На этом данная история не закончилась. Примерно через полчаса А. А. Марков увидел, как группа баркашовцев колонной по одному выбежала во внутреннем дворик «Белого дома» и скрылась в подземном гараже, откуда вел ход в подземные коммуникации. А. А. Марков насчитал более 20 человек. Когда он попытался узнать, кто и куда направил баркашовцев, выяснилось, что это бежали те, кто обстрелял охрану его штаба[2803].
Около 12.00 в зал Совета национальностей вошел воен ный с погонами лейтенанта и сообщил, что начинается эвакуация «женщин, детей, журналистов». Быстро сформировали колонну примерно в 200 человек, в которой В. Куцылло насчитала 66 журналистов[2804]. Однако «как только женщины и дети собрались покинуть осажденное здание, – сообщал Коммерсант-Daily, – защитники Белого дома открыли огонь по солдатам и те были вынуждены ответить. Акция провалилась[2805].
Обьяснение, не заслуживающее серьезного внимания. Даже если бы огонь действительно открыли из «Белого дома», так могли действовать только провокаторы.
По утверждению А. В. Руцкого, когда осажденые «выкинули белый флаг» и стали выводить из здания женщин и детей, их «практически в упор» «начали расстреливать» «штурмующие»[2806].
Несмотря на это около 12.30 первой группе обитателей «Белого дома» удалось выйти из здания[2807].
Переговоры
«К двум часам дня, – вспоминает И. И. Андронов, – штурмующие войска захватили почти все здание за исключением пятачка его обороны на третьем этаже возле Палаты национальностей. Уцелевшие остатки ополченцев еще сражались в четырех ведущих к Палате коридорах. А на мраморной лестнице от Палаты вниз, на первый этаж, лежа за белокаменными перилами, стрелок с ручным пулеметом отгонял атакующих парадный вход с набережной Москвы-реки»[2808].
В 14.00 на Краснопресненской набережной появились президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов и президент Ингушской республики Руслан Аушев[2809]. Здесь в глаза им сразу же бросились «огромная толпа и разбросанные ящики с водкой». Несмотря на белый флаг, который подняли парламентеры, в их адрес посыпались угрозы и оскорбления. Первый этаж уже был занят десантниками[2810]. «Мы, – вспоминал К. Илюмжинов, – пробирались в почти полной темноте», «трупы лежали повсюду»[2811]. Когда К. Илюмжинов и его спутники поднялись в кабинет Р. И. Хасбулатова, там находились В. А. Ачалов и А. В. Руцкой[2812].
На некоторое время огонь прекратился, но, как пишет очевидец, не до конца. В результате этого пули свистели даже там, где находились парламентеры. Поэтому им пришлось лечь на пол. Лежа они «переговаривались друг с другом и по телефону с Черномырдиным»[2813].
«Руцкой и Хасбулатов согласились сдать оружие» и «выбросить белый флаг»[2814].
Когда делегация спустилась вниз, по ней открыли огонь. А когда стрельба прекратилась, из стоявшей у Белого дома толпы к парламентерам через оцепление бросились люди «с прутьями и палками». К. Илюмжинов вместе со своими спутниками успел заскочить в машину. Его охрану схватили и избили. А пока одни избивали охрану, другие окружили илюмжиновский «Линкольн». Сначала погромщики попытались выбить стекла. А когда эта сделать не удалось, они решили опрокинуть машину. Шофер вынужден был дать газ и повел ее прямо на громил. Толпа расступилась[2815].
Как только парламентеры уехали, вспоминает очевидец, «началась такая пальба, такая давиловка – как по рейхстагу!». Затем появились вертолеты, покружились над Белым домом и улетели[2816].
В 14.54 «у центрального входа в здание Верховного Совета остановились три бронемашины, из которых вышли несколько военных в незнакомой (для большинства россиян) темно-оливковой форме, бронежилетах и зеленых шлемах, внешним видом напоминающие сферы космонавтов»[2817]. Это были офицеры группы «Альфа»
Едва только бойцы «Альфа» прибыли к Дому Советов, как пуля сразила одного из ее офицеров. «Был ли это прицельный выстрел или роковой рикашет, – пишет Г. Н. Зайцев, – так и осталось неизвестным. Существует версия, что наше подразделение хотели спровоцировать на штурм со всеми вытекающими последствиями, но офицеры «Альфы» не сорвались, не пошли на поводу у эмоций. Я глубоко убежден, что выстрел был произведен не из Белого дома. Снайпер находился вне его стен»[2818].
