Итак, 8 октября 1991 года в Москве, в Доме Советов РСФСР под председательствованием первого заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатова состоялось заседание Президиума Верховного Совета России, который принял постановление «О политической ситуации в Чечено-Ингушской Республике».
По мнению Д. Г. Завгаева, именно этот документ сыграл роковую роль в дальнейшем развитии событий, стал детонатором взрывоопасной обстановки, напряженность которой не снята до сих пор, и, похоже, действительно завел решение вопроса в тупик. Дело в том, что Президиум Верховного Совета РСФСР объективно узаконил насильственный разгон Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики, лишил его во главе с председателем конституционных прав и возможностей осуществлять свою деятельность. Притом сделано это было в нарушение действовавшей тогда Конституции РСФСР, с превышением своих полномочий. Не парадоксально ли: поклявшись строить правовое государство, его зодчие отбросили право, как ненужный хлам, предпочев ими же многократно осужденный принцип «революционной целесообразности», согласно которому в революционные периоды право играет не определяющую роль.
Документ состоит из двух частей: констатирующей и постановляющей.
«Заслушав сообщение вице-президента РСФСР А. В. Руцкого о политической ситуации в Чечено-Ингушской Республике, – говорится в первой части, – рассмотрев обращение членов Временного Высшего Совета Чечено-Ингушской Республики в адрес Верховного Совета РСФСР и заключение прокурора Чечено-Ингушской Республики о состоянии правопорядка в республике, Президиум Верховного Совета РСФСР выражает серьезную озабоченность сложившейся ситуацией в Чечено-Ингушской Республике».
Приемлемое, взвешенное начало. Адекватна ли обстановке ее констатация? Читаем: «Продолжается эскалация насильственных действий со стороны незаконных вооруженных формирований. Осуществляется захват государственных учреждений, а также официальных должностных лиц. Отдельными общественными формированиями присваиваются полномочия органов власти, совершаются иные антиконституционные действия. Жизнь, права и собственность граждан Чечено-Ингушской Республики подвергаются все возрастающей опасности».
Простите, а где упоминания о вооруженном разгоне Верховного Совета республики? Случай-то ведь не ординарный!
Какие же меры предпринимаются в целях «содействия скорейшей нормализации обстановки и восстановления конституционного порядка»?
«1. Впредь до избрания нового состава Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики считать единственно законным органом государственной власти на территории Чечено-Ингушской Республики Временный Высший Совет Республики, образованный прежним составом Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики.
2. Незаконным вооруженным формированиям до 24 часов 10 октября 1991 года сдать оружие органам внутренних дел.
3. Предложить Временному Высшему Совету Чечено-Ингушской Республики под председательством т. Бахмадова Б. Д.:
принять все необходимые меры по стабилизации обстановки в Чечено-Ингушской Республике и безусловному обеспечению законности и порядка;
провести на основе действующего законодательства выборы Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики».
Документ скреплен подписью первого заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатова.
В соответствии с этим постановлением «единственно законным органом государственной власти на территории Чечено-Ингушской Республики» объявлялся Временный Высший Совет Республики. Этим самым фактически был одобрен и поддержан государственный переворот, совершенный в Грозном 6 сентября 1991 года, в результате чего законно избранный Верховный Совет республики был насильственно разогнан, а над депутатами учинена физическая расправа с убийством одного из них – председателя Грозненского горсовета Куценко. Как ни странно, в постановлении ВС РСФСР нет ни политической, ни правовой оценки этому из ряда вон выходящему событию, что, несомненно, вдохновило исполнителей в Грозном на новые «подвиги».
Таким образом, вся полнота государственной власти передавалась Временному Высшему Совету Республики. Звучит вполне солидно и внушительно. Если бы все члены Президиума Верховного Совета РСФСР, принимавшие решение, знали, что стоит за этой красивой вывеской, кому они доверяют судьбу республики!
