Если верить Деяниям апостолов (17:26), «и произвел он от одного весь род человеческий». Но обнаружение великого множества неведомых раньше народов Нового Света, казалось, подрывало этот библейский нарратив. Если все люди на земле были одной крови и того же цвета кожи, что и Адам, то откуда тогда могли взяться физические вариации человеческого рода?
(22) Если Адам и правда был создан по образу и подобию Божьему, то наделяло ли это святостью расу, к которой он принадлежал? А какого цвета кожа была у самого Бога? «Надо полагать, белого, ведь это тот самый кладезь, из которого произошли все остальные», – заявил в 1794 году в своем трактате «Всеобщая система естественной истории» Эбенезер Сибли. У немецкого натуралиста Иоганна Блюменбаха была коллекция черепов, которую он называл «Голгофой» (
23). Самый красивый из них, отличавшийся «редкой элегантностью», принадлежал женщине и был найден на Кавказе, в Грузии. Когда ему в рамках его собственной новой системы классификации пришлось искать название для белой расы – расы Адама, он, опираясь на этот идеальный образчик, определил ее как Caucasian, европеоидный тип, считая, что Кавказ представлял собой тот самый регион, из которого после Великого потопа по всей земле распространилось человечество. Однако в глазах других убедительнее выглядел не первоначальный цвет, а смуглый оттенок, представляющий собой нечто среднее между черным и белым. Чернокожий сторонник аболиционизма Мартин Делани утверждал, что кожа Адама, если исходить из его имени, должна быть красной: «Большинство лингвистов считают, что слово Адам (ahdam) на древнееврейском означает “красный” (
24) – точнее, по убеждению некоторых специалистов в этой области, темно-красный. И предположение о том, что Первого Человека нарекли именем, обозначающим цвет его кожи, нам представляется вполне обоснованным». В 1829 году Уильям Эпесс, активист из племени пекотов, заявлял: «Мы единственный народ, сохранивший тот же оттенок кожи, что и у нашего отца Адама». Среди индейцев племени чероки распространился миф о сотворении мира, согласно которому первого человека бог Иегова сотворил из красной глины
(25).
Но если Адам обладал белой или красной кожей, то откуда же взялся черный цвет? В среде многих поборников расовой теории получило широкое распространение мнение о том, что факторами влияния здесь выступают климат и солнечное тепло. В одном из своих очерков, увидевшем свет в 1787 году, Сэмюэл Стэнхоуп Смит, пресвитерианский священник и будущий президент колледжа Нью-Джерси (ныне Пристонский университет), высказал предположение, что черный цвет кожи «можно считать чем-то вроде универсальной, большой веснушки» (26). Британский энциклопедист Уильям Уистон выдвинул гипотезу о существовании под кожей «покрова в виде паутины с небольшими полостями, наполненными черной жидкостью» (27). Читатели лондонской газеты «Афинский Меркурий» (28), выходящей раз в две недели, нередко писали в редакцию письма с вопросами о природе расы, а сотрудники реагировали на них, прибегая в своих ответах то к библейским, то к биологическим аргументам. Издание предполагало, что черный цвет кожи представлял собой яростную психосоматическую силу материнского воображения: белые дочери Лота могли зачать первых чернокожих детей, вообразив пламя и дым, от которых им пришлось бежать в Содоме. Согласно страницам «Меркурия», черный цвет кожи следовало считать «случайным изъяном». Когда человечество в день Страшного суда воскреснет, негры, «возвращаясь в этот мир, восстанут из мертвых с новым цветом кожи, оставив нынешний во тьме могил, поменяв его на посветлее и получше».
Этот вопрос не утратил свою актуальность и в XX веке. В качестве примера можно привести Маркуса Гарви, борца за освобождение Ямайки, не по своей воле ставшего растафарианским пророком, который заявил, что Адам и Ева были чернокожими. В понимании Гарви проклятием был белый цвет кожи – наказанием Каина за убийство Авеля (29). «Когда Каин убил Авеля, а потом явился Бог и спросил его, где брат, он испытал такое потрясение, что тут же побелел», – утверждал он. В тот самый момент, когда от лица Каина отхлынула кровь, этот сын Адама «стал прародителем новой расы, порожденной двойным грехом». Терзаясь чувством вины и стыда, белая раса Каина «веками пряталась в пещерах, – объяснял Гарви. – И от того, что они большую часть времени не видели света, их кожа на постоянной основе приобрела белый цвет». Епископ Детройта Альберт Клидж-младший полагал, что если Бог сотворил человека по своему образу и подобию, то цвет его собственной кожи должен был представлять собой некое сочетание белого, черного, красного и желтого. «Однако в Америке, – писал он, – одна-единственная капля черной крови делает человека чернокожим» (30). По стандартам, установленным в начале XX века в этой стране законами о расовой целостности, Бог был чернокожим. «Почему бы и нет?» – спросил священник африканской методистской церкви Генри Макнил Тернер (31). «Мы не думаем, что для расы, не верящей, что ее представители похожи на Бога, есть какая-то надежда».
* * *
Книга Бытия содержит в себе не один, а два рассказа о сотворении человека: в главе 1:27, где Бог создает его на шестой день после растений и животных, а потом в главе 2:7, где создает Адама из праха еще до флоры и фауны. Когда в 1771 году голландский мореплаватель Бернард Романс высадился на берег Флориды в том самом месте, где ныне стоит город Пенсакола (32), народ, который он там встретил, показался ему очень, очень странным. Разводя костер, они не укладывали ветки параллельно, а устанавливали их вертикально в виде круга. Детей носили не на груди, а на спине. Мужчины мочились сидя, а женщины стоя. В своем труде «Краткая естественная история Восточной и Западной Флориды» Романс пришел к заключению, что в этом краю были собственные Адам и Ева. «Вне всяких сомнений, истинным является рассказ Моисея о сотворении мира, – рассуждал он, – только зачем в книги этого великого историка в данном конкретном случае вкладывать столь универсальный смысл, особенно если учесть, что он в своих хрониках ограничивался лишь небольшим клочком земной суши?» По ту сторону океана Бог вполне мог сотворить первых мужчину и женщину совсем другими, «совсем другого рода, – излагал свою теорию Романс. – Адам был прародителем лишь белой расы; его история, равно как и история его потомков, относится исключительно к одной из человеческих рас».
Эта теория могла похвастаться славным прошлым: в 1655 году французский богослов Исаак Ла Пейрер был вынужден осудить как ересь собственный трактат «Prae-Adamitae», или «Люди до Адама», принесший ему немалую известность. После прочтения двух упомянутых выше рассказов Книги Бытия Ла Пейрер заявил, что Бог, судя по всему, в первый раз сотворил неевреев, а во второй – Адама, отца всех иудеев. Если бы люди существовали и до Адама, это могло бы объяснить
