— От друга? — с подозрением поинтересовался король Харнот.
— От друга, который привел драконов, — без колебаний ответил Дзирт, заставляя молодого короля Адбара сесть снова.
Дроу начал объяснять, но вдруг остановился, замечая на себе удивленные взгляды. Он посмотрел на Кэтти-бри, и выражение его лица заставила её замереть.
— Что это? — спросила девушка с большим беспокойством.
— Дзирт? — добавил Реджис.
Но в этот момент дроу не мог услышать их слов. В его голове звенела песня, заклинание, взывая к нему. Он отошел от маленького костра, двигаясь среди людей, дворфов и эльфов, преследуемый их любопытными взглядами.
Компаньоны Митрил-Халла, как и многие другие, последовали за ним, зовя Дзирта.
Наконец он остановился посреди широкого пространства, очищенного от тел и лагеря.
Кэтти-бри бросилась к нему, но он поднял руки, жестом заставляя её отойти назад. Песня теперь громче звучала в его голове, так оглушительно, словно срочно требуя высвободить её.
И Дзирт До’Урден начал петь. Его руки поднялись в стороны и вытянулись. Он поднял голову и устремил свои слова к небу.
Под возгласы наблюдавших, Дзирт оторвался от земли. Зарево объяло дроу. В начале оно было похоже на магический огонь, но потом начало усиливаться.
— Дзирт! — закричали его друзья. Все, кроме Кэтти-бри, которая одновременно смеяласьи плакала, смущенная тем, что, кажется, разрешила эту загадку. Она считала себя избранницей Миликки, но сейчас, при взгляде на плывущего перед ней эльфа, это казалось таким глупым.
Лучи света вылетели из рук Дзирта, устремляясь к Затемнению. Много сильных тонких и мягких лучиков пронзили небо. Вспышки стали такими быстрыми, что уже не поддавались подсчету. Огоньки летели к бурлящей черноте, вспыхивая там пожарами и пронзая темноту ночи разрядами молний, словно где-то там взревела великая битва.
— Миликки, — сказала Кэтти-бри. По щекам женщины текли слезы, а значимость и величие момента заставили её опуститься на колени.
Несмотря на то, что он стоял на холме, располагавшимся довольно далеко от места событий, Тиаго не мог пропустить того, как Дзирт выбросил в небо осколки яркого света. Молодой благородный дроу спрятался за куст, едва покрытый листвой, как вся флора Серебряных Пустошей в этом году. Тиаго с удивлением и гневом смотрел на разворачивающуюся картину.
Он ухватился за ветви, загипнотизированный происходящим.
— Мы скоро поймаем его, — пообещал голос, раздавшийся позади. Голос настолько неожиданный, что Тиаго едва не выскочил из сапог. Он развернулся, обнажая меч и заставляя щит принять самый большой размер.
— Что ты тут делаешь? — спросил он, узнавая говорящего.
— Я искала тебя, — солгала Доум’вилль. Разумеется, она пришла сюда чтобы найти кое-кого другого, но Кхазид’хи почувствовал эмблему дома Бэнр, оставшуюся у Тиаго после его долгого парения над Фаэруном. Эта эмблема, как и все знаки Дома Бэнр, была сделана из камней Фаэрцисса, региона Подземья, магические эманации которого давали Кхазид’хи возможность обнаружить вещь.
— Я тебя не звал, — рявкнул на неё Тиаго. — Где Равель и моя жена?
— Понятия не имею, — ответила Доум’вилль. — Их разбили у брода через Раувин и отбросили назад на юг. Я упала в реку и проплыла до самого Сарубрина. Мой меч привел меня к отцу, а оттуда, со склона этой горы над домом дворфов, мы отправились на север, искать тебя.
Тиаго с сомнением посмотрел на девушку. Откуда она могла узнать о том, что он придет сюда? Что он вообще жив? Дроу опустил меч, и Доум’вилль подошла ближе.
— Ты должен быть рад моему приходу, потому что здесь, на поверхности, я смогу оказаться очень полезной для тебя, — сказала она. В её голосе слышались дразнящие нотки.
— Ты ничего не стоишь. И ты ничего не стоишь для меня.
— Тебе стоит пересмотреть свои взгляды, — сказала эльфийка.
— Ты смеешь приказывать мне?
— Я не бесполезна для тебя, благородный сын Дома Бэнр, — сказала она, выпрямляясь. — Я могу с легкостью двигаться среди жителей поверхности, и к тому же… — она придвинулась ближе. — Я могу предложить тебе то, чего не могут женщины Мензоберранзана.
— И что же? — сказал Тиаго, когда она встала прямо перед ним.
— Уважение, — просто ответила Доум’вилль.
Тиаго прикинулся рассерженным, и принял угрюмый вид, но Доум’вилль видела, что все же смогла заинтриговать его. Практической или физической частью своего предложения — она не знала.
Но это не имеет значения, решила женщина. Потому что она в любом случае ненавидела его, но нуждалась в нем для своих поисков. И пускай дроу думает, что это Доум’вилль помогает ему.
Теперь рыдали даже дворфы, все зрители, высыпавшие на поле, были обескураженны происходящим. Звезды выглянули на небе, освещая земли Серебряных Пустошей впервые за многие месяцы.
Действие продолжалось, осколки света отпрыгивали от Дзирта, чтобы вступить в бой.
Дроу пел, хотя чувствовал, что вся его жизненная сила поглощена этим опасным сражением, рассеивая потемнение.
Это продолжалось большую часть летней ночи, которая впервые за много дней стала похожа на настоящую ночь, освещенную звездами и светом Селуны, омывающей землю своими слезами.
Это закончилось шепотом, произносящим последние ноты, а затем заклинание прервалось и Дзирт безвольно повалился на землю. Его друзья бросились к эльфу, думая, что он мертв и взывая к Миликки.
В предгорьях на западе, обычно невозмутимый Джарлаксл закрыл рот ладонью, чтобы остановить приступ смеха.
— Восхитительно, — сказал он. — Они думают, что это — дар их богини.
Как только Затемнение над их головами полностью рассеялось, Киммуриэль разорвал ментальную связь между Дзиртом и Громфом Бэнром, благодаря которой архимаг использовал ничего не подозревающего Дзирта в качестве творца мощного заклинания. Магии, способной победить колдовство Тсебрэка.
— Я не знаю, что сказать, — признался Джарлаксл, качая головой.
Громфу потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после заклинания. Это было самое великое из созданных им заклятий. Он открыл глаза и отступил от псионика, закрывая свою огромную книгу, и бросая многозначительный взгляд на брата.
— Это была хитрость, в хитрости, в хитрости, — в конце концов сказал Джарлаксл, который просто не мог долго молчать. — Все были свидетелями того, как Дзирт произносит заклинание, и все решили, что это сила его богини, которую та изливает через своего адепта. В то время, как истинный заклинатель был далеко. Это восхитительно. Брат, ты почему-то начинаешь напоминать мне… меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
