- Ну, положим ты уже не бездомная, пока я что-то тут могу, ты из Штальзее не уйдешь. Про Буратино - это ты здорово придумала, - рассмеялся Михель. - Действительно, мы без титулов тут никто! Да, а как Теодор с тобой попрощался, что сказал?
- Сказал, прощайте, фрау Марта, хотел бы задержаться, но мне пора ехать. Руку поцеловал, приобнять пытался, на лошадь сам подсадил...вроде все.
- Видел, как он вокруг тебя увивался, - дернул щекой Рихтер. - Хорошо, что уехал, теперь он не скоро в этих краях появится. Мы же на самом краю его земель, не наездишься к нам, да и нет в этом необходимости.
- Он еще о тебе расспрашивал, - невпопад брякнула я, вспомнив причину расспросов. - Как ты вел себя в Кронберге, когда искали кольцо, как руководил поисками, что говорил, когда лег спать...ну и все прочее.
- Когда лег спать? Давай с этого места поподробнее, почему это он вдруг начал этим интересоваться?
- Не знаю. Я же тогда сидела у костра, потом подошел Конрад и мы поговорили с ним немного, он принес мне одеяло и ушел, а ты ходил где-то в темноте, обсуждал с Карлом или Гунтером, где что искать, поэтому я и не видела тебя. Но ты же был не один, ничего так не прятал и кольцо нашел, так что я ничего плохого о тебе не говорила, не бойся! Наоборот, все о деле только. Что-то опять не так?
- Не знаю, - он помрачнел на минуту, - но мне это непонятно. Будем надеяться, что мои опасения рождаются на пустом месте.
За ужином Михель вел себя вполне нормально и вскоре трапезная потихоньку стала заполняться обитателями замка, которые поначалу топтались за дверями, делая друг другу знаки, а потом проскальзывали за столы, напряженно наблюдая за поведением начальства. Начальство сидело во вполне благожелательном настроении, обсуждало будущий ремонт стен с Зайделем, Юнгом и Конрадом и не изволило гневаться.
Мимо того места, где сидела эта четверка, проскочили мышками служанки и потихоньку расселись на своем конце стола без обычного хихиканья и взвизгиванья. Но несмотря на такое поведение, всем было ясно, что гроза миновала и через день-другой все вернется на круги своя.
После ужина Михель забежал ко мне с неизменной бутылкой розового и мы пообсуждали с ним будущий ремонт стен более подробно. Точнее, он рассказывал, а я слушала, потягивая вино из мутного стакана. Предстояло решить целую кучу организационных проблем - в какие деревни ехать за каменщиками, кто будет делать леса, где будут жить эти строители и чем питаться. В этих вопросах должны были помочь старосты деревень, знавшие своих жителей лучше, чем кто бы то ни был. Зайдель уверял, что много народу здесь и не надо, чтобы они не мешались друг другу и обещал к завтрашнему вечеру представить свой расчет по требуемой рабочей силе, чтобы послезавтра с утра уже можно было выехать по деревням.
- Много народу брать не будем, - Рихтер уже устроился у меня на кровати, закинув руки за голову, - предпишем, сколько надо привезти стволов для лесов, сколько надо камней, кого-то поставим на перетирку раствора, чтоб время не теряли, пока остальные будут свою работу делать. Теодор еще замахнулся на строительство моста через Эдер, точнее, мост уже строится, но слишком медленно, вот он хочет ускорить этот процесс, тогда в казну сразу потечет хороший доход. Знаешь, сколько можно на этих пошлинах денег срубить? Пока что все пользуются старым деревянным мостом, но он на ладан дышит, а по новому каменному народ так и попрет через нас!
- А я так и не увидела ни сам Эдер, ни мост через него, - посетовала я, вспомнив, как меня везли из Гедерсберга Ульф с Хоганом.
- Да какие вопросы, поехали со мной, посмотришь! - обрадовался Михель. - Когда еще увидишь, как голыми руками строят мосты и замки? Хочешь, заедем к тому хозяину, у которого вы останавливались тогда?
- Зачем это?
- Да попугаешь его, развлечешься, и я с тобой на пару повеселюсь. Да не думай ты ничего такого, никто ему кровопускание делать не собирается, как вы в той деревне устроили с Куртом.
- Мне теперь до самой смерти все будут поминать, как мы козу тащили и двух кур, - проворчала я, правда, весьма довольная, что гроза пролетела и наши отношения восстановились и даже чуть потеплели.
- Понятно, над чем тогда так ржали Дайниц и все остальные, - усмехнулся Михель, - когда я приехал. Развлеклись за твой счет преизрядно, таких историй, как ты им рассказывала, наверняка еще слушать не приходилось. Слушай, а почему бы тебе не приходить на ужин в платье? Днем можно и в штанах ходить, верхом в платье не поездишь, согласен, а вечером переодевайся...тебе все-таки в нем лучше, чем в мужской рубашке!
Два дня пролетели, как будто их и не было. В первый почти до полуночи мужчины обсуждали, сколько надо людей, лошадей и телег для задействования в ремонтных работах, споры у них были аналогичны нашим производственным совещаниям, разве что сигаретный дым не курился до потолка и кофе не лилось рекой. К их спору прислушивались остальные стражники и мало-помалу к комитету по ремонту присоединились Карл и Тромс, которые где-то что-то видели или слышали и даже подавали дельные замечания. Девицы, не дождавшиеся своих кавалеров, надули губы и ушли из трапезной, а баталия за столом была слышна даже в конце коридора у самой лестницы. На второй день с утра Михель, Юнг и Конрад с двумя солдатами поехали в две ближайшие деревни, разговаривать со старостами и вручать предписания о взятии внаем рабсилы. Вернулись они уже под вечер, уставшие и вымотанные донельзя, но крайне довольные тем, что им удалось выколотить под ремонт восьмерых человек.
Труди незадолго до их приезда зашнуровала мне платье и я уже перенесла ногу через порог залы, чтобы посмотреться в зеркало в полный рост, как услышала тяжелые шаги в коридоре, знакомые голоса, хлопанье дверьми и, подобрав юбки, поспешила в трапезную, чтобы услышать все новости из первых рук.
- Чуешь, Зайдель, как мы только стали въезжать в деревню, все тут же попрятались от нас, как кролики! - Юнг, раскрасневшийся и взлохмаченный, подтянул к себе миску с ужином и заглянул туда. - Можно подумать, что мы грабить приехали и староста Кирхшоффа нас впервые видит!
- Я его хорошо помню, когда он еще тощий был, как палка, - ухмыльнулся Конрад, сгребая подошедшую Клотильду к себе поближе, - это он как старостой пожил, так пузо себе наел и стал вести себя важнее его светлости. Ничего, и не такие обламывались, когда разбойники начинали вокруг деревни шастать, сами прибегали, только что не сапоги лизали, чтобы избавили от напасти! Я уже по его бегающим глазенкам видел, что наверняка какую-то шкоду замыслил, вот и послал Ульфа заранее с другой стороны деревни зайти...Клотильда, солнце мое, неужели ты сегодня опять мне положишь одной каши без куска мяса? Я же умру с такой еды и буду лежать прямо на твоей кухне ...неужели ты меня не пожалеешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
