К счастью, главная сила, цементировавшая это образование — жажда наживы, — была сильнее любых других, и потому, несмотря ни на что, жизнь на Шелковом пути двигалась вперед. Проходило время после очередного нашествия — и люди обживали руины, восстанавливали разрушенные дома, заново отстраивали оскверненные храмы и с рвением первооткрывателей начинали новый виток жизни.
После того ужаса, который ма-ни-па увидел в Дуньхуане, он твердо решил прежде всего удостовериться, что у Луча Света все в порядке. Чтобы не привлекать лишнее внимание, тибетец начал неспешно обходить улицу за улицей, пытаясь угадать, где тот обитал и разводил шелкопрядов.
В конце концов он понял, что так ничего не выйдет. Придется собраться с мыслями, вспомнить необходимые китайские слова и узнать, где находится миссия манихеев. Он огляделся и обратился с вопросом к торговцу арбузами:
— Маленький дворец там? Что есть? — он показал на самый большой дом, над которым развевалось знамя империи Тан.
— Это дом китайского губернатора Хона Красного. Но он только играет в шахматы и пьет чай, так что ступай своей дорогой. И еще: лучше, если у тебя все бумаги в порядке. Впрочем, делай, что считаешь нужным. Я всего лишь торгую арбузами и вовремя вношу плату за прилавок, — ворчливо ответил местный житель, гораздо увереннее говоривший по-китайски, чем ма-ни-па.
— А есть Церковь Света?
— В той стороне, через две улицы и направо!
Вскоре странствующий монах оказался на месте и постучал в дверь. Открывший ему манихей с подозрением уставился на странного незнакомца. Однако когда ма-ни-па сказал, кого ищет, тот кивнул и сразу провел его к небольшой оранжерее.
— Какой замечательный сюрприз, ма-ни-па! Чему обязан я честью этого визита? Как там Пять Защит и Умара? И что с чудесными Небесными Детьми?
Ма-ни-па застал молодого кушанца за работой: тот возился с тутовыми деревцами, высаженными в огромные горшки. Он был удивлен и искренне обрадован появлением странствующего монаха.
— Ом! Меня отправил по срочному делу Пять Защит. Ты не поверишь, что это за дело!
— Так расскажи же скорей!
— Хорошо. Ом! Императрица У-хоу лично просит у вашей общины шелк.
— Императрица?! Ей понадобился наш шелк?
— Именно так. Ом! Ей нужно, чтобы тайная торговля шелком в Китае возобновилась.
— В это и вправду трудно поверить!
— Она готова пустить манихеев в свою страну в обмен на товар.
— У-хоу собирается нарушить закон?
— Она уверена, что добьется принятия нужного закона. Твой Совершенный Учитель сможет открыть свой храм в столице. Я прибыл именно для того, чтобы объявить эту добрую весть!
— Такая милость удивляет не меньше, чем все остальное. Море Покоя говорил, китайские власти держат под сукном два давно составленных указа: один — разрешение на манихейскую духовную практику в стране, второй — объявление несториан вне закона. Будто бы конфуцианцы сопротивляются этому. Но, полагаю, у императрицы достаточно влияния, чтобы преодолеть это препятствие…
— Я должен поговорить обо всем этом с Морем Покоя. Ом! Ты проведешь меня к нему?
— Конечно! Не сомневаюсь, что он очень обрадуется твоим новостям. Честное слово, несмотря на все противоречивые слухи об У-хоу, она мне симпатична! — засмеялся молодой кучанец.
Море Покоя принял их в библиотеке Церкви Света, где давал указания иллюстратору-китайцу, работавшему над миниатюрами к Великой Книге Мани.
— То, что ты рассказал мне, не так уж удивительно. Императрица Китая слывет отличным игроком в шахматы, — заметил Море Покоя, не в силах спрятать довольную улыбку.
— Что ей передать от вас? — поинтересовался ма-ни-па.
— Что я считаю ее предложение великой честью! Конечно, мы готовы сотрудничать с ней! С помощью У-хоу учение Церкви Света на землях Китая может продвинуться так быстро, как я не смел и надеяться… Я и вообразить не мог, что мы получим опору в ее лице: стоит только вспомнить о грубости и нелюбви к нам китайского губернатора Турфана, который то и дело грозит высылкой! — взволнованно сказал Совершенный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Когда же вы сможете отправить в Чанъань первый шелк? — спросил тибетец.
