Номеров, конечно, не было, но для дважды Героя дали из резерва. Впервые в жизни они остановились в «люксе». Мария, осмотрев комнаты и ванну, тут же заявила, что вечером она будет наслаждаться.
Утром Покрышкин отправился в кадры ВВС. Уходя, предупредил Марию, чтобы она была внимательна на улице и не забывала отдавать честь старшим по званию, а то прошлым летом, когда он с братьями Глинками прилетал в Москву для вручения им американской медали, все трое имели неприятное столкновение с одним майором: проходя по улице, не поприветствовали его и тот публично отчитал Героев. Так что не засматривайся и не расслабляйся от столичной мирной жизни. Мария заверила его, что будет ходить, не опуская руки.
Из бюро пропусков он позвонил в кадры. Представился. «Минуточку, подождите у телефона», – попросили его. Потом басовитый голос сообщил, что пропуск ему будет заказан через пару минут.
Минут пятнадцать спустя он оказался в большой комнате, где за столами, заваленными папками с личными делами офицеров и прочими бумагами, сидели кадровики, курирующие разные воздушные армии.
Александр быстро нашел своего – куратора 8-й армии, и тот без лишних разговоров отвел его к начальнику отдела кадров генералу Орехову, полному мужчине с одутловатым лицом. Александр узнал его – именно Орехов оформлял авиатехника Покрышкина на учебу в академию имени Жуковского в тридцатые годы.
Как это обычно бывает у кадровиков, Орехов поинтересовался самочувствием Покрышкина и, получив удовлетворяющий его ответ, перешел к делу:
– Так вот, Александр Иванович, – не торопясь, начал генерал, – вам предлагается должность начальника отдела боевой подготовки истребительной авиации Военно-воздушных сил. В вашем подчинении будет группа инструкторов по воздушному бою и стрельбе. Их обязанность – выезжать в полки, дивизии и обобщать их опыт, составлять руководящие документы по боевому применению авиации и лично, непосредственно в боях, проверять, как они выполняются, что в них устарело и требует замены, внесения нового. Личным примером в боях, показом и рассказом учить командиров и летчиков, как правильно, по всем правилам военной науки нужно бить врага. Вы будете осуществлять руководство работой инструкторов, периодически тоже выезжать на фронт и выполнять аналогичные функции. Подчиняться будете начальнику управления истребительной авиации генералу Правдину – опытному боевому летчику, воевавшему с финнами, на Ленинградском фронте, под Сталинградом, на Юго-Западном фронте…
Покрышкин в растерянности молчал. С должности заместителя командира полка и на такой высокий пост…
Орехов продолжил:
– Вам предлагается высокая должность. Достаточно сказать, что должность старшего инспектора вашего отдела приравнена к должности командира дивизии, а у вас должность еще выше. Вам присвоят генеральское звание, у вас будет персональная автомашина, вам предоставят квартиру в Москве.
Покрышкин по-прежнему молчал. В голове у него был полный сумбур. Орехов, видимо, понял его состояние, и не стал торопить с ответом:
– Подумайте. Я закажу вам пропуск на завтра.
Освободившись, Покрышкин заторопился в гостиницу. Нужно было посоветоваться с Марией.
Она с беспокойством взглянула на него, едва он появился, ожидая, что он что-то расскажет важное, но услышала совсем другое:
– Пойдем пообедаем в ресторане, – предложил Александр.
По его виду она поняла, что он чем-то сильно взволнован.
– Куда?
– Да тут же в гостинице.
– Сашенька, милый, ты даже не представляешь, какие тут цены. При таких ценах мы через два дня останемся без денег. Мы пойдем с тобой в ресторан для приезжих военных. Там можно недорого пообедать.
Пока Александр был в штабе ВВС, практичная Мария уже все разузнала у горничной.
Они нашли удобное место у окна, сделали заказ. Теперь можно было поговорить.
– …Во-первых, я сомневаюсь в успехе этой работы, – скороговоркой возбужденно говорил Александр. – Чтобы инструктору-летчику грамотно воевать, нужно самому хорошо изучить воздушную обстановку того района, где ему придется участвовать в боях, знать особенности, привычки, нравы и традиции полков и дивизий, с которыми он будет летать. А это дается временем, и не малым. Инструкторы будут прибывать в кратковременные командировки. Как же они смогут контролировать работу авиации, а тем более учить показом, как нужно по науке бить врага, когда они сами не имеют возможности глубоко врасти во фронтовую обстановку?
Он налил из бутылки в стаканы пиво и отпил глоток. Она молчала, зная по опыту, что ему нужно дать возможнооть выговориться.
– Конечно, штабная работа безопасна, – уже спокойнее продолжал он, – но я не люблю командовать из-за стола. Сижу тут в кабинете, а сам все время думаю: как там в полку без меня? Не хочу покидать свой полк. Там мои друзья и мои ученики. Если без меня моих ребят посбивают, я потом до конца жизни не смогу жить со спокойной совестью. А что они скажут, если узнают, что я, задолго до конца войны, уйду с фронта? Скажут: тихой жизни захотел, а может быть, и того хуже. Нет, я не могу, и перед памятью моих боевых товарищей, погибших на фронте, не имею права давать повод для таких разговоров.
Хочу воевать до Победы, дойти до самого Берлина, а потом можно переходить на штабную должность. Согласна?
– Правильно, Сашенька, правильно, – отвечала Мария, ласково поглаживая его руку. – Меня тоже тянет на фронт, там люди как-то лучше.
– Соглашусь остаться, генеральшей будешь!
– Мне все равно, дорогой, где с тобой быть, только бы вместе! Ты обо мне не думай…
– Значит, решено! Давай отметим наше решение пивом!
Наутро Покрышкин явился к начальнику отдела кадров и, едва присев, категорически заявил, что от предложения отказывается.
– Как так «не хочу»? – удивился Орехов. – Ваш опыт нужен другим. Надо вооружать знаниями молодежь…
По всему чувствовалось, что пожилой генерал огорчен.
– Опыт у меня есть, но я чувствую, что с такой должностью не справлюсь.
– Ну, это не страшно. Поможем, если будет трудно.
Поняв, что заранее приготовленные аргументы результатов не принесли, Александр отбросил всякую дипломатию.
– До конца войны с фронта не уйду! – выпалил он, напряженно глядя в глаза кадровика.
Тот молча захлопнул папку с его личным делом и сухо сказал:
– Завтра быть здесь к девяти ноль-ноль. Вас примет Главный маршал авиации. Свободны!
На следующий день майор-направленец провел Покрышкина к уже знакомому ему кабинету.
– Так что, хочешь воевать до полной Победы? – спросил Новиков, и Саше показалось, что они расстались только вчера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
