Бой барабанов придает смелость.
Дяде следовало бить в барабаны в тот день, когда я пришел как возмездие.
Но сейчас это не имело никакого значения. Ядовитые видения Сейджеса бурлили и клокотали во мне, но их застилали кошмары, порожденные внутри меня мною же самим. Я убил своего брата. Долгие годы я стремился к одному — к мести, я рвался наконец-то подобраться к убийцам Уильяма, и в этом неистовстве я отнял жизнь у брата, у крошечного младенца, который умещался у меня на ладонях.
— Йорг!
Я не обращал на нее внимания. Я не сводил взгляда с рук, которые держал перед собой, они помнили тепло и мягкость его тельца, помнили ощущение смерти в нем. Дегран. Мой брат.
Наставник Лундист однажды показал мне рисунок. Лицо старухи. «Посмотри еще раз, — велел он. — Теперь это молодая девушка». И действительно, это была молодая девушка. Метаморфозы ума. Ничего не изменилось, ни одна черточка на рисунке, и вместе с тем он был совершенно другой. Шкатулка вернула мне Деграна, и он заговорил со мной через годы. «Посмотри еще раз, — велел он. — Посмотри на свою жизнь, посмотри еще раз». И вдруг все потеряло всякий смысл.
Она ударила меня, маленькая сучка ударила меня. Второй удар возымел действие. Миана вложила в него всю свою силу. Но злость на нее угасла быстрее, чем вспыхнула.
Осадный камень влетел в окно справа от нас. Разбился о дальнюю стену, осколками разлетелся по комнате, подняв пыль.
— Я не собираюсь умирать здесь, — заявила Миана.
Ее пальцы вцепились мне в волосы. Она развернула мою голову к окну, к сломанным деревянным планкам. Под окном зияло отверстие, и был виден тот самый двор, в котором сегодня утром крестьяне приветствовали нас после церемонии венчания. Клин солдат Стрелы, их отличали от прочих алые плащи, втискивался в разрушенную решетку ворот, которую некогда Горгот удерживал для меня. Мои солдаты, половина из них — пастухи коз, вооруженные мечами, которые я им выдал, рубили клин по краям. Я видел голубые плащи и блеск пластинчатых доспехов немногочисленного отряда лорда Йоста. Численное преимущество врагов сейчас работало против них, сзади их теснили вперед к неминуемой смерти. Армия принца Стрелы вливалась потоком в ворота замка, мои солдаты уменьшали этот поток, но остановить его не могли. Поток втекал под неистовый грохот барабанов.
— Делай что-нибудь! — крикнула Миана.
— Это не имеет значения, — сказал я. — Каждый умирает. — Мое прошлое, мои призраки — мертвецы и те, кого я предал, — плясали вокруг меня. Я решал, как бы мне нырнуть в пролом в стене, в самую гущу врагов, к своим солдатам. Удастся ли мне удачно спрыгнуть? Возможно, с разбегу. Короткий разбег и затяжной прыжок в вечность.
Миана снова ударила меня.
— Дай мне рубин.
Я выудил его из мешочка и положил ей в ладонь.
— Ты заслуживала лучшего мужа.
Миана бросила в мою сторону презрительный взгляд.
— Я заслуживала более сильного мужа. Нет победы без жертвы. Этому учила меня моя мать. Ты должен постоянно поднимать ставки.
— Она была воином? — Я сильно тряхнул головой. Видения полетели брызгами. Смерть вцепилась в меня своими ледяными руками и разрывала изнутри.
— Она хорошо играла в карты, — ответила Миана.
Миана подошла к камину, подняла один из двух каминных экранов — экзотический гобелен в рамке из эбенового дерева — и разбила его о стену. То же самое сделала и со вторым экраном. Во дворе клин из красных плащей трансформировался в полукруг у раздолбленных тараном ворот. Скоро через них хлынет кроваво-красное море плащей.
Миана взяла два тяжелых камня из осколков основания экрана и поместила между ними рубин. Она попыталась оторвать полоску от гобелена, но он оказался слишком неподатливым для ее маленьких ручек, и тогда она оторвала край подола своего свадебного платья.
Несмотря на пустоту внутри меня, где-то в ее глубинах я почувствовал слабый укол любопытства.
В окно слева влетела заблудившаяся стрела и вонзилась в потолок.
Миана надежно связала камни с зажатым между ними рубином.
— Лорд Йост все еще сражается? — спросила она.
Я подполз к пролому в стене, поморгал, наводя резкость.
— Я вижу рыцарей дома Морроу. Думаю, один из них — Йост.
Миана закусила губу.
— Бывают моменты, когда ты можешь выиграть, только если готов всем пожертвовать, — сказала Миана.
И вдруг мелькнула мысль: а не унаследовал ли я самые мрачные черты рода матери?
Глаза Мианы увлажнились. Слезы о погибших.
— Миана, что…
Она подбежала к пролому — топот ее ног попал в ритм барабанного боя — и с силой выбросила связанные вместе камни. Я не думал, что она сможет бросить их с такой силой и так далеко. Камни полетели над головами солдат, которые дрались, умирали, поглощались плотной толпой. Они летели над головами защитников Высокогорья, рыцарями Йоста, над красными плащами солдат Стрелы, ударились в стену слева от ворот, отскочили и врезались во внешнюю стену.
Я помню только свет и жар. Грохот был быть такой, что услышали бы в Гаттинге, но я ничего не услышал. Жар словно кулаком выбил из меня дух. Я видел, как Миану отбросило к камину. Ожог на моем лице вспыхнул, словно огонь вновь коснулся моей плоти, и я взвыл. Мгновение назад все происходящее не имело никакого значения для меня, но мы сделаны прежде из плоти, а потом уже из видений, а плоть чувствительна к боли.
Я перевернулся и встал на четвереньки, ощущая запах опаленной кожи, будто мою щеку на самом деле обожгло во второй раз. Я подполз к отверстию и выглянул. В течение долгих мгновений я не видел ничего, кроме дыма. Ни единого звука — ни малейшего. Ветер с гор налетел и развеял дым, обнажив перед моими глазами картину разрушения. Фронтальных стен Логова больше не было. Все сыромятни, таверны, скотобойни и загоны для скота… исчезли. Только дымящиеся груды камней. А за ними — огромная армия принца Стрелы, разорванная в клочья камнями стен размером с повозку, прокатившимися по склонам.
Взрыв стен нанес армии принца значительный урон. Хотя большую часть солдат отбросил назад жар и огонь, полыхавший во внутреннем дворе замка. Обгоревшие трупы лежали веером, расходящимся в стороны от места взрыва рубина. В одно мгновение магический огонь, собиравшийся внутри камня годами, вырвался наружу. Ближайшие к эпицентру сгорели дотла, те, что находились подальше, догорали. Трупы в том месте, где сражался лорд Йост со своими рыцарями, были кровавым месивом. Еще дальше за ними корчились в агонии умирающие. Кто не задохнулся от горячего пепла и дыма — кричали. Еще дальше выжившие барахтались, выбираясь из-под горы прикрывших их трупов. Деревянные галереи для лучников горели. Ставни на окнах, выходивших во двор, горели. Остатки катапульт горели. То, что засело в кости моей челюсти, тоже горело собственным огнем, плясало языками пламени. Я видел их. Словно пламя было окном в новый горячий мир.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
