на лбу и тяжелый взгляд карих глаз. Отец всегда был таким или руководство кланом измотало его?
– Разрешаю, – устало произнес отец.
Кэйтаси глубоко вздохнул, нашел глазами кузена и заявил:
– Я, Ёсимура Кэйтаси, сын оябуна Ёсимура-кай, вызываю на поединок чести Симидзу Рэйдзи-сан.
Кузен усмехнулся и подошел ближе, в его глазах застыла суровая решимость, он поклонился и занял боевую стойку. Кэйтаси хрустнул костяшками пальцев и тоже приготовился.
– Очистить место для поединка, – прогремел голос отца.
Члены клана засуетились и отошли в сторону, образовав небольшой круг, в его центр зашли Кэйтаси и Рэйдзи, встали напротив друг друга и одновременно поклонились.
Кэйтаси не сводил взгляда с кузена, как и тот с него. В зале для совещаний установилась напряженная тишина, даже воздух стал тяжелым. Члены клана окружили их плотным кольцом, кто-то улыбался, предвкушая драку, некоторые разочарованно качали головой, большинство молча наблюдали. Кэйтаси отбросил сомнения, ему нужна лишь победа, и бросился на кузена.
Рэйдзи уклонился от удара в скулу и ответил ногой в живот. Кэйтаси не успел заблокировать атаку и упал на колено. В то же мгновение нога кузена устремилась к нему, и он откатился в сторону, бережно защищая красный шарф. Кэйтаси сделал подножку, и кузен запнулся и рухнул рядом как срубленное дерево. Кэйтаси подскочил к Рэйдзи и замахнулся. Внезапно в руке кузена блеснуло лезвие, Кэйтаси скривился в усмешке и двинул ему в нос. Рэйдзи быстро стер кровь и замахнулся ножом, но Кэйтаси уклонился, и лезвие задело лишь пустоту. Кузен неожиданно вскочил и повалил Кэйтаси на жесткий татами. Нож куда-то исчез, словно его и не было. Кэйтаси схватил его за грудки и ударил головой в лоб. Рэйдзи не остался в долгу и пнул его коленом в живот. Они сплелись на полу в клубок ярости и обиды.
– Довольно! – Отец прервал затянувшийся поединок.
Члены клана растащили Кэйтаси и Рэйдзи по углам, оттуда они и сверлили друг друга гневными взглядами. Оябун уже сошел с помоста и направился в их сторону, во взгляде недовольство, перемешанное с беспокойством. Он остановился между ними, как Небесный судья.
– Какая нынче вспыльчивая молодежь. – Отец покачал головой. – Я не хотел называть преемника, видно же, что вы оба не готовы. Но в свете последних событий, после убийства двух оябунов, чьи кланы погрязли в распрях, Великий Альянс обязал все кланы выбрать преемника.
Отец посмотрел сначала на Кэйтаси, а потом на Рэйдзи. Члены клана молчали, большинство склонили головы и уставились в пол.
– Что же мне с вами делать? Решено! – Отец положил вторую руку на трость. – Насколько мне известно, Симидзу-кун тоже учится в академии Ёсано, поэтому ваше испытание будет таким: кто принесет мне Небесную Звезду Ёсано, тот и станет моим преемником.
Кузен скривился, на щеке осталась кровь, а в глазах застыла упрямая решимость. Он не отступит так просто, впрочем, Кэйтаси тоже не собирался сдаваться. Он не позволит Рэйдзи победить!
* * *
После долгого молчания дядя Тайко тяжело вздохнул:
– Извини, Мицуо, я не могу тебе рассказать. – Он сжал кожаный чехол руля. – Дело не в тебе, правда. Я обещал отцу, что буду молчать, пока Сумика не согласится поговорить. Но сегодня я снова проиграл.
Тайко повернулся к Мицуо, и у того заныло в груди от тяжелого взгляда. Казалось, дядя сейчас скажет что-то важное или объявит, что он тяжело болен. Множество вероятностей пронеслись в голове Мицуо.
Спустя мгновение, Тайко продолжил:
– В юности ты думаешь, что тебе все дозволено и ты свободен, подобно ветру. Но это иллюзия. Мы совершили много ошибок, которые медленно отравляют нашу жизнь. Мицуо, тебе пора задуматься о будущем. В Ёсано придется много тренироваться, чтобы соответствовать ожиданиям родителей, поэтому ты не сможешь писать, как раньше. Ты до сих пор не рассказал маме о своем увлечении, да и книги прячешь в шкафу. Подумай об этом.
