повторилась. Кэйтаси старательно выстоял в очереди, но стоило ему положить анкету на стол клуба, как ему показывали на дверь. Снова и снова. В клубе кэндо и вовсе заявили, что принимают только тех, кто изучал это искусство с шести лет. У Кэйтаси закончилось терпение в клубе айкидо, где ему ожидаемо отказали, дескать места уже закончились, хотя около здания еще стояли ученики и никуда не собирались уходить.
Эта ситуация выглядела подозрительно, но у Кэйтаси были связаны руки, ведь у клубов есть право отказать ученику во вступлении без объяснений. Но то один клуб, а ему отказали во всех. И это уже не казалось случайностью.
* * *
Когда закончился классный час, Мицуо быстро собрал вещи и устремился к выходу, ему не терпелось вернуться к роману, в голове бродили мысли, они наплывали друг на друга, а кончики пальцев зудели от напряжения. Кто-то окликнул его, но Мицуо сделал вид, что не услышал.
Он сбежал по лестнице на первый этаж и остановился возле гэтабако[44]. Шкафы с несколькими отсеками занимали половину фойе. Мицуо потянулся, открыл верхний ящик, туда поставил школьную обувь, поспешно влез в кроссовки и выскочил на улицу. Там уже вовсю шла подготовка к неделе наборов в школьные клубы. Старшеклассники расставляли парты и вывешивали объявления. Мицуо заметил не только спортивные клубы – баскетбольный, футбольный, легкой атлетики, – но и боевых искусств, и даже специфические, например, керлинга или пинг-понга. Видимо, в школе можно найти любой клуб, кроме художественных. Мицуо миновал школьный двор и поспешил в общежитие. Его уже приняли в клуб кэдо, а вот план романа никто за него не напишет.
На пути ему встречались юноши и девушки. Кто-то шел в сторону общежития, другие сворачивали к додзё и присоединялись к другим ученикам. Мимо пронесся юноша в школьной форме и красным шарфом вокруг шеи, от него исходила агрессивная аура, как от противника на турнире. За ним следовала девушка: пепельные волосы опускались до плеч, на лице застывшая маска, как у фарфоровой куклы, так что нельзя прочитать ее эмоции. Мицуо невольно залюбовался ею и едва не влетел в группу юношей в баскетбольной форме. Он извинился и свернул к общежитию.
Мицуо поздоровался с комендантом Мацумото и поднялся на третий этаж. Длинный пустой коридор тянулся в обе стороны и терялся в лучах солнца, окна и двери отбрасывали тени, как сомнения омрачали жизнь Мицуо. Он подошел к двери с номером «305» и разблокировал ее картой ученика.
Внутри его встретила тишина, брат не вышел из общей комнаты навстречу, возможно, еще не вернулся. Мицуо пересек узкий коридор и вышел в спальню – небольшое помещение около восьми татами[45]. Справа от двери стояла двухъярусная кровать, рядом – чемоданы. Он еще разберет вещи, а сейчас нужно заняться планом романа.
Мицуо сел за стол напротив кровати и вытащил из школьной сумки записную книжку, подаренную дядей. Идея, что пришла к нему в коридоре школы, начинала обретать форму на бумаге. Иероглифы стремительно заполняли страницу за страницей. Постепенно Мицуо вошел в азарт и утратил связь с реальностью. Гомон с улицы, доносившийся со стороны балкона, звучал приглушенно, как за толщей воды.
– О, Мицуо, ты уже вернулся, – голос брата вырвал из потока.
Мицуо вздрогнул и машинально закрыл записную книжку. В дверном проходе стоял Кодзи и хищно улыбался. Когда он прошел внутрь, то за ним показался юноша с кошачьими глазами и пирсингом в губе, многочисленные браслеты на руках звенели в такт его шагам. Мицуо сразу узнал Президента студсовета – Ватанабэ Рёта.
Старшеклассник осмотрел комнату, словно инспектор из комиссии, а затем остановил взгляд на Мицуо:
– Фукада-кун, чем так занят, что даже не слышал, как мы вошли?
Мицуо не обязан отчитываться перед студсоветом, но и промолчать не мог. Иначе проявит неуважение к старшему, поэтому быстро выпалил:
– Ватанабэ-сан, я составляю индивидуальный план тренировок. Хочу завтра показать тренеру.
Кодзи пожал плечами и сел перед телевизором, достал из тумбочки игровую приставку, Ватанабэ улыбнулся и приблизился к Мицуо. Интуиция забила тревогу, он крепче сжал записную книжку. Президент студсовета вытащил из кармана пиджака связку ключей причудливой геометрической формы: круг, квадрат и треугольник.