Временный Высший Совет Республики был образован 15 сентября в Доме культуры им. Ленина собравшейся не по своей воле небольшой частью депутатов в присутствии приехавшего из Москвы Р. И. Хасбулатова – без всякого кворума и соблюдения регламента. В его состав вошли сначала 32 депутата, а уже через несколько часов после того, как в ночь на 16 сентября Хасбулатов отбыл в Москву, Дудаев и Яндарбиев настояли на сокращении численности ВВС ЧИР до… 13 человек. Впрочем, и они не работали. Фактически действовал один человек – председатель ВВС Х. Ахмадов, который единолично издавал законы, включая и закон о введении поста президента Чеченской Республики.
Х. Ахмадов подменял собой ВВС три недели. 7 октября состав ВВС был увеличен до первоначального количества – 32 человек, прежнего председателя сменил Б. Бахмадов, кандидат юридических наук, депутат последнего Верховного Совета ЧИР. 8 октября, как мы знаем, Президиум Верховного Совета РСФСР возложил всю полноту государственной власти на ВВС ЧИР, а его председателю Б. Бахмадову определил меры по стабилизации обстановки.
Однако в тот же день 8 октября, как только в Грозном стало известно об этом постановлении, президиум исполнительного комитета Общенационального конгресса чеченского народа принял решение о роспуске ВВС ЧИР и принятии на себя функций некоего революционного комитета на переходный период – до выборов. То есть ВВС служил ширмой: изначально неконституционный, он был игрушкой в руках изощренных политиков.
К сожалению, в Москве этого не понимали. Впрочем, кое-кто, наверное, прекрасно понимал. Кому-то на руку были эти многоходовые манипуляции и совершенно невыгодны четкие, решительные действия в рамках Конституции, о необходимости которых говорил тогда в своем послании чечено-ингушскому народу Б. Н. Ельцин.
На эту тему разговор особый, и состоится он чуть позднее. А сейчас обратимся к заседанию, в результате которого появился приведенный выше довольно странный документ.
Постановление родилось в качестве итога обсуждения данного вопроса на заседании Президиума Верховного Совета РСФСР. Наверное, читателям будет интересно узнать, как шло обсуждение, кто и какие мнения при этом высказывал. Ведь речь шла о судьбе родины. Можно ли было тогда упредить хотя бы часть бед, выпавших на долю чеченского народа в будущей войне 1994-1996 годов, а затем в ее продолжении осенью 1999 года?
Доклад Руцкого
Вице-президент Александр Руцкой говорил не по-написанному, клочковато. Увиденное в Грозном сильно взволновало его, встревожило.
Александр Владимирович сообщил, что, начиная с июля 1991 года, в Чечено-Ингушетии складывалась кризисная ситуация. В течение этого времени, особенно с конца августа, в Грозный выезжало достаточное количество комиссий разного уровня – по линии Верховного Совета, правительства РСФСР, а также непосредственно по поручению президента Бориса Ельцина. Эти комиссии, безусловно, проделали определенную работу, но главную задачу – стабилизировать обстановку в республике – выполнить не смогли. Основная причина – противодействие группы, которая «называет себя революционерами и демократами, а на самом деле представляет собой банду, руководимую генерал-майором в запасе Дудаевым Джохаром Мусаевичем».
Далее докладчик сказал, что в республике на протяжении полутора месяцев находился народный депутат Российской Федерации, заместитель председателя Комитета ВС РСФСР по законодательству Рудкин, у которого очень много наблюдений, и если у членов Президиума возникнут вопросы, Рудкин готов дать исчерпывающие ответы. Он может доложить даже более обстоятельно, чем Руцкой, который пробыл в Чечено-Ингушетии всего два дня.
Свою работу в республике Руцкой построил следующим образом. Сначала он встретился с представителями интеллигенции. Почему начал именно с них? Потому что профессора и преподаватели университета – люди солидные, пожилые, в их взглядах больше здравого смысла, нежели иллюзий. Пообщавшись с профессорско-преподавательским составом, Руцкой побывал на съезде ингушского народа, который в то время проходил в Грозном.
Выслушав их мнение, Руцкой понял, какую политику проводит Дудаев. Он открыто в глаза заявляет: Чечня никакого отношения ни к Российской Федерации, ни тем более к СССР не имеет, поскольку она – независимое исламское государство. На вопрос, где же это было решено, каким законодательным органом, каким документом, он ответил, что такое решение принято чеченским народом в его лице, то есть в лице Дудаева.
