Следует подчеркнуть, что уже с конца 1937 года СССР, помимо гражданской войны в Испании, принимал участие в широкомасштабной помощи Китаю. И в том, и в другом случае решающую роль играла поддержка авиацией, которая включала в себя поставку техники и специалистов.
Так, по данным майора Агеева из первого отдела штаба ВВС КА, в рамках так называемой операции «Зет» в Китай к концу ноября — началу декабря 1937 года было отправлено 524 человека, из них 273 волонтеров и инструкторов, а также 251 перегонщик из личного персонала баз. Отмечалось, что к этому времени погибли — 3 человека, вернулись по болезни — 3 человека, вернулись, выполнив задание, — 19 человек, численность аварийных экипажей составила 18 человек[1500]. В письме заместителя начальника Разведывательного Управления штаба РККА старшего майора госбезопасности С.Г. Гендина за № 267 сс от 19 ноября 1937 года начальнику ВВС Я.И. Алкснису сообщалось, что, согласно Сводке № 2 «Об обстановке на сухопутной трассе «Зет» по состоянию на 16 ноября 1937 года», конечного пункта авиаперелета — Ланьчжоу — достигло 67 самолетов, в том числе 22 бомбардировщика СБ и 6 ТБ-3; 35 истребителей И-16; 4 учебно-тренировочных УТИ-4[1501]. Согласно же данным капитана Пенчевского от 2 декабря 1937 года, к 30 ноября 1937 года на перегоночной трассе в Китай находилось 43 СБ (включая 6 неисправных), один ТБ-3 (один был разбит китайцами), 52 И-16 (в том числе 28 неисправных), о трех из которых не поступало сведений, и 8 исправных УТИ-4. Кроме того, в других пунктах находилось 19 СБ и 5 ТБ-3, переброшенных туда по распоряжению китайских властей, а также 32 исправных и 7 неисправных И-16[1502]. Появление советской авиации и эффект от ее действий привел к началу 1938 года к важным стратегическим последствиям — правительство Китая отклонило путь соглашательства с Японией и продолжило оборонительную войну, что было жизненно важно для позиции СССР в этом регионе.
В том же 1938 году к этим локальным войнам добавились два новых конфликтных очага. Первым из них была локальная война на Дальнем Востоке между Японией и СССР в районе озера Хасан, где впервые в широком масштабе были задействованы регулярные части ВВС РККА, действующие с собственно советской территории, включая части, оснащенные тяжелыми бомбардировщиками. Вторым был европейский кризис из-за событий вокруг Чехословакии в связи с готовящейся против нее агрессией Германии. Советские авиачасти на западной границе в первую очередь должны были отреагировать на действия Германии, причем часть этой группировки советской авиации должна быть немедленно переброшена в Чехословакию для непосредственных действий с ее аэродромов. Но подобные действия не произошли, хотя состояние повышенной боеготовности сохранялось и некоторое время спустя после подписания Мюнхенского соглашения.
Весной — осенью 1939 года СССР принял участие в войне с Японией в районе реки Халхин-Гол на маньчжуро-монгольской границе. Активное участие в этой войне принимала советская авиация. После первоначальных неудач в начале войны в результате срочных мероприятий была резко увеличена численность советских ВВС в зоне боев, а также было улучшено качество использовавшейся материальной части. Кульминацией действий ВВС РККА в халхингольской войне стало их активное участие в развернувшемся с 20 августа 1939 года широкомасштабном наступлении советских войск, направленном на окружение и уничтожение противостоящей японской группировки. Развернувшиеся бои Второй мировой войны застали советскую авиацию на завершающем этапе боев с Японией.
Ниже будет дан краткий обзор боевых действий на Хасане и в Монголии, где, в отличие от локальных войн в Испании и Китае, принимали участие регулярные части советской военной авиации.
Напряженная обстановка в 1938 году неоднократно приводила к повышенной боеготовности частей ВВС РКАА и ВМФ. Так, еще 18 апреля 1938 года командующий Тихоокеанским флотом флагман 2-го ранга Кузнецов и командующий Особой Краснознаменной Дальневосточной армией (ОКДВа) маршал Советского Союза В.К Блюхер приказали Тихоокеанскому флоту перейти в полную боевую готовность. А 22 апреля 1938 года В.К. Блюхер отдал приказ привести в полную боевую готовность авиацию РККА Самолеты-истребители должны быть готовы к вылету через 35–40 минут, остальные части — в готовности не более 30 минут для легкой и 45 минут — 1 час для тяжелобомбардировочной авиации. Посты наблюдения, оповещения и связи развертывались на 70 % схемы военного времени[1503].
