подоспело остальное войско, прорвавшееся прямо в город. Сенатор Дропаней будет гордиться успехами внука…
Пока в Камбодунуме проводятся массовые казни и Эмилий Вестин, креатура примипила Русса, проводит установление готской власти, Альдрик никому помочь не может, но его помощь, пока что, никому и не нужна.
Но все эти завоевательные процессы уже фактически завершены и перед Эйрихом встаёт другая проблема.
— Хрисанф! — позвал он своего раба.
Уже пора ему начать освобождать этих верных помощников. Виссарион, пусть и доволен положением прокуратора (1) при Эйрихе, но всё равно раб и это сказывается на отношении к нему окружающих. Торопиться с этим нельзя, потому что могут возникнуть некоторые проблемы, но сделать надо. Денег на жалование прокуратору Эйриху не жалко, хоть по солиду в месяц, это будет ерундой, но что, если Виссарион захочет вернуться в Мёзию?
Ликург, с которым Эйрих уже беседовал на эту тему, выразил своё нежелание освобождаться, потому что хочет войти в историю как верный раб самого Эйриха Ларга, а не как какой-то освобождённый им грек. Странная логика, но что-то в этом было, потому что в историю Ликург точно войдёт.
К слову о рабах. В захваченных городах рабов было очень мало. В основном, домашние, некоторое число мастеровых, но почти ни одного для работы в полях. Это напрямую связано с тем, что местные латифундисты полностью перешли на колонат и в закупе рабов для их последующего истощения на сельхозработах не нуждались.
— Да, господин? — выехал из-за всадников раб.
— Как только возьмём город, внимательно проследи, чтобы с городской казной не случилось ничего плохого, — приказал ему Эйрих. — Выделяю тебе для этого двадцать воинов из избранной дружины. Когда казна будет в безопасности, начинай принимать дела и искать подходящих людей из простолюдинов — им дальше жить в этом городе, поэтому в их же интересах, чтобы к власти пришли компетентные люди. Сам знаешь, где искать.
Обычно, подходящих людей удавалось найти среди низших и средних бюрократических служащих, хорошо осведомлённых об истинном положении вещей в городе, чего хватало на первое время. А потом, после того, как в городе избирался народный трибун, начиналась выборная постановка людей на должности. Огрехи и ошибки, само собой, случаются постоянно, но Эйрих передаёт судьбу горожан в их собственные руки, а не нанимается к ним в домашние рабы, чтобы по мановению мизинца исполнять любой каприз. Не хотят, чтобы у них всё стало нормально, Сенат всегда готов отправить специальную комицию, чтобы найти и наказать виновных, а также навести порядок.
Города, на самом деле, имеют не такую высокую значимость, как кажется некоторым горожанам. Главное — это земля и пахари на ней. Есть обрабатываемая земля — есть еда, есть города. В ином случае, горожане разбегаются, оседают на чужих землях и создают кучу проблем местным властям.
Приятно, конечно, когда есть города с многочисленными мастерскими, изготавливающими всё, что нужно легионам, но без земледельцев ничего этого не будет, поэтому важнее всего земля и пахари на ней.
Эйрих всё это понимал, поэтому сильно рассчитывал на благотворные итоги его масштабной аграрной реформы. Пусть есть проблемы с инструментами, которые решаются с помощью централизованного закупа потребного через сенатскую казну и раздачи инвентаря нуждающимся хозяйствам, пусть есть недовольные качеством выданной в обработку земли, но Эйрих уже видит результаты, и они хорошие. Готы растратили накопленный жирок на обустройство, при посильной помощи пока что не расформировавшихся общин, а в следующем году уже должны начать первую посевную.
Тут-то и сказались инновации Эйриха. Волов на всех, естественно, не хватало, поэтому новоиспечённые мелкие землевладельцы вынуждены брать всучиваемые им эйриховы хомуты, после чего запрягать в плуги лошадей, коих у готов весьма приличное количество, благодаря трофеям с битых вандалов, маркоманнов и гуннов. Почва тут сочная и мягкая, быстро согревается после зимы, то есть отлично пригодная для вспахивания лошадьми, поэтому подсчёты Эйриха обещают успешное завершение сева.
