7 мая 1891 года, в день отъезда из Японии, Наследник Российского Престола записал свои последние впечатления: «Настал последний день нашей стоянки в японских водах; странно сказать, что не без грусти оставляю эту любопытную страну, в которой мне все нравилось с самого начала, так что даже происшествие 29-го апр[еля] не оставило после себя и следа горечи или неприятного чувства».
8 мая 1891 года в дневнике появилась еще одна запись: «И грустные и радостные мысли толпились в голове при расставании с Японией: первые оттого, что не удалось проехать через всю эту любопытную страну, которая мне понравилась больше всех других, а также потому, что предстоявший переход во Владивосток был последним на чудном “Азове”, радостные мысли оттого, что благодаря этой перемене маршрута я могу вернуться домой двумя неделями раньше; пожалуй, успею захватить конец лагеря»{207}.
Царевич Николай и принц Георг Греческий среди офицеров крейсера «Владимир Мономах». Владивосток, 1891 год. Сразу после Японии«Понравилась больше всех других». Цесаревичу было с чем сравнивать, все-таки путешествие Его пролегало по самым романтичным, красивым и загадочным странам мира. И уж точно не всякий смог бы так самому себе сказать о стране, в которой несколько дней назад получил сабельную рану в голову, след от которой остался навсегда.
Думается, что сказанного достаточно для понимания души Государя Николая Александровича и его отношения к Японии и японцам. Настоящего, а не выдуманного врагами Его и России.
Но мы отвлеклись. Вернемся к сформулированным выше задачам 1-3.
Задачи эти были сформулированы и озвучены до русско-японской войны — редкостная откровенность для мировой криптократии. Третья из них выполнена уже на 100%, поскольку даже в Японии монархия носит вполне декоративный характер.
Мы, живущие сотню лет спустя, видим, с какой четкой скрупулезностью выполняется план стирания русского народа с лица планеты. Недаром Маргарет Тэтчер обмолвилась, что на нашей территории рентабельно проживание 15 млн. человек{208}.
Операция «Русская пустыня» вступает в наши дни в заключительную фазу![203]
3. Вторая реалия. И ведь предвидели!
Вернемся в 1898 год. Усилиями нашей дипломатии при «дружественной» поддержке США война Японии с Россией, призрак которой возник в 1895 году, стала все больше переходить область реалий.
Это была как раз та самая вторая реалия, вставшая в 1898 году перед Россией. И реалия, надо сказать, предвиденная.
3.1. Особое Совещание 1895 года
Долгое время на востоке, на границе с Китаем, Россия не имела сколько-нибудь значительных воинских сил. Присоединение Приамурья и завоевание Средней Азии принципиально эту ситуацию не изменили. В 1884 году силы только что образованного Приамурского военного округа составили 12 батальонов пехоты, 10 сотен кавалерии, 5 артиллерийских батарей. За последующие 10 лет численность войск на Дальнем Востоке выросла менее чем в 2 раза, количество пехоты доведено до 19 батальонов.
Ситуация в Приамурье начинает коренным образом меняться со времени японо-китайской войны 1894-1895 годов. Возникшая угроза русско-японского столкновения привела к началу мобилизационных мероприятий и усилению военного присутствия России в регионе.
В ноябре 1895 года в Петербурге по Высочайшему повелению было образовано Особое Совещание, которое пришло к заключению, что «по сравнению с 1881 годом на Дальнем Востоке произошло существенное изменение обстоятельств и притом далеко не в нашу пользу». Единогласно было решено, что «образ действий Японии обнаружил самые сильные завоевательные стремления».
Такой взгляд заставил Совещание прийти к следующим выводам, сущность которых заключается в нижеследующем:
«1. Япония подгоняет окончание своей судостроительной программы к году окончания постройки Сибирского пути, что указывает на возможность вооруженного столкновения в 1903-1906 гг.
2. Возрастающий интерес Японии к Корее ясно говорит за то, что в будущих столкновениях Япония всеми силами будет стараться перебросить на материк свою армию, а потому, в случае войны, флоту будет принадлежать первенствующая роль на театре военных действий.