25 июля 1938 года в районе озера Хасан японскими самолетами на высоте 3000–9000 метров в разных направлениях производились разведывательные полеты с нарушением советской границы[1504].
К боевым действиям в районе Хасан, продолжавшимся 12 дней, советское командование широко привлекло бомбардировочную авиацию — около 120 средних бомбардировщиков СБ и 60 тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Экипажи впервые получили практику массированных ударов по позициям противника, его резервам и маневрирующим группам[1505]. Также на Хасане действовало 75 истребителей. Согласно воспоминаниям командующего истребительной группой Г.В. Зимина, большая часть пилотов совершила по 15–20 боевых вылетов, в том числе и за линию государственной границы. Вплоть до глубокой осени 1938 года самолеты находились в зоне конфликтов[1506].
Утром 6 августа 1938 года командующий 39-м стрелковым корпусом Г.М. Штерн отдал П.В. Рычагову, командующему советской авиационной группировкой в районе Хасана, приказ на атаку, в котором, в частности, говорилось: «6.8.38. начинаем настоящее дело, нужны два вылета авиации для подготовки атаки пехоты, каждый по 60 бомбардировщиков, и, кроме того, 60 бомбардировщиков иметь в резерве, в готовности к немедленному вылету, на случай контрнаступления противника и для помощи пехоте при подавлении узлов обороны»[1507]. На случай японского контрнаступления предполагалось использование резерва «готовых к вылету штурмовиков»[1508]. Также предписывалось учесть полученные сведения о наличии японского истребительного полка (до 70 самолетов) на аэродромах Хуньчун. В связи с этим предполагалось не привлекать истребители с аэродрома Ново-Киевская к сопровождению бомбардировщиков и штурмовиков — они должны были обеспечить прикрытие наступающей наземной группировки войск[1509].
Результаты боевых действий советской авиации глазами ее противника — японской стороны — достаточно информативно изложены историком А. Куксом: «Первого августа на фронт были брошены новые пехотные части; над сопками с гулом появились советские ВВС. Семьдесят пятый полк доложил о 8 атаках советских легких бомбардировщиков и истребителей, общее количество которых оценивалось как 120–150 самолетов. Они действовали волнами в две или три дюжины, проводя бомбардировку и штурм передовых оборонительных позиций. Документы штаба японской армии (AGS) показывают, что советские легкие и тяжелые бомбардировщики соединениями в 26, 35, 55 и 35 машин атаковали также железнодорожную станцию снабжения, мост и населенные пункты на корейской стороне реки. Очевидно, русские приняли решение не щадить опорные пункты в Северной Корее, находящиеся сразу же за линией фронта. В конечном счете, в соответствии с данными разведки японской императорской армии, русские ввели в бой две авиабригады, состоящие из 100–220 самолетов, действующих в боевом порядке до 80 самолетов, включая четырехмоторные тяжелые бомбардировщики, до этого в боях не применявшиеся. Итого в течение шести летных дней было доложено о 700 боевых самолето-вылетах советской авиации. Чтобы избежать эскалации конфликта… Имперский Генеральный Штаб (IGHQ) не позволил использовать в боях японскую авиацию. Только один раз, второго августа, несколько японских самолетов вылетели на патрулирование — несанкционированный вылет для защиты движения поездов по территории Кореи. Как только Имперский Генеральный Штаб (IGHQ) узнал об этом, он строго предупредил не подозревающую об этом корейскую армию, что подобные действия абсолютно недопустимы. На ответственного штабного офицера быстро было наложено дисциплинарное взыскание. Никаких вылетов японской авиации в дальнейшем не производилось, хотя экипажи самолетов скрежетали зубами от разочарования, а японские пехотинцы не сдерживали своих чувств, когда тщетно искали в безоблачном небе самолеты со знаком восходящего солнца»[1510].
Хотя японское верховное командование оставалось убеждено в том, что применение японских ВВС лишь ухудшило бы ситуацию, Квантунская армия 9 августа привела в состояние готовности свои бомбардировочные соединения одновременно с сухопутными частями. Один из командиров авиагрупп Квантунской армии из 12-й группы тяжелых бомбардировщиков вспоминал, что получил неожиданный приказ быть готовым к бою, причем конкретные цели не были указаны, но на готовые к боевым вылетам самолеты уже были подвешены бомбы:
