Стилгар подошел к Джессике, встал позади нее и приказал стоявшим слева от них:
— Установите дверной клапан и не забывайте о водной дисциплине! — Он повернулся к другому фримену: — А ты, Лемиль, принеси плавающие лампы.
Затем Стилгар взял Джессику за руку:
— Я хочу кое-что показать тебе, колдунья…
И он повел ее куда-то за угол, откуда пробивался свет.
Джессика оказалась на широком карнизе. Сюда открывался еще один выход из пещеры, и это отверстие находилось высоко в скальной стене, возвышающейся над новой котловиной, километров десяти или пятнадцати в ширину. Со всех сторон котловину окружали высокие скалы. Там и тут виднелись островки скудной растительности.
И в это время над серой в предрассветном свете котловиной, над дальней ее стеной, поднялось солнце, вернув камням и песку их светло-бурый цвет. Арракийское солнце, казалось, выпрыгивает из-за горизонта…
«Это оттого, — подумалось ей, — что мы хотели бы удержать его за горизонтом: ночь безопаснее дня…»
Внезапно она ощутила укол тоски: ей захотелось увидеть радугу — здесь, над этим местом, не знающим дождей. И не узнающим никогда. «Я не должна давать волю подобным мечтаниям, — одернула она себя. — Это слабость, а я не могу больше позволять себе слабости».
Стилгар схватил ее за руку, показал на что-то в котловине:
— Смотри! Вот они — истинные друзы!
Она всмотрелась, заметила в котловине движение. Там, на дне, какие-то люди спешили укрыться в тени скальной стены. Несмотря на расстояние, движения их были отчетливо видны благодаря чистоте воздуха. Она достала из-под бурнуса бинокль, навела его на людей, сфокусировала масляные линзы. Как пестрые бабочки, мелькали платки на шее…
— Там — наш дом, — сказал Стилгар, — мы будем там следующей ночью. — Он, подергивая себя за ус, смотрел на котловину. — Мои люди задержались снаружи дольше положенного — работали. Значит, патрулей поблизости нет. Позже я дам им сигнал, чтобы готовились к встрече.
— У твоих людей отличная дисциплина, — заметила Джессика, опуская бинокль. Стилгар проводил бинокль взглядом.
— Они подчиняются закону безопасности племени, — ответил ей Стилгар. — Ему же подчинен и выбор вожака: предводитель должен быть самым сильным из всех. Тем, кто способен обеспечить племени воду и. безопасность. — Он перевел взгляд на ее лицо.
Она ответила таким же внимательным, прямым взглядом, увидев обведенные темным глаза без белков, пыльную бороду и усы, изогнутую трубку носовых фильтров, сбегающую в дистикомб…
— Значит, победив тебя, я скомпрометировала тебя как предводителя?
— Ты не вызывала меня на поединок, — отмахнулся он.
— Но ведь важно, чтобы предводитель сохранял уважение своих людей.
— Ну, среди этих песчаных вшей нет никого, с кем бы я не справился, — ответил Стилгар. — Так что, победив меня, ты победила и каждого из них. Всех нас. Теперь они надеются выучиться у тебя… искусству твоего колдовского боя… а некоторые хотели бы знать, не собираешься ли ты бросить мне формальный вызов.
Она взвесила его слова.
— То есть не одержу ли я победу в формальном поединке?
Он кивнул:
— Я бы тебе этого не посоветовал — они не пойдут за тобой. Ты не из людей Пустыни, ты чужая нашим пескам. Они видели это во время ночного марша.
— Люди практического склада, — пробормотала она.
— Верно. — Он посмотрел в котловину. — Мы знаем, что нам нужно. Но здесь, так близко от дома, не многие сохраняют трезвость и глубину мысли. Слишком долго мы были в Пустыне. Надо было доставить вольным торговцам груз Пряности для проклятой Гильдии… да почернеют их лица навеки!
Джессика, которая было отвернулась от него, резко развернулась, снова посмотрела Стилгару в глаза.
— Гильдия?! При чем тут она? С чего это Гильдия получает вашу Пряность?
— Так велит Лиет, — мрачно сказал Стилгар. — Мы знаем, зачем это делается, но всё одно, горек вкус этой дани. Мы откупаемся от Гильдии поистине чудовищной платой, чтобы только в нашем небе не крутились эти поганые спутники — чтобы никто не мог видеть, что делаем мы с Арракисом.
Она тщательно взвешивала свои слова, потому что вспомнила: именно эту причину называл ей Пауль, говоря о том, почему над Арракисом нет спутников.
— А что вы делаете с Арракисом такого, чего нельзя видеть?
— Мы изменяем его. Медленно, но верно мы изменяем его… Мы хотим, чтобы он стал по-настоящему пригодным для жизни людей. Наше поколение не увидит исполнения этой мечты, и дети наши не доживут до этого, и дети наших детей… и даже внуки их детей… но время это настанет. — Он обвел котловину затуманившимся взглядом. — Здесь будут открытая вода, и высокие зеленые растения, и люди будут спокойно ходить без дистикомбов.
Вот она, мечта Лиет-Кинеса, подумала она и сказала:
— Взятки —.вещь небезопасная. Они имеют свойство расти…
— Они и растут, — подтвердил Стилгар. — Но медленный путь надежнее.
Джессика медленно оглядела котловину, пытаясь увидеть ее глазами Стилгара. Но видела только горчичного цвета пятно — далекие скалы. Над ними, кажется, что-то двигалось.
— Ах-х-х… — проговорил Стилгар.
Джессика решила было, что это — патрульный орнитоптер, но тут же поняла, что это мираж. Над песками дрожал второй пустынный ландшафт: пески, где-то вдали — какая-то колышущаяся зелень. А ближе… ближе шел прямо по поверхности огромный червь… и, кажется, на его спине она увидела фрименские плащи!.. Мираж исчез.
— Верхом оно, конечно, скорее было бы, — заметил Стилгар, — но мы не можем, разумеется, пустить Подателя в эту котловину. Так что ночью опять придется пешком…
Значит, Подателем они называют червя!
Она поняла, что следовало из слов Стилгара. Он сказал, что фримены не могут пустить червя в котловину. Значит, она в самом деле видела это в миражном мареве. Фримены на спине гигантского червя!.. Ей понадобилось все ее самообладание, чтобы не выдать потрясения.
— Пора возвращаться к остальным, — сказал Стилгар. — А то еще решат, что я тут подъезжаю к тебе с шашнями. И так кое-кто уже завидует, что мои руки касались твоего чудесного тела в котловине Туоно, во время борьбы…
— Довольно! — оборвала его Джессика.
— Я ничего дурного в виду не имел, — кротко ответил Стилгар. — У нас в любом случае не принято брать женщину против ее воли… а уж с тобой… — Он пожал плечами. — С тобой и этот обычай просто, можно сказать, излишен.
— Тебе не следует забывать, что я была все же женщиной герцога, его официальной наложницей, — проговорила Джессика уже спокойнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
