- Марта! Марта-а, сию же минуту вылезай, пока я сам не вытащил тебя, слышишь? Не выйдешь, заставлю до вечера мести двор!
Я выглянула из-за башни во двор, узрела Михеля посреди него, Юнга и ребят с арбалетами. Остальные уже ополаскивались около большой бочки с водой, причем некоторые это делали с явной неохотой.
- Ма-а-алчать! После схваток чтоб все мылись, а не воняли, как свиньи! - негодовал знакомый голос внизу. - Воды натаскать снова полную бочку! Марта, выходи немедленно!
- Что случилось, герр Рихтер? - до ангельского голоска мне было далеко, но попробовать-то можно? - Вы звали меня?
- Где ты шляешься, черт побери? - он сбавил тон, хмуро глядя в сторону. - Бери арбалет и вставай к мишени, вы двое тоже. Будете отрабатывать выстрелы до полудня, поняли? Разболтались тут совсем...
Это было уже привычным, отвращения не вызывало и я почти не думала ни о чем, прокручивая гладкую ручку и спуская рычаг. Гунтер и Лукас тоже молча сопели рядом, прицеливаясь в деревянные щиты. Поначалу Лукас что-то хотел сказать и рот у него расплылся до ушей в знакомой улыбке, но Рихтер цыкнул на него так, что парень замолчал и насупился. Понаблюдав за меткостью, Михель поднял правую руку, чтобы прекратили стрельбу и встал перед нами.
- Вы хорошо видите свои мишени? Так вот, стреляете вы из рук вон плохо, половина промахов от нежелания выбрать устойчивую позицию, чтобы арбалет не прыгал в руках. Гунтер, куда смотришь, когда поднимаешь самострел, по сторонам? Лукас, у тебя что, руки трясутся или твой арбалет стал тяжелее телеги? Марта, не можешь удержать арбалет в руках, иди и займись шитьем со служанками, у них там как раз драных штанов целая гора! Какого черта стоило соваться туда, где спокон века было только мужское дело? Одела штаны, значит веди себя по-мужски...нечего носом шмыгать, вставай и набивай руку! Приду, проверю вашу меткость!
- Взбесился...- негромко протянул Лукас, взводя тетиву, когда шаги Рихтера затихли вдалеке. - Говорят, с его светлостью не поладил. Пошли стрелять, пока по мордам не получили.
- Марта, говорят, вы вчера опять в Кронберг ездили с его светлостью, - Гунтер медленно взводил свой арбалет, не глядя в мою сторону. - Искали чего или просто так?
- Его светлость пожелал осмотреть место, где Лукас нашел кольцо и саму башню, - затрещала я ручкой воротка. - Посмотрел, сам изволил забраться на самый верх, потом потребовал, чтобы я пересказала ему о тех двух днях осады, что нас айзенштадтцы караулили. Потом попрощался и уехал в Эрсен.
- Ты что, одна с ним по башне лазала? - оживился Лукас. - Ничего больше не нашли?
- Не одна, с нами еще герр Рихтер был. Он и показывал все.
- Понравилась ты, видать, его светлости, вот он и задержался в Штальзее из-за тебя, - усмехнулся Гунтер. - Все уже об этом судачат по углам, а герр Рихтер бесится, да сделать ничего не может.
- Чего беситься-то, - пожала я плечами, - если он все равно...- прикусив язык, я замолчала, а ребята вытянули шеи, ожидая продолжения. - Пошли стрелять, а то будем мести от угла и до ужина!
Парни засмеялись, оценив шутку по достоинству, обстановка немного разрядилась и время пошло.
Михель появился на дворе уже во второй половине дня, хмуро осмотрел мишени, попенял за промахи и отпустил ребят восвояси.
- Марта, а ты куда пошла? - тон у него был уже более менее спокойный и я облегченно вздохнула - выдохся.
- Как куда? Помыться пойду, вот только ...
- Арбалет унеси и приходи к воротам, поедем вдоль стены осмотр делать, - и в ответ на невысказанный вопрос, добавил, - его светлость приказал кое-где подновить стену, осмотрим ее, а потом каменщиков пригоним. Лошади уже оседланы, я жду тебя.
За ворота, кроме меня и Михеля, выехал Юнг и Зайдель, которому эта поездка не нравилась чрезвычайно, но отказаться он не посмел, зато очень хорошо усматривал выпавшие камни и будущие трещины. Они обсуждали втроем, с какого места надо начинать ремонт, откуда подтаскивать камни, как ставить леса, а я прислушивалась к их разговору, отмечая про себя, что Юнг почти не разбирается в строительстве, зато Рихтер и Зайдель явно нашли друг друга, так быстро и легко они общались между собой.
Когда солнце начало заходить за самую высокую гору, мы повернули обратно и Михель поехал рядом со мной, все еще рассматривая стену.
- Что ты обо всем этом думаешь?
- Я не строитель, но ремонт стен должен производиться не тогда, когда от легкого толчка выпадают камни, а когда начинают проявляться первые трещины. На это уйдет меньше сил и времени, да и ворочать тяжеленные камни на такую высоту страшновато.
- Я не о ремонте стен говорю, Марта. Что ты думаешь о визите его светлости Теодора в Штальзее и Кронберг?
- Думаю, что ему было любопытно пообщаться со мной, как с участником некоторых событий, но дальше этого дело, надеюсь, не пойдет. Ты же знаешь, как легко возникает интерес в соответствующей этому обстановке, и как легко он пропадает, когда эта обстановка меняется или между ними ложится огромное расстояние. Курортные и романы и разговоры в дороге потому так часты, что все вокруг предполагает именно это - флирт и сплошное веселье. Очень редко случается, что это перерастает во что-то более серьезное. Мы возвращаемся в обыденную жизнь и все случившееся в отпуске кажется далеким и туманным, никак не вписывающимся в наши заботы и планы. Его светлость немного развлекся, совершив выход из царского поезда на захолустной платформе, а теперь он опять погружен в политику и занят совершенно другими вопросами, нежели волновали его здесь. Он получил свое кольцо, мы лицезрели правителя сей земли, все довольны и счастливы. Считай, что он был тут в отпуске, вот и все.
- Как он тебе показался?
- Умный, но других на этом месте и не бывает. Обходительный, но это воспитание. Быстро соображает, значит, не пропил и не прогулял все мозги. Попугал он меня изрядно, когда начал гнуть о моем долге перед покойным мужем, я уж конкретно испугалась, что он меня выдаст в Айзенштадт. Потом, правда, оказалось, что он хотел услышать мои оправдания по этому поводу, а мне не хотелось вытаскивать всю грязь, которой меня поливала Клодия, вот я и промолчала.
- И тебе он даже нисколько не понравился как мужчина? - вроде бы обыкновенный вопрос, но что-то в нем прозвучало не так, как обычно.
- Наши разговоры с ним больше напоминали допрос, только в более мягкой форме. Отказаться от бесед я не могла - приглашения от его светлости больше напоминали завуалированные приказы, но грубости я от него не видела. Провожал он меня до комнаты не один, а в сопровождении фон Дайница, так что здесь исключены всякие слухи и нелепицы. К тому же они здесь чрезвычайно пекутся о своей чести и чистоте аристократической крови, так что надо быть последней идиоткой, чтобы строить какие-то планы на его светлость. Я же тут как Буратино - бездомная, беспаспортная и беститульная, имею только то, что есть в голове.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
