Которого становится всё меньше…
Тик-так…
Времени так мало, что Тогледо пробивает холодный пот. У него стучат зубы и дрожат руки, но он не уходит, не приказывает уходить. Он дрожит, потеет, но продолжает резать доминатор, потому что знает: эскадру следует уничтожить полностью, ибо даже один корабль изменит ход сражения.
Тридцать пять секунд.
«Ещё чуть-чуть!» – кричит астрологу Тогледо и радуется, что Мужере понятия не имеет о «правиле тридцати секунд». Кричит, отодвигает в сторону переговорную трубу и шепчет:
– Вы исполнили мою мечту, синьор инженер, и я вас не подведу. Я сделаю всё, что нужно, чего бы мне это ни стоило…
Сорок пять секунд с начала эксперимента.
«Пророк Бочик» идёт к земле. Зеркала перемещают луч смерти к пытающемуся развернуться «Резкому». На глазах Тогледо слёзы, но он не приказывает уходить.
Пятьдесят секунд.
* * *
Саймон смотрит на то, как падают на землю горящие обломки его будущего.
Он знает, что нужно идти, что дорога каждая секунда и лишнего времени нет… то есть теперь его совсем нет, потому что ход сражения изменился на сто восемьдесят градусов и банкуют мриты. Знает, что нужно срочно решать, что делать дальше… Знает. Но не может заставить себя пошевелиться. Стоит и смотрит, понимая, что вряд ли когда-нибудь ещё увидит нечто подобное.
– Теперь, Рубен, ты знаешь, что придумал Холь. Ты доволен?
Впервые в жизни Саймон называет губернатора на «ты», при этом – неожиданно для себя – вслух, и стоящий рядом Ядге немедленно интересуется:
– Полагаете, Его превосходительство погиб?
– Уверен, – коротко режет одноглазый.
Святое имя не помогло «Пророку Вуучику» удержаться в небе, не защитило от страшного изобретения Холя, и рухнувшая туша доминатора давит не только скалы Камнегрядки, но и надежды десанта.
– Что же делать?
Ядге, как все остальные гвардейцы, опытен и умел, смел, решителен, находчив, но он – военный, привык получать приказы и сейчас машинально обращается к старшему по званию, который – это военным вдалбливают с первых дней в армии – в любой ситуации обязан знать ответ на вопрос.
– Что же делать?
Они ворвались в форт, проявив отчаянную смелость и решительность, но сейчас растеряны, сгрудились толпой, ошеломлённо наблюдая за гибелью эскадры, а потом развернулись к одноглазому.
– Уходить? – предполагает кто-то из задних рядов, и поэтому Фил не успевает различить лицо труса.
Но на вопрос реагирует уверенно:
– Догонят.
– У Вени достаточно проблем.
Форт наполовину разрушен, наверняка есть жертвы среди солдат, доминатор ушёл в переход, и вряд ли Мритский соберётся преследовать отступивший десант. Саймон ещё не придумал, что делать дальше, но точно знает, что уходить прямо сейчас нельзя ни в коем случае.
– Веня – мстительный ублюдок, он обязательно отправит за нами погоню.
– Что же делать?
Далеко в небе начинает разваливаться «Пророк Бочик».
Что же делать? До сих пор всё шло по плану: через разрушенные Южные ворота гвардейцы проникли в форт, перебили стражников, попытавшихся им помешать, лихим наскоком пробились в Западный сектор – авангард уже вошёл внутрь, но теперь… теперь всё это ничего не значит, потому что эскадра погибла, и думать нужно не о приказе мёртвого Рубена, а об элементарном выживании.
– Бросим бомбомёты и быстрым маршем дойдём до Сочности! – продолжил тот же голос. – Мриты не успеют за нами!
– Нужно взять бронетяги! – рычит Саймон, положив руку на торчащий из кобуры пистолет, и всем становится ясно, что одноглазый готов пристрелить любого усомнившегося в его приказе. – В Восточном секторе есть гараж, и если бронетяги на ходу, они – наша единственная возможность эвакуироваться.
Твёрдый голос вкупе с разумным предложением дает эффект.
– Всё верно!
– Правильно!
– Берём бронетяги!
Гвардейцы снова знают, что делать, окрылены, обрели почву под ногами, некоторые уже разворачиваются в сторону Восточного сектора, а Фил берёт Ядге за плечо:
– Разделимся. Ты с тремя десятками парней должен кровь из носу взять все наличные бронетяги и захватить Северные ворота. А самое главное – подождать меня.
Последнее предложение не кажется разумным, и Ядге поднимает брови:
– А вы?
– Я попробую взять Холя или Веню.
– Зачем? – удивляется гвардеец.
– Ты представляешь, сколько заплатят галаниты за этот луч? – Фил резким движением указывает в сторону сражения. Точнее, в сторону избиения эскадры, последний корабль которой – импакто «Резкий» – уже целится носом в землю. – Если добудем информацию – утонем в золоте.
Несколько секунд Ядге обдумывает услышанное, после чего кивает:
– Я объясню парням ситуацию. Уверен, они согласятся.
– Договорились…
Последние слова Саймона заглушает чудовищной силы взрыв, который затмил даже грохот погибающих крейсеров.
* * *
– Хня…
Они не знали о «правиле тридцати секунд», понятия не имели, на что пошёл Тогледо ради человека, которым восхищался. Не видели, как бурлящий энергетический поток в клочья разрывал тяжёлые Уловители и взрывы разносили цеппель изнутри. Они были слишком далеко, и для них катастрофа началась в тот миг, когда окутанный сиянием рундер стал рассыпаться на части.
А голубое стало белым и горячим.
Молнии из «штыря» теперь добивали до самой земли, возвращались и вспыхивали ослепительными шарами, делая белое всё более и более плотным. Несколько секунд отдельные молнии ещё можно было различить, но потом в Пустоте прорвало какую-то плотину, и из «окна» устремился смертоносный дождь невиданной мощи. И гигантский рундер полностью растворился в тумане ослепительного сияния, разрушился, словно разбитый ударом гигантского молота, обломки его втянулись ввысь, и небо захлопнулось, словно ничего не было. Словно всё это привиделось.
И лишь пять горящих горбов указывало на то, что несколько секунд назад в лазурной высоте кипела страшная битва.
– Что это было? – прошептал Мерса. – Вы видели? – Вопрос прозвучал глупо, но Андреас пребывал не в том состоянии, чтобы искать умные. – Видели?
– Что-то пошло не так, – ошарашенно протянул Бааламестре.
– Сначала – так, – напомнил Гатов.
– Сначала – вообще фантастика.
Смертоносный луч поразил учёных. Не как смертоносный, а как торжество разума, очередное подтверждение величия человеческого гения. И они не стеснялись на сильные эпитеты.
– Из-за чего случилась катастрофа? – осведомился Мерса. – Почему погиб рундер?
– Перегрузка цепей? – предположил Павел, но себе, а не отвечая на вопрос – алхимика он не слышал. – Надо прикинуть мощность, которую Алоиз вытащил из Пустоты, узнать, что за материалы он применял для передачи энергии…