Мицуо уже видел такой у сестры Юи, когда она училась в Ёсано. Она хвалилась, что с его помощью можно входить и выходить из школы в любое время через служебный вход. Ватанабэ положил связку ключей на стол перед Мицуо и подвинул их к нему:
– Жду от тебя успехов, ведь ты элита академии Ёсано. Не разочаруй меня.
После Ватанабэ присоединился к брату, а Мицуо достал телефон и написал дяде Тайко: «Можно, я позвоню?»
Вместо ответа завибрировал телефон. Мицуо извинился и вышел из комнаты общежития.
– Привет, Мицуо. Уже обосновался в Ёсано? – раздался голос дяди Тайко.
Мицуо прошел в конец коридора и ответил возле окна:
– Немного.
Дядя рассказал про академию искусств, про маленькую комнату, где ему придется жить во время испытательного срока, а также про мастерскую, где он может рисовать в свободное время.
– Нашу заявку приняли, я тоже получил письмо. Поздравляю, Мицуо. Расскажи о своей идее, чтобы я мог сделать наброски.
В тишине коридора Мицуо поделился с дядей задумкой, совсем как в средней школе, и с каждым словом в нем росла уверенность: он не отступит, пока дядя верит в него.
* * *
Айко решительно вошла в кюдодзё, и сердце пропустило удар от вида мишеней мато и девушек в форме и с луками в руках. Ее как будто отбросило назад в среднюю школу, когда она с радостью бежала на тренировки. Тепло разлилось по телу, а мурашки покалывали на кончиках пальцев. Из толпы выступила Мику и смерила Айко холодным взглядом. И вмиг идеальная картина рассыпалась на множество осколков, больно ранив душу.
«От прошлого не убежишь», – говорили глаза Мику.
«Убирайся отсюда!» – читалось в легкой ухмылке.
Однако Айко подошла к остальным. Она пришла сюда тренироваться, а не ворошить былое. Не успела Айко поздороваться с членами клуба, как в кюдодзё вошел тренер. Он обвел всех взглядом и хлопнул в ладоши, призывая к тишине:
– Добро пожаловать в женский клуб кюдо академии Ёсано. Вы самые лучшие первогодки, и сегодня я проверю, так ли вы хороши.
По толпе прошелся трепетный шепот, Айко облегченно вздохнула: ее приняли из-за прошлых наград, а не из-за направления от врача Игути. Тренер Комаганэ продолжал раздавать указания:
– Разбейтесь на пять команд и по очереди стреляйте. Мой помощник Ямада будет записывать результаты. Не торопитесь и постарайтесь поразить все цели. Такэда-сан, будешь тренироваться отдельно.
Мику злорадно улыбнулась, а несколько девушек зашептались. Тренер Комаганэ подошел к Айко с луком в руках и попросил следовать за ним. Они прошли мимо девушек, что ждали своей очереди, мимо помощника Ямады, который записывал результаты в журнал. Легкий звук цурунэ ласкал ухо Айко, когда стрела попадала в цель. Тренер остановился около последней мишени, что стояла особняком от всех и протянул юми:
– Просто стреляй, не думай, о том, как получается, красивый ли выстрел. Твоя задача – выпускать стрелы.
Комаганэ вернулся к помощнику Ямаде. Айко глубоко вздохнула, отвела правую ногу назад и развернула тело влево, затем подняла лук левой рукой, а свободной – вставила стрелу, затем медленно натянула тетиву, уводя правую руку за ухо. В голове застучало, а во рту пересохло, рука вспотела, отчего стрела соскользнула и воткнулась в песок перед мишенью.
Айко закусила губу и повторила те же движения, но стрела не поразила цель.
«Успокойся и соберись! – приказала она себе. – Пора доказать Мику, что она ошибается!»
Айко глубоко вздохнула и снова подняла юми, в этот раз она осторожно выпустила стрелу, но та все равно попала в песок вместо мишени. Айко раз за разом пыталась поразить цель, однако не выходило.
Кто-то прошептал:
– Почему она с нами?
Едкие слова залезали в голову и мешали сосредоточиться.
Айко игнорировала их, однако рука уже плохо слушалась, как будто ее сковали невидимые тиски.
– Да у нее явно боязнь мишени! И куда только смотрел Комаганэ-сэнсэй? – бросила девушка рядом с Айко.
Хотелось закрыть уши руками, а лучше все бросить и сбежать, пойти на уроки вместо тренировки. Эти девушки все врут! Нет у нее боязни мишени, иначе Игути бы ей сказал. Айко травмировала руку на Зимнем турнире и поэтому проходила восстановительную терапию. Многие кюдока боятся, что им поставят диагноз «боязнь мишени», ведь его очень сложно вылечить. Почему тренер не отругает этих лгуний?
Айко повернулась и увидела, что он стоял возле