Дядя всегда поддерживал Мицуо и не заставлял выбирать между кэндо[38] и писательством. Первому он отдал девять лет жизни, а писательство выросло из школьных сочинений и эссе. Но этого мало. Все чаще Мицуо переполняли идеи, а голоса мешали сосредоточиться на тренировках. И тогда он их записывал, но чувствовал, что короткая форма не может вместить его чувства и выразить невысказанное. Мицуо в очередной раз задумывался о романе, на который так и не решился. Ведь ему придется отнять время у тренировок. Желание стать лучшим в кэндо, которое вбивали в него с детства, мешало писать. Неужели дядя испытывал такие же чувства? Возможно. Правда, Тайко куда смелее, раз смог уйти из спорта и последовал за мечтой.
В кармане завибрировал телефон, но Мицуо не ответил, сейчас не время возвращаться домой. Мама еще немного подождет. Он сжал ладонью колено и попытался найти те слова, которые остановят дядю. Мицуо сложил руки перед собой и выпалил:
– Пожалуйста, не уезжай. – Он опустил взгляд и продолжил: – Я попрошу маму с тобой поговорить, вы обсудите прошлое и помиритесь!
Дядя молчал, и Мицуо осторожно взглянул на него. Тайко смотрел куда-то вдаль, и тягостное напряжение пролегло между ними. Затем дядя перевел взгляд на Мицуо и вымученно ему улыбнулся. Мицуо стиснул зубы и сжал руки, по спине пробежали мурашки. Неужели дядя решил отказаться от него и затеряться на просторах страны?
– У меня есть идея. – Дядя взял телефон и что-то начал искать в интернете. – Я не могу доказать Сумике, что изменился, она не послушает меня. Но вместе мы сможем ее убедить.
Вскоре дядя показал Мицуо сайт, где рассказывали о конкурсе для молодых авторов от газеты «Ёмиури Симбун». Кажется, он слышал о нем по телевизору.
– Я сам виноват, что сестра думает, что творчество – лишь мимолетное увлечение, а не серьезная работа. Художников уважают, а писателям вручают Нобелевскую премию, но сестре это не важно. Для нее только командная работа достойна уважения, а самовлюбленные художники лишь зря тратят время, их мазня ничего не даст миру.
Дядя замолчал и положил телефон на переднюю панель машины. В кармане Мицуо снова раздалась вибрация, но он не замечал этого, даже забыл как дышать, боялся испортить момент. Впервые Тайко с ним так открыт. Дядя улыбнулся и потрепал Мицуо по волосам:
– Давай покажем Сумике, что писатели и художники тоже достойны уважения. Ты напишешь роман на конкурс до конца июня, а я нарисую иллюстрации. Если мы попадем в шорт-лист, то жюри сделает рецензию на книгу, ее напечатают в журнале – это и будет нашим козырем. Я не могу отказаться от работы прямо сейчас, у меня испытательный срок до конца триместра.
Мицуо закусил губу, он не хотел писать роман прямо сейчас, да еще и без подготовки. Нельзя же написать роман за такой короткий срок! Но если он откажется, то потеряет дядю навсегда. Мицуо посмотрел на Тайко и решился:
– Я попробую! Я напишу роман и принесу маме рецензию.
Дядя кивнул:
– Я обещаю нарисовать потрясающие иллюстрации. Сумика будет удивлена.
Дядя протянул руку, и они соединили обещание клятвой на мизинцах, как в детстве, когда Мицуо просил Тайко не рассказывать маме о том, что он приходит в его мастерскую после тренировок. Она до сих пор думает, что Мицуо гулял с друзьями, которых у него нет.
Когда телефон снова зазвонил, то Мицуо извинился перед дядей и принял вызов от мамы:
– Мицуо, я не знаю, где ты пропадаешь, но немедленно возвращайся домой.
Долгие гудки раздались в ответ. Мама не дала даже слова вставить, значит, она очень разозлилась. И дядя это понял:
– Тебе пора, Мицуо. Не забывай мне писать.
Мицуо взял записную книжку и вышел из машины. На улице он попрощался с дядей:
– Если я сдержу обещание, то ты приедешь на Летний фестиваль в академию Ёсано?
Дядя кивнул ему в ответ и завел машину. Она плавно отъехала от обочины и унеслась вдаль. Мицуо открыл телефон, нашел сайт конкурса и подал заявку.
3
Тору остановился перед воротами академии Ёсано и вздохнул. Здесь уже собралась большая толпа: юноши и девушки в темно-зеленой школьной форме – наверное, первогодки. Он мог избежать этого, если бы не проспал. Хотя после вчерашнего еще повезло, что пришел вовремя, а не ближе к обеду.
К воротам прислонился старшеклассник, на правом рукаве темно-зеленого пиджака красная повязка – знак отличия члена дисциплинарного комитета, – а в руках черный планшет. Видать, его назначили проверять первогодок: они не могут зайти в школу без пропуска, который получат на церемонии поступления. В академии Ёсано строгие