«Воспользовавшись куском колючей проволоки с белой тряпицей в качестве флага, – пишет Г. Н. Зайцев далее, – бойцы группы “А” стали лицом к Белому дому и положили на ступени оружие. По их просьбе находящийся рядом сержант милиции Геннадий Сорокин через мегафон обратился к защитникам парламента: “К вам на переговоры идет подполковник группы “Альфа”. Кто-нибудь, выйдите для переговоров»[2819].
Однако кто-то очень не хотел завершения бойни. Поэтому, когда в 15.00 из вестибюля «Белого дома» вышли «двое встречающих», из здания мэрии, «захваченной к этому времени сторониками Кремля», открыли «огонь из стрелкового оружия»[2820].
Одновременно, как отмечалось на страницах «Коммерсантъ-Daily», «засевшие на верхних этажах высотных зданий снайперы открыли огонь по сотрудникам милиции и мирным жителям… К зданию мэрии подошла колонна автобусов с подразделением Оренбургского ОМОН, которые используя автобусы, как укрытие, открыли беспорядочный огонь по «Белому дому» и верхним этажам высотных зданий»[2821].
Тогда генерал-майор Г. Н. Зайцев вышел в радиоэфир и потребовал немедленно прекратить огнь, угрожая в противном случае использовать находившиеся в его распоряжении силы. Стрельба сразу же прекратилась[2822].
К парламентерам вышли А. М. Макашов, В. П. Баранников и В. А. Ачалов. «Темноволосый офицер… отчетливо произнес: “Нам приказано штурмовать «Белый дом». Приказ – вести огонь на поражение. Значит, почти все вы будете убиты. Поэтому… лучше сдавайтесь”.
– Кто у вас командир? – осведомился генерал Баранников, желая, видимо, проверить парламентеров, действительно ли они из “Альфы” или только выдают себя за офицеров этого подразделения…
– Генерал-майор Зайцев Геннадий Николаевич, – последовал четкий ответ.
– Хорошо его знаю, – удовлетворенно сказал Баранников. – Ему можно доверять. Передайте ему, что хотел бы с ним встретиться и обсудить ситуацию.
– Поздно. До начала операции… осталось двадцать минут.
В этот момент в разговор вмешался известный журналист и депутат Иона Андронов:
– Прошу военных прервать полемику и предоставить, наконец, парламенту право решать свою судьбу. Готовы ли командиры “Альфы” пройти со мной в зал Совета Национальностей и обратиться там к депутатам? В любом случае перед штурмом надлежит вывести отсюда женщин и всех безоружных.
– Поддерживаю это, – кивнул Баранников.
– Мы согласны обратиться к депутатам, – сказал старший из… парламентеров»[2823].
Н. Кочубей вспоминает, как в зале Совета национальностей появились И. И. Андронов и В. П. Баранников и сообщили: «Там офицер из «Альфы». Он хочет сделать заявление»[2824]. Затем заговорил офицер «Альфы», представившийся как “Володя”. Это был Владимир Ильич Колехсаев[2825].
«Мое воинское звание – подполковник. – заявил он, – Перед народными депутатами выступаю впервые. Перед нашим подразделением поставлена задача – овладеть Белым домом… Мы – офицеры и обязаны выполнять приказ. Наша спецгруппа <Альфа> предназначена для борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Но вы не террористы, и за ваше избрание голосовали граждане России… мы не хотим… убивать безоружных людей, собравшихся в этом зале… Но все равно вас теперь атакуют. Поэтому прошу – скорее сдавайтесь… Для переговоров к вам нас никто не посылал, мы сами решили сделать этот шаг»[2826].
По свидетельству корреспондента «Интерфакса» Андрея Першина, находившегося в понедельник в блокированном правительственными частями здании Дома Советов, «оба сотрудника… предупредили собравшихся, что их группа выполнит приказ о штурме Дома Советов, хотя он им и не по душе. Офицеры утверждали, что „Альфа“ в состоянии справиться с этим заданием за 30 минут. При этом офицеры пригрозили также танковой атакой и вертолетным десантом»[2827].
«Далее, – пишет Г. Н. Зайцев, – Владимир Ильич изложил суть нашего предложения… Если защитники Белого дома добровольно сдадут оружие, то «Альфа» гарантирует их неприкосновенность, предоставляет живой коридор из своих бойцов и выводит людей к автобусам или в город»[2828]. «При этом было оговорено, что вопрос о дальнейшей судьбе лиц, сражавшихся с оружием в руках, вправе решать только прокуратура и суд»[2829].