3. Япония отлично понимает значение флота и не остановится и впредь на усилении его, если со стороны России не будет категорически указано, что она не остановится ни перед какими жертвами, чтобы обеспечить себя от посягательства со стороны моря[204].
4. России необходимо теперь же, не упуская момента, выработать программу судостроения для Дальнего Востока, с таким расчетом, чтобы к окончанию судостроительной программы Японией наш флот на Дальнем Востоке превышал значительно японский»{209}.
Как видим, оценка обстановки и выводы из нее точны. На основании выводов Особого Совещания Морское Министерство выработало к концу 1897 года новую программу военного судостроения, имевшую целью постройку флота специально для Тихого океана. На Тихом океане планировалось сосредоточить 73 боевых корабля, в том числе 27 броненосцев и крейсеров.
Это был бы наш ответ на японские морские вооружения. Надо сказать, что в замысле этого ответа все было совершенно правильно. Если бы к 1903 году мы действительно создали флот, «значительно превышающий японский», то войны, вероятно, совсем не было бы{210}.
3.2. Реализация намеченного
Руководство Морского Министерства на основе анализа данных наших военно-морских агентов из Японии, давших динамику строительства японского броненосного флота на английских верфях, представило на Высочайшее рассмотрение в 1897 году проект, предусматривающий заказ за границей: 5 эскадренных броненосцев, 16 крейсеров, 4 минных транспорта и минных заградителя, 30 миноносцев общим водоизмещением в 150 тыс. тонн и ценой в 163 млн. рублей.
Но Министр Финансов Витте сорвал план Морского Министерства{211}.
Еще бы не сорвать! Господин Витте занимался в это время спасением прогорающих американских банков специфического владения и ориентации[205].
Из-за саботажа Витте был безвозвратно утерян шанс вовремя создать «однородную броненосную эскадру», которой обладал под Порт-Артуром и при Цусиме адмирал Того Хейхатиро. Английские верфи были в тот период лучшими в мире, значительно превосходя российские. Все-таки, как сказал Уинстон Черчилль Иосифу Сталину во время своего визита в Москву в 1942 году: «Мы, англичане, морские звери».
Отечественные верфи были перегружены, что обрекло судостроительную программу на окончание только в 1904-1905 годах.
3.3. О судостроении отечественном
Да и со стапелей сходили подчас корабли однородные по проекту, но в натуре отличавшиеся между собой, как четыре лучших броненосца адмирала Рожественского, носы которых при одновременном повороте руля на определенный румб сказывались в направлении четырех разных сторон света на непредсказуемых расстояниях друг от друга.
Так, адмирал Рожественский с Мадагаскара писал в Морское Министерство: «…однотипные броненосцы первого отряда прихотью строителей изуродованы таким образом, что во время поворота “все вдруг” при одновременной перекладке руля на 2R броненосцы оказываются разбросанными в строю на дистанцию 2-3 кабельтова…»
Нечеловеческими усилиями адмиралу Рожественскому удалось сколотить и «сплавать» походный (близкий к боевому) ордер разнотипных кораблей, причем 3-й броненосный отряд вошел в состав эскадры лишь незадолго до боя{212}.
Эти-то вот корабли, которые по «конструктивным особенностям» и повернуть одновременно не могли путем, адмирал Рожественский за время почти кругосветного похода — отнюдь не на атомоходах со всеми удобствами — и обязан был, оказывается, научить маневрировать, как 5 лет непрерывно плавающая эскадра адмирала Того! Построенная вдобавок на английских верфях.
В 1901 году МТК — Морской Технический Комитет поставили возглавлять адмирала Федора Васильевича Дубасова. Божией милостью моряка, дипломата, геополитика и провидца. Но не технаря. Это все равно, что знаменитого кораблестроителя академика А.Н. Крылова поставить командовать боевой эскадрой. Ведь чин по флоту у него тоже был.
Опять задаемся вопросом: глупость или вредительство? Хотя какие уж тут вопросы. Как на незабываемом сеансе черной магии с полным ее разоблачением: «Пардон! — отозвался Фагот, — я извиняюсь, здесь разоблачать нечего, все ясно».
