Прелестная, с влажно блестящими глазами и пылающими губами… Наклонившись, Ранхаш подхватил её подмышки и с лёгкостью поднял. Майяри тут же обвила его шею руками, прильнула всем телом и, коварная, прошептала:
– Я правда люблю вас.
И Ранхаш сдался.
– Я слышу тебя.
Но умилостивить Ранхаша сейчас было не так просто. Не обращая на девушку внимания, он пинком распахнул дверь и шагнул в гостиную.
– Ну пожалуйста…
Отчаявшись, Майяри скользнула по его телу вниз на колени и взмолилась:
– Останьтесь со мной.
Сама мольба из её уст звучала необычно и проняла даже пьяного Ранхаша. Он обернулся к ней и замер, зачарованно смотря на сидящую на полу девушку. Ярость, клокотавшая в душе, смягчилась, и злость на предателя Шидая поутихла. В конце концов, если девчонка умоляла отца вот так же, то вполне понятно, почему он держал язык за зубами.
Прелестная, с влажно блестящими глазами и пылающими губами… Наклонившись, Ранхаш подхватил её подмышки и с лёгкостью поднял. Майяри тут же обвила его шею руками, прильнула всем телом и, коварная, прошептала:
– Я правда люблю вас.
И Ранхаш сдался.
– Я слышу тебя.
Глава 62. Дружеское тепло
Майяри уныло посмотрела на тонущие в полумраке и утреннем тумане школьные корпуса. С бо̀льшим удовольствием она бы съездила в сыск, куда ранним-ранним утром, точнее ещё ночью, когда она блаженно прижимала к груди подушку, умчался харен. А она-то надеялась, что они всё прояснили между собой и, проснувшись, поговорят. Но, видимо, господин Ранхаш, протрезвев, понял, что не хочет её видеть. Или ещё что-то в этом же духе.
– Майяри, – господин Шидай неожиданно наклонился и куснул её за ухо.
– Вы что творите?! – девушка отскочила под защиту Ашия, и тот укоризненно посмотрел на лекаря.
– Слух лечу. Я тебе уже несколько раз сказал: Ранхаша срочно вызвали, что-то серьёзное случилось. После его ухода посыльные ещё три раза прибегали. По лицу вижу, что глупости выдумывать начинаешь. Вечером поговорите. Он к тому времени совсем остынет и, может, даже злиться не будет.
– Я слышу вас и всё понимаю, – отозвалась Майяри.
Она в самом деле всё понимала, но дурные мысли появлялись в голове, плодились и растравливали чувства. Прошлым днём она призналась в любви. С отчаянной искренностью призналась. И надеялась, что утром харен развеет её самые страшные опасения. Очень надеялась, хоть и не считала, что имеет право на эту надежду.
А он ушёл.
Проснувшись часа за четыре до рассвета, Майяри в одной рубашке обошла весь второй этаж, аккуратно по стене спустилась на первый, но харена так и не нашла. Нашла только в пропахшей рассолом кухне господина Ывашия, консера Шереха, господина Шидая и тоскливо поглядывающего на дверь Викана. Ох и обрадовались они её приходу! Домоправитель тут же посоветовал собрать самое необходимое и важное, мол, придётся на время переехать в другой дом, пока здесь порядок наводят, а лекарь вызвался проводить её до школы.
Беспорядок в доме царил страшенный. Взрывами выбило стёкла на первом этаже, обрушившаяся лестница утянула за собой часть коридора второго этажа, знатно повредила стены, и теперь в комнатах царили пыль и стынь. Расстроенная девушка собрала в саквояж книги и писчие принадлежности, запихнула медвежье сердце, мешочек с запасными амулетами – от хаги и для сокрытия запаха, а в походный мешок бросила пару панталон, чулок, рубашку и сменное платье. Остальное господин Ываший обещался сам уложить и отправить в Особняк с Елями.
Дом, откровенно говоря, было очень жалко. Но особенно жалко было сад и поломанные рябинки. Ограду можно и новую справить, лучше прежней, а вот деревьица, всю зиму щедро кормившие голодных птичек, за пару месяцев не вырастишь. За ночь кто-то обмазал поломанные стволики и ветки варом, крепко примотал их верёвками, но выживут ли? Особенно печально было от понимания, что они уже просыпаться начали, соком наливаться, а тут хрясь, и всё! Выдержат ли теперь ещё не ушедшие зимние морозы? Майяри хотелось перед каждой из рябинок встать на колени и попросить прощения, но из-за соседних заборов, да и в окна дома, высившегося на другой стороне улицы, выглядывали любопытные обеспокоенные лица. Наверное, переживали, что соседушки опять воевать начнут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– А мы после школы поедем в сыск? – Майяри, сама того не замечая, посмотрела на лекаря почти умоляюще.
