверен. Да и разумность все по-разному понимают. Для начала лучше выяснить главное: опасно ли это существо, или наоборот, может быть полезным? А человек наш, как назло, вышел в лес без всякого оборудования. Или просто странствует без лишнего барахла. Или — чего уж скромничать! — маленькая девочка заблудилась в парке. И она начинает знакомство с простой игры на основе подручных предметов. Накрывает неведомого жучка платочком. Будет ли он вырываться? Или уснет, считая, что наступила ночь? Или вдруг… сошьет из ее платка собственное платье? Это был бы красивый ответ!
Так может, и Ткань — не всеобщее благо, как верят юные феи, и не всеобщая ловушка, как кажется иногда тебе — а всего лишь тест? Причем тест, в котором нету заранее выученных ответов. Испытание Неизвестностью.
«Ну я и наплела…». Вэри невольно поглядела на небо.
И все же что-то в этом есть. Даже если на деле оно совсем по-другому. Но само это чувство, полная смена выкройки… Удивительное ощущение, которого она всегда побаивалась и всегда желала. Словно долго работаешь в комбинезоне «э-ротик», почти сливаешься с его виртуальным миром, а однажды случайно наденешь хаптик с левой руки на правую — и весь мир переворачивается. Потом, конечно, привыкнешь снова. Но в самый момент сбоя точно дверца какая-то приоткрывается.
И сегодня она не спешит захлопнуться, осознала Вэри. Этот приступ неверия не похож на прошлые. Она опять усомнилась в своей модели мира — но ничего не хочет взамен! Готовность к Неизвестному — ни плюса, ни минуса, ни нытья, ни смеха. Не имеющему модели — не в чем сомневаться. Ему остается только смотреть и…
В висках кольнуло.
Нет, знакомая боль не сдавила голову, как бывало раньше, а осталась легким покалыванием, словно к вискам приложили снег. «Живая картинка» наплыла так естественно, будто прохладный ветер встряхнул и расправил полупрозрачное кимоно реальности. Через секунду оно снова смялось, вернувшись к первоначальному виду. Но то, что мелькнуло всего на миг, запомнилось навсегда.
Интересно, что же ее включило на этот раз? Вэри открыла глаза.
Огни города разметили небо яркими пунктирами, превратив его в огромную выкройку. Но кроме этих огней, были и другие. Едва заметные за фонарями и небоскребами, в темном небе мерцали прорехи звезд.
Пастух и Ткачиха, разделенные Млечным Путем. И голова еще чуть-чуть кружится от видения, которое пришло вместе с ними.
Только не надо думать об этом так громко, шпилька. Не спеши, не буди раньше времени спрута, уснувшего на затылке. Мы ведь смотрели на небо лишь затем, чтобы прикинуть, куда ползет вон та тучка.
«Ты слышишь меня, алеф-тэнтей версия 7.251? Ну-ка быстро давай расписание санитарных дождей! Ага, молодец. А теперь подумай, где мы переждем этот дождь. Между прочим, пора позавтракать. Может, в чем-то моя наставница и перетягивала, но с этим правилом спорить глупо: на одном кислом яблоке весь рабочий день не протянешь… Э-э нет, не надо мне предлагать первые попавшиеся забегаловки!»
К тому времени, как она вышла на Параллель, любимая улица туристов совсем опустела. Даже редкие утренние прохожие, предупрежденные искинами о скором санитарном дожде, разбежались по магазинам и ресторанам. Неудивительно, что вся армия рекламных ботов сосредоточила огонь на маленькой девушке в трехслойном кимоно, одиноко бредущей по Параллели.
Но девушка, казалось, была только рада отдаться во власть рекламы. Внимательно разглядывала голографические пиццы, нюхала взрывающиеся перед носом фум-пакеты с запахом венских пирожных, нараспев читала куплеты-танки о числе калорий в одной шестой части суши и подтанцовывала сексапильным эльфам с фантомными чайниками в фантомных руках.
Даже если бы кто-то следил за ней в этот момент, он вряд ли понял бы, что она не особенно голодна. Мысли о еде отлично маскировали другую задумку, спрятанную в самом дальнем уголке ее сознания.
А задумке этой и не требовалось много места. Ведь в кружеве, которое собирался вязать этот тайный крючок, основу узора составляли не разноцветные нити, а пустота между ними. Разбросанные по пестрым просторам Ткани, эти темные лоскутки незаштопанной пустоты казались мелкими, бесформенными прорехами лишь поодиночке. Но отпечатываясь негативами на сетчатке того, кто ежедневно имел с ними дело, они постепенно собирались в памяти одного человека, и…
И одна из таких пустот, как теперь понимала Вэри, была связана с ней самой. Вот почему ей никогда не давали взглянуть на личную выкройку: на себе, мол, не шьют. Но это уже неважно. Ведь она может видеть другие странные места Ткани. И среди прочего — выкройку своей будущей ученицы. А там наверняка будет почти то же самое, что у нее. И даже интереснее. Потому что эта девчонка уже умеет подмигивать так же незаметно, как звезда Ткачиха из-под вуали городских огней.
ЛОГ ЭПИ (ОМАР)
О Аллах, почему ты исполнил лишь ту мою просьбу, от которой нет никакой пользы!
Почему, почему другим правоверным ты даешь верных жен, послушных детей и большую прибыль — но только не тому, кто всю жизнь честно трудится в своей маленькой чайхане!
Конечно, за двадцать три года работы поднакопился кой-какой опыт. Заранее знаешь о многих гадостях, поджидающих в том месте календаря, где стоит день весеннего карнавала. Как зараженная вирусом пандора, этот день прямо-таки взрывается толпой помешанных на здоровье туристов без искин-толмачей и без всякого желания заказать что-нибудь изысканное.
Если они прилетели к тебе «на своих двоих», то так и норовят раскрыть эти двухметровые крылья для просушки как раз тогда, когда ты несешь мимо них марсианский хрусталь.
Если у них настало время сменить копыта и жабры, они обязательно бросят старые органы прямо на стол, хотя других посетителей начинает тошнить от одного только вида их перепончатых рук и вывернутых коленей.
