Значит, только меч. Ладненько. Непоседа поудобнее перехватила бастард и приготовилась.
— Неправильно.
— Почему?
— Реника, охарактеризуй основное отличие тёмного целительства от светлого.
— Я думаю…
— Ты не думаешь. — Эйрас щёлкала голосом, как бичом. Удивительного диапазона голос: отлично разработанный, богатый, мощный. Впору стены прошибать — безо всякой магии, одним сдержанным рыком. — Ты повторяешь бездумно. Причём повторяешь чушь. Основная разница между тёмным целителем и светлым — направление потока витальной энергии. Светлые отдают свою силу. Донорствуют. Словно кровь переливают тому, у кого её не хватает. Тебя тоже так учили, но у тебя мало свободной силы. Тебе даже собственного ребёнка выносить — тяжкий труд и повышенный риск, что уж о светлом целительстве говорить… вот у Луэн, — кивок в сторону молча слушающей Горки, — собственной силы достаточно. Она может позволить себе делиться. Ты — нет.
— Значит, мне надо сосать силу из пациентов? — с тихой непримиримостью спросила маленькая смуглая девушка по прозвищу Копоть. И взгляд её при этом был почти как у её новой учительницы. Тёмный, сосредоточенный.
Злой.
— Надо. Вот только что именно надо сосать, ты не думала? — Эйрас прищурилась. — Когда тебя учили исцелять, говорили ли тебе, что отдаваемая сила отчасти фокусируется сама? Что энергия вливается только туда, где её не хватает? А попытка исцелять здоровый орган так же нелепа, как попытка долить воды в полный до краёв кувшин… было дело?
— Да.
— Почему же ты думаешь, что для тёмных целителей всё иначе? Тёмные, вроде меня, забирают, а не отдают. Но если потоки витальной энергии находятся на своих местах, если течение жизненных соков не нарушено, из них не очень-то попьёшь. Сплетения плотные, закрытые, малоуязвимые. Эффект фокусировки работает вне зависимости от того, какого цвета мантия целителя. И задолго до того, как тёмный целитель начнёт сосать здоровье, он высосет боль. Неправильности. Нарушения. Разрывы, травмы и опухоли. Всё то, что мешает человеку быть здоровым. Дошло?
— Но почему нам ничего такого не говорили?
— Думай сама. Ответ достаточно прост. Но сначала повтори упражнение. Давай-давай, смелее. Если что-то пойдёт не так, я подстрахую. Мне и конечности случалось на место возвращать. Луэн, дай ей свою руку. Любую. И не вмешивайся. А ты, Реника, режь. Вот здесь, по суставу. Спокойнее, не дрожи так! Это всего лишь палец…
Если бить правильно, становится не так уж важно, что Устэр чуть ли не втрое сильнее. Если бить правильно, в полном соответствии с тем, что некроманты зовут тэнчахо, в удар вкладывается сила, развиваемая почти всеми мышцами тела. Да, женского тела, более слабого, чем мужское. Но когда эта сила концентрируется на узкой полосе клинка, даже больше — на режущей кромке…
От зомби летели куски. Большие и малые. Могильная вонь перебивала запахи цветущих трав. Меч-бастард влёт срезал руки, вскрывал животы, с хрустом перерубал рёбра, сносил головы. Даже десятком полновесных ударов зомби было сложно вывести из строя. Без рук и голов, с вываливающимися гнилыми кишками и страшно иссечённым корпусом, они продолжали двигаться к Непоседе. Чуяли живую кровь, твари.
Тефари было не страшно. Противно.
Лишь формально ЭТО можно было считать противником. Да, зомби двигались, и было их сперва трое, а потом ещё пятеро, спасибо щедрости Устэра. Но даже скованная болезненными укусами корсета, замедляющего движения до почти танцевальной плавности, Непоседа была заметно быстрее. Не давая взять себя в кольцо, она уклонялась, отступала, заносила меч.
И рубила.
Как хозяйка — мясо с костями.
Только разделочный нож был особенный, да мясо — шевелящимся. А в остальном…
— Неплохо, — сказал некромант минут через десять, движением брови ликвидируя ещё извивающиеся кое-где обрубки. — Долго, конечно, но в целом — чистая победа.
— Изрубить несколько зомби? Это, что ли, победа?
— А разве нет? — ответил Устэр вопросом на вопрос. — Ты победила даже не один раз, а дважды. В первый раз — когда остановилась, оценила противника, заметила магическую защиту и сумела выбрать верную тактику. Одну из возможных. Кроме того, да будет тебе известно: во время Великой войны только опытный, иссечённый шрамами ветеран имел бы право разделить твой скепсис. Считалось, что два ординарных зомби сильнее, чем один новобранец, а три — уже намного сильнее. Одолеть сразу восьмерых — это достижение, причём немалое.
— Что-то не верится.
— И напрасно. Это исторический факт. Не веришь, загляни в мемуары. Или тебе кажется, что зомби — вообще не противники, а так, утомительное развлечение?
— Да. Именно так мне и кажется, — взгляд Тефари исподлобья блеснул упрямством. — Если сравнивать с людьми…
— Что ж, тогда сравни с людьми.
Непоседа развернулась. Неприятно ухмыляясь, к ней кинулись трое…
Нет. Уже не зомби. С виду — бандюги из тёмной подворотни.
Девушка перетекла в оборонительную стойку и приготовилась драться всерьёз.
— Как пальчик? — с ехидцей поинтересовалась Эйрас. Луэн пошевелила вернувшимся на своё место мизинцем. Согнула-разогнула, ухватила пятернёй, подёргала.
— Вроде на месте, — заключила она раздумчиво.
— А ты, Реника, что скажешь?
— Я… не знаю. Но я словно…
— Ну?
— Словно вообще не исцеляла.
— Никакого упадка сил? Никакой слабости, головокружения, вялости и прочих прелестей?
— Откуда ты… — Копоть запнулась и посмотрела на тихую улыбку некроманта. — Это потому, что я не отдавала силу, а забирала её?
— Молодец. Именно так. Будь у тебя больше опыта, после каждого исцеления ты бы ощущала прилив сил. Подъём энергии. У меня опыта намного больше, чем у тебя, поэтому для меня при исцелении нормальна избыточность.
— Это как?
— Режешь себя, — Эйрас тут же продемонстрировала, как именно надо резать. Реника и Луэн дружно побледнели. — Тут же исцеляешься. Причём сила, затраченная на остановку кровотечения и закрытие раны, меньше, чем сила, полученная при самоисцелении и преобразовании боли. Для некроманта или для тёмного целителя такое вот жертвоприношение — своя боль, своя кровь, свой страх — самый удобный источник энергии. Козлёнок, который всегда с тобой.
— Отвратительно!
— Вот тут, Реника, ты права. Это действительно отвратительно. Но иногда не остаётся иного выбора. Хватаешься за то, что ближе, и не думаешь о последствиях.
Звучный голос Эйрас утратил почти всю силу. Взгляд остановился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