– Нет, не поедем, – не успела девушка расстроиться, Шидай добавил: – Ранхаш распорядился сразу ехать во дворец хайнеса.
– А он с нами поедет?
– Он будет нас там ждать. Майяри, ну что за кислый вид? Всё же обошлось лучше, чем мы предполагали. Так ведь?
Ну да. Сердце-то у харена выдержало. Только теперь её сердце, наверное, не выдержит.
– Заодно и с Шерехом познакомилась. Считай, влилась в семью, – Шидай хмыкнул, – внучка.
– Вам я не внучка, – недовольно буркнула Майяри.
– Эй, ты!!! Ты! Ты!
Девушка вздрогнула, но не испугалась. Громогласное приветствие Род уже было чем-то привычным. Подруга бежала к ней, лихо перескакивая через препятствия. Подскочив к Майяри, она схватила её за грудки и от души тряхнула.
– С добрым утром, – улыбнулась та.
– Доброе?! – взвилась Род. – Мы же договорились, что ты ходишь в школу! Почему ты опять пропускаешь занятия?!
– Мы не договаривались.
– Мастер Резвер обещал из тебя всю душу вытрясти, – девчонка мстительно хмыкнула. – Соревнования уже через три дня, а мы даже не готовились. Точнее ты! Ты! Наше слабое звено! Мы из-за тебя продуем!
– А я не хотела участвовать, – меланхолично напомнила Майяри.
– И какой ты после этого друг? – обиделась девочка.
– Благоразумный.
– Эх, а мы с Ранхашем ведь опасались, что ты в него влюблена, – господин Шидай, посмеиваясь, указал на Род.
Майяри даже не сразу поняла, о чём он.
– В него?!
– И что, если и так? – Род, продолжая удерживать подругу за воротник, с угрозой посмотрела на лекаря.
– Чего мелешь? – возмутилась Майяри. – Кто та безумная, которая осмелится на такую глупость?
– Ну в Санарише я был очень популярен. И здесь, знаешь, тоже. Если бы не Мадиш, уводящий большую часть поклонниц, я был бы самым желанным парнем в школе.
Майяри недоверчиво прищурилась. Главным минусом частых пропусков было то, что она плохо представляла, что творится в школе. Не знала, какие преподаватели пользуются успехом, кто среди девушек первая красавица и кто среди парней главный жених… Вроде бы глупости такие, но иногда этих знаний не хватало сильнее, чем выученного домашнего задания.
– И чего вы здесь замерли? – Род нелюбезно посмотрела на господина Шидая.
После заявления Мадиша, что харен-де положил глаз на Майяри, девчонка уже с предубеждением относилась и к самому харену, и к его окружению. Сманят подругу замуж, заставят уйти с боевого отделения… Ну уж нет!
– А я никуда и не собираюсь, – лекарь с улыбкой посмотрел на грозное лицо «мальчишки». – Поучусь сегодня с вами, посмотрю, что нового появилось…
– Так мы не лекари.
– Ну так и я не только на лекаря учился. Ну что это за сердитое выражение, мальчик мой? Нужно проигрывать с достоинство… – Шидай осёкся, подозрительно нахмурился и наклонился вперёд, всматриваясь в насупленное лицо Род. – Подожди-ка… – ловко поймав девчонку за подбородок, лекарь притянул её ближе и поражённо распахнул глаза. – Ба, вот это сюрпризец!
– Эй, вы что… отпустите! – Род попыталась отпихнуть лекаря, тот её даже отпустил, но тут же притянул обратно за плечи и повертел из стороны в сторону, осматривая.
– Вот же… друг! И как облапошил, хитрец! Даже меня провёл, а я ведь видел тебя, когда тебе целых шесть лет было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Род смертельно побледнела и перестала сопротивляться.
– Помнишь дядюшку Шидая? – господин лекарь ласково улыбнулся.
– Вы… ошиблись…
– Да ладно, в таком я не ошибаюсь, – Шидай принюхался к шее девчонки. – Жаль, что раньше не присмотрелся. Ай да Дагрен, ай да пройдоха! Так обмануть старого друга. И ведь какая красо…