Море Покоя обернулся к Лучу Света.
— Примерно через три месяца, — ответил юноша. — Если, конечно, не будет серьезных затруднений в том, чтобы найти ткачей. С тех пор как вернулся, я только и делаю, что вожусь с шелкопрядами, и дела идут отлично. Накопилось уже несколько бобин нити.
— По крайней мере один ткач есть, хотя его умения не совсем подходят. Один из наших людей, перс Аджия Могул, в молодости ткал ковры. Поговори с ним.
— Где его можно найти?
— В это время дня перс обычно поднимается на хоры святилища, встает на колени перед алтарем Света и возносит молитвы. Это один из самых благочестивых наших Совершенных! — с гордостью ответил глава общины.
— Я должен принести императрице готовую материю, чтобы она удостоверилась, — сказал ма-ни-па. — Пока я жду, чем могу помочь?
Луч Света думал недолго:
— В оранжерее все налажено, там твоя помощь не требуется. Но если бы ты смог заняться обустройством ткацкой мастерской…
— Ом! Я готов к любой работе! Ненавижу безделье.
— А что Нефритовая Луна? — внезапно спросил Море Покоя, когда его посетители уже собрались уходить. — Я давно ее не видел.
Луч Света с удовольствием заметил, что тон учителя весьма доброжелателен.
— С ней все в порядке! Она очень помогает мне в работе. Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы позволили нам пожениться, освободив меня от обетов слушателя! У нас радость: Нефритовая Луна ждет ребенка! — сияя улыбкой, ответил юноша.
— Вы поженились?! — радостно воскликнул ма-ни-па.
— Вот уже месяц!
— Желаю вам счастья и многочисленных детишек! Ом! — Странствующий монах взмахнул руками, подпрыгнул и сделал сложный пируэт.
Аджию Могула и вправду нашли перед алтарем, причем Совершенного очень удивило, что кто-то прервал его медитацию.
Море Покоя решил сам пойти за ним вместе с бывшим учеником и ма-ни-па, чтобы подчеркнуть важность поручения.
— Ты должен помочь Лучу Света наладить работу ткацкой мастерской для изготовления шелка, — торжественно объявил он.
— Но разве это не помешает мне исполнять мои духовные обязанности? — встревожился перс. Молодость Аджии прошла в Ширазе, в ковроткацкой мастерской, принадлежавшей его отцу. Неизвестно, как его занесло столь далеко на восток, но здесь он нашел духовное утешение и не горел желанием вернуться к прежнему ремеслу.
— Твои труды пойдут на пользу нашей церкви. Однажды я объясню, как велика эта польза. Оставь сомнения, — твердо сказал Великий Совершенный.
Аджии Могулу не оставалось ничего иного, как подчиниться, — ведь, несмотря на формальное равенство Совершенных между собой, Море Покоя был духовным вождем общины.
Перс оказался весьма деятельным и толковым человеком, который хорошо разбирался в тонкостях ткацкого ремесла. Под его надзором турфанский плотник сумел построить станок — более простой, чем те, что обычно используются в Китае, но пригодный для производства ткани отменного качества.
— Ты можешь отправляться назад и представить наши изделия У-хоу, — сообщил Море Покоя странствующему монаху, когда первая партия ткани была готова.
— Я думаю, что императрице захотелось бы иметь именно желтый и красный муар, — заметил ма-ни-па.
— Выткать муар — самая трудная задача для мастера. А на таком станке это просто невозможно! Парча — да, но муар… В Китае на шелковых дворах используют особую конструкцию, с несколькими челноками. Я не знаю, как такой станок устроен! — сокрушенно объяснил Аджия Могул.
Луч Света спросил:
— А если мы привезем в Турфан китайского механика? Такого, что сумеет соорудить ткацкий станок для муара? Думаю, императрица Китая не откажет вам в этой просьбе, достопочтенный учитель!
— Я готов вернуться и передать просьбу, — откликнулся ма-ни-па, обращаясь к Морю Покоя.
Но тот с сомнением покачал головой. Он хорошо знал, как обстоят дела в Китае, поскольку давно и скрупулезно собирал необходимые сведения.