Ещё его подсчёты гласят, что из 1 425 739 югеров пахотной земли, имеющейся в Венетии и Истрии, роздано только 1 237 600 югеров, а остальное либо не нашло желающих, либо ответственные люди ещё не успели разделить и демаркировать. Считают ведь землемеры, многие из которых стали землемерами сравнительно недавно, поэтому пройдут годы, прежде чем будет наведён надлежащий порядок в землеустройстве. Впрочем, время есть, а Эйриху был важен результат — максимум обрабатываемых земель, а не как при римских латифундистах…
Когда он узнал, как предпочитали вести свои дела некоторые особо одарённые образчики, то сначала даже не сразу поверил. Оказалось, что когда наблюдалась нехватка рабов для обработки всей площади земли, даже с учётом полного истощения наличных рабов, латифундист предпочитал не делать с этим ничего, надеясь на удачу в следующем году. По каким-то причинам, некоторые латифундисты считали, что колонат не так выгоден и не надо сдавать землю в аренду, ведь в следующем году, когда совершенно точно откуда-то возьмётся много рабов, можно заколотить по-настоящему большие деньги, а не «жалкие крохи», что получают галльские латифундисты со своих колонов.
Теперь бывшая магнатская земля раздроблена на сравнительно мелкие участки, посильные обработке одному мужу с лошадью и бронзовым плугом, поэтому нерационального использования земли больше не будет. Всех потребностей городов они так не закроют, но зерно точно придёт из Галлии, через торговлю с франками, а, того и гляди, с узурпатором Константином, если последний не будет ерепениться. А если будет, то Сенат может решить, что надо привести его к покорности и тогда эйриховы легионы пойдут на Галлию.
Сейчас, когда готы единственная сила в Италии, Сенат изменил своё отношение к соседним государственным и псевдогосударственным формированиям. Например, в направившем Эйриха на Рецию и Норик эдикте багауды значатся как мятежники, а статус узурпатора, способного вмешаться, неопределённый, то есть пригодный к изменению на усмотрение Эйриха. На самом деле, следующие два с половиной месяца Эйрих может свободно решиться на поход против узурпатора Константина, но в будущем это может болезненно аукнуться, о чём недвусмысленно намекнули в Сенате.
Уже сформулировано мнение, что Сенат готского народа — это прямой наследник Сената старых римлян, а тот фиктивный орган, что заседает сейчас в Риме — это нелегитимное нечто, предназначенное для публичной казни на Римском форуме. Соответственно, уже существует эдикт, декларирующий претензии Готской республики на все территории Римской республики, включая и земли Восточной империи, что обязательно сильно не понравится консулу Флавию Антемию…
Рано замахиваться на все территории римлян, но заблаговременно легитимизировать претензии всё же стоило, что и сделал Сенат. Сначала Италия, затем Галлия, после неё Иберия — войн впереди очень много, очень много народов придётся присоединить или уничтожить, но, в итоге, Эйрих видел грандиозную цель, достижение которой стоит любых потерь и лишений.
«Величие Старого Рима, Вечная Республика, могущественная и процветающая».
Он практически видел перед глазами триумфальную арку в честь бесчисленных побед готов, возродивших утраченное великолепие этих земель.
И в основании её он видел только одну надпись:
SENATVS
POPVLVSQVE·GOTHORVM
EVRICO·LARGO
/ 11 мая 412 года нашей эры, Западная Лян, г. Дуньхуан/
— Держаться!!! — проревел полутысячник Альврад.
Татий лишь сжал щит покрепче и почти вслепую ткнул копьём куда-то в толщу вражеских воинов.
Переплёт, в который они все попали, был предрешён суровым Фатумом, причём настолько основательно, что никто и предположить не мог, что всё сложится именно так…
Началось всё в городе Кяте, где был собран большой караван в Цзинь, к которому присоединилось аж шесть купцов средней руки, посчитавших, что такой большой толпой идти будет гораздо безопаснее. Предприимчивый Шахбаз, окончательно решивший, что надо действовать с Татием сообща, даже взял с новеньких плату за сопровождение, от лица отрядов тяжёлых готских пехотинцев и гуннских конных лучников — сам Татий не догадался. Люди гота Альврада и гунна Арты тоже получили свою долю, поэтому согласились «опекать» дополнительных купцов и обозников.
И ничего не предвещало беды, потому что гунн Арта, во главе своего отряда, превентивно уничтожал разбойницких разведчиков, после чего выводил воинов Альврада на их стоянки, чтобы наверняка покончить с любой угрозой каравану.
И никакой беды по пути не произошло, потому что тактика
