Дверь в опочивальню где расслаблялся Мирон, открылась и зашёл Степан.
– Степа! Давай к нам, что ты там, где-то ходишь.
– Твои понапивались: творят что зря, Ты бы разобрался!
– Ну прям как маленькие дети, ни на минуту оставить нельзя, Пускай пацаны гуляют, они об этом даже и не мечтали.
– Да нет, Ты выйди! Выйди! Без тебя там никак.
Мирон с неохотой встал с пригретого места, и последовал в зал для гостей, где были накрыты столы, и суетилась прислуга: только и успевая обслуживать ненасытных гостей, Миклован шёл следом за Мироном, То, что предстало взгляду Твердохлебова, вмиг вывело его из равновесия, Двое его людей: Краб и Гена цветной – насиловали молодого мальчика, который работал в прислуге Панифекса – прямо на антикварном столе, Рядом со столом, на полу, валялось тело женщины с перерезанным горлом.
– Моя биргемская плитка, – громко закричал Миклован, и тут же подбежал до лежащего тела, Упав коленями на пол, он страстно начал стирать кровь с плитки, своим белоснежным платочком на котором золотой ниткой были вышиты его инициалы, – Что вы наделали! Я с таким трудом её достал.
– Не понял, совсем что ли офонарели, что творите?! – сказал Мирон и подошёл к Крабу, схватил его за руку, – Давай прекращай, это тебе не Марс.
– Мирон, отвали! Сейчас не до тебя, Занимайся своими телками и не мешай.
Такой ответ очень не понравился Мирону и он тотчас ударил Краба под глаз, Тот упал на пол, и с его карманов повыпали: золотые ложки и вилки – за пояса торчало золотое блюдо, И только Твердохлебов успел сказать: «Да пригрел же я» – как, рядом стоявший, Гена цветной схватил его за горло и начал душить: «Долго мы тебя жидок терпели», Мирон упал спиной на стол, а Гена ещё сильней обхватил его горло, Мирон уже в полу-сознании нащупал рукой на столе вилку, и сразу же засадил её цветному в глаз, Тот громко закричал и упал на пол, следом неожиданно послышался хлопок и яркая вспышка ослепила глаза всех присутствующих – холл наполнил запах жаренного мяса, Мирон оглянулся и увидел две ноги с заду него, которые стояли как вкопанные, а с оплавленных краёв шёл лёгкий дымок – по ботинкам он признал Краба, Послышался другой хлопок и от цветного остался только его левый ботинок.
– Хватит тут хлопать, а то ты меня слепым сделаешь.
– Лучше слепым, чем мёртвым, – сказал Степан, и рукой опустил ствол протонной винтовки, которая находилась в руках пехотинца, и добавил: – Как они нас ещё раньше не завалили! Вот твои уголовники – одни хлопоты.
Четверо других, его дружков, встали из-за стола, и в один голос сказали, что они не с ними, и тут не причём.
– А кто причём? Бегом вышли сюда! – уже не то что злясь, а «вскипая» от злости просипел Мирон.
Те с неохотой вылезли из-за стола и в ряд стали перед ним.
– Так, синие, смотрите, кто хоть чуть рыпнется – поджарим сразу! – предупредил Степан.
– А теперь, взяли и вывернули карманы.
– Мирон, да ты что! Мы же на все сто с тобой.
– То у Краба с Геной просто крышу сорвало.
– Мне что повторить?! Или самому вывернуть?
Они с неохотой начали выворачивать карманы, с которых сразу забренчали столовые принадлежности.
– Мои ложечки, вилочки! – ползал по полу, Миклован собирая свою утварь.
– Могло ведь быть и по-другому! – с большим чувством разочарования сказал Твердохлебов, и задумался о тех словах, что ранее говорил Степан.
– Мирон, бес попутал, Прости!
– Обещаем, что ты больше нас никогда не увидишь.
– Отпусти.
Твердохлебов с презрением окинул взглядом его недавних «друзей», но не нашёл слов, чтобы ответить хоть что-нибудь в ответ, а наклонил голову и сказал:
– Слышь, Миклуха, хорош там ползать, давай подымайся, – потом взял его под руку, поставил на ноги, – Ты там свою селекцию ещё ведёшь?
– А как же! Мой Стрептокиназ, сейчас у меня два его потомка в пятом поколении, – с гордостью выпалил император.
Миклован вёл селекцию этого: неизвестно чего – привезённого контрабандой, тоже не известно откуда, и очень много уделял времени любимому хобби.
– Ну что, может покажешь, своё потомство?!
– А-а!.. Понял, не дурак! – и тут же ударил кулаком в бок одного из бывших друзей Мирона, – Вилочки мои хотели украсть! У-ух! – и поднёс кулак под нос одному из них.
Мирон с Миклухой шли впереди всех, а с заду их, под прицелом протонной винтовки, плелась лихая братия, Вся компания вышла в внутренний двор Панифекса, где красовалось небольшое искусственное озеро, которое было огорожено кованым, золотым забором, около трёх метров, Миклован снял со своей шеи золотой ключ, что был одет на такую же массивную золотую цепь, и с улыбкой покрутил им над головой.
– Та давай уже, – пощупал шею Мирон, и с злостью сплюнул на траву.
Миклован стрелой добрался до кованого забора, и быстро открыв замок на калитке, (тоже золотой) громко крикнул: «Давайте только быстрей», Степан с пехотинцем затолкали лоховаров за забор, и решетчатая дверь, тут же захлопнулась.
Попав за ограждение, и не зная, что ожидать дальше, уголовников охватило небольшое чувство неопределённости, После колонии на Марсе, этих людей: кто сумел там выжить – напугать было очень тяжело.
Мирон с Миклованом уселись на большой мягкий диван, который стоял поблизости от этого озера, и находился с другой стороны забора, Степан с пехотинцем стали с заду дивана и вся компания внимательно смотрела в сторону водоёма, Прошло минут пятнадцать, но так ничего и не происходило, и те, кто находился в середине ограждения, улеглись на траву, что росла по берегу озера, а Охломон, так тот, подкатал штаны по колено и зашёл в воду.
– Что там твои Стр, Стр, Короче, что они там уснули? – зазевался Мирон.
– Ты хотел сказать стрептокиназ, почему уснули, просто хорошо кормлю, не голодны.
– Так что, будем ждать до утра: пока не проголодаются? Уже, вся задница болит, от твоих подушек, надо бы пойти пройтись по городу, давно я здесь не был.
Миклован вскочил с дивана и подбежав к решётке, начал насвистывать и громко щелкать языком, и делал он это все с таким усердием, что даже развеселил, эту шатию-братию, что мирно лежала на траве возле озера.
– Эй ты, соловей, может ты ещё станцуешь?! – сказал один из них.
Но Миклуха не придавая значения этим словам, начал ещё громче насвистывать и щелкать, да так, что от напряжения его лицо стало бордовым, но никаких действий, на его клоунаду, так и не последовало, После некоторого времени он совсем выдохся и прекратил свистеть и щелкать, подошёл и сел радом с Мироном.
– Ну не хотят! Я же говорил, что не голодные.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
