– Да он малопонятен только с точки зрения семейного общества, каковым является наше! – Игорь воодушевился. – Если экстраполировать действия скиуттов на модели земных клановых систем – все становится более чем ясным…
За разговором – говорил Игорь, Его Величество время от времени задавал вопросы – они дошли до поворота в известный всему человечеству «Уголок жизни». На нескольких гектарах сложные автоматы поддерживали множество «климатических уголков», каждый из которых являл собой небольшой фрагмент одного из освоенных русскими миров. «Уголок жизни» всегда был открыт для посетителей – экскурсий, туристов