– Сколько лет вашим детям, мистер Криспвелл?
Тот ответил точно и кратко.
Да, так что же насчет Ханивелла? Рассуджал Серчер, кратко записывая ответ Криспвелла. Был ли этот сторож Дон-Жуаном топок? Или кладовой для метел? Он размышлял. Не говоря уже о туалете. Он казался довольно обыкновенным человеком. В своем рабочем костюме он не был похож на Брандо. Он был в обычном состоянии шока довольно искренен, когда Серчер его допрашивал. Он женат, с парочкой собственных детей. Около сорока лет. Не судим. Хорошо аттестован. Должен ли он допросить его еще раз? Очень хотелось бы знать Серчеру, как поступить. Конечно, это как раз соответствует директиве генерального прокурора, чтобы снять со сторожа еще показания. Или он только напрасно потратит па него время? Джим Грин. Серчер едва не вздохнул, подумав об этом парне. Там хоть была эта «милая». Он почти кивнул головой устало и безнадежно. Он по-прежнему был убежден, что убийство совершил какой-нибудь подросток, а не учитель. Хотя последнего также нельзя исключить. Он с помощниками будет знать об этом больше к концу дня. Всякое бывает. Естественно. Он подумал о Полдаски. Его полицейские доложили, что с шефом полиции очень трудно иметь дело. Он улыбнулся, представив себе споры полицейских с Джоном Полдаски.
– Итак, а теперь, мистер Криспвелл… еще только один вопрос, и потом вы можете идти. Просто рутинный вопрос поймите меня, пожалуйста, правильно. Вы могли бы мне рассказать обо всех ваших передвижениях между тем временем, когда вы ушли из школы вчера в полдень и сегодняшним утром?
Учитель откинулся в кресле, как бы застигнутый врасплох.
– Поймите же, это чисто рутинный вопрос, мистер Криспвелл, – повторил Серчер самым дружественным тоном.
– Да… я понимаю… – сказал мистер Криспвелл, наконец, добавив, для протокола: – Я знаю, чего вы хотите. – И начал подробно отвечать на заданный вопрос.
Это он? Хотел бы Серчер знать ответ на этот простой вопрос. Он начал записывать то, что говорил Криспвелл.
Он очень сомневался, что тот может быть преступником.
Он обязательно должен еще раз допросить Ханивелла.
62
Понс, закусив удила, спешил в этот вечер к дому мисс Смит. В большей степени, чем всегда, он сознавал, что задействован в деле беспрецендентной исторической важности, насколько ему известно, не только в истории его родного Соерсвилля, но и всего их штата. И хотя это переполняло его сердце гордостью, но и вызывало трепет волнения в его груди. Он все это хорошо сознавал. Когда Соерсвилль знал подобное волнение? футбольная команда была взволнована, но не так, как он. Ничто не могло сравниться с тем, что испытывал он. Где это закончится? Чем это все закончится? Эти вопросы еще больше увеличивали волнение. Понс попал в силки парадокса, его обуревали противоречивые эмоции. Он начал размышлять как о самом существенном, об очаровании, которое разного рода катастрофы, естественные или искусственные, но чаще искусственные (такие, как войны – например, идущая сейчас Вьетнамская война) имеют для людей. Какой это мощный стимул! Он делает жизнь многоцветной и красочной. Невозможно отрицать, думал теперь Понс, что с этой точки зрения имеется какая-то связь между его визитом к женщине его мечты и тем, что случилось сегодня. Этой ситуацией. Этим несчастьем. Ему казалось, что все это каким-то странным образом делает его решительнее, действительно дает ему внутреннюю энергию, стимулирует его. Он все это хорошо осознавал. Одновременно это еще больше усиливало его смущение и замешательство. Он всегда был благоразумный, расчетливый парень. Таким он сам себя знал, таким его знали и другие. Весь Соерсвилль знал это. В некотором смысле его первая любовь, казалось, освободила его, раскрыла перед ним новую перспективу, о которой он прежде лишь смутно мечтал перспективу свободы, как таковой. Понс знал это, хоть стеснялся признаться в этом. Его сердце стучало совершенно по-новому, свежо и мощно. Он чувствовал, что завладел каким-то чудесным и захватывающим опытом, чья сущность было сокровище, чистое сокровище, и которое было просто сказочным. Это было равно, по крайней мере. Оно равнялось, по крайней мере, запасам бесконечности, со Вселенной впридачу. Вот как это было. Он чувствовал себя прекрасно. Он чувствовал себя потрясенным до основания. И он колебался, туда и сюда, как сумасшедший маятник, с одной стороны искренне нуждающийся во взаимопонимании, контакте, встрече душой с мисс Смит… с другой… где была та мера? Он оказался в затруднительном положении. Его голова шла кругом, как никогда. Он с интервалами позвонил в дверь несколько раз. Конечно же, она его не ждала. Понс поймал ее на слове. Так оно и было. Наконец, она открыла дверь, и его сердце забилось от внезапного волнения… В первое мгновение она удивилась, но постаралась скрыть это. Потом она изобразила на лице самую теплую улыбку, какую только можно себе вообразить, и пригласила его войти. Понс в ответ осветился самой теплой улыбкой. Он почувствовал облегчение. Какое-то мгновение ему показалось, что она сейчас захлопнет дверь перед его носом. Может быть, она подумала, что он сумасшедший?
– Понс, как хорошо, что ты пришел, как я рада видеть тебя снова! сказала она. – Проходи. Проходи же. Какой приятный сюрприз. Скажу я вам… – говорило парню божественное создание, а он пялил на нее глаза, а затем зашел в квартиру. Он сразу же просто остолбенел, увидев на ней халатик, очень изящный и красивый. А что еще было под ним? Этот вопрос возник помимо его воли, он смутил и взволновал его, он не давал ему покоя.
– Как дела? – спросила она. – Иди сюда, давай я возьму твою куртку… – Она помогла ему раздеться.
Это была легкая, как перышко, демисезонная куртка в полоску. Последний писк моды.
– О, неплохо, мисс… Смит, – ответил Понс, сильно заикаясь.
Он еще не успел придти в себя полностью. Его глаза неотрывно смотрели на нее.
– Послушай, теперь ты можешь меня звать просто Бетти, – сказала она, и у Понса голова пошла кругом.
– Бетти… – сказал он, как во сне. Коснутся ли вновь его ноги пола?
Она стояла и тепло улыбалась ему. Эскадрон кавалерии с грохотом пронесся внутри Понса, по пересохшим равнинам. Были ли это звуки охотничьего рожка? Рыжий Джо любил их. Понс усмехнулся, вспомнив о нем, И… о мисс Смит, Бетти…
– Так лучше, правда же? – сказала она. Хотелось бы Понсу знать, что именно она имела в виду. – Какой у тебя чудесный свитер! – похвалила она, коснувшись его рукой.
Свитер был из мягкой шерсти, кашемировый, ему пвдарили его на день рождения и он редко одевал его.
– Спасибо… – поблагодарил он, снова улыбнувшись.
Лицо у него горело.
– Присаживайся, Понс. Чувствуй себя, как дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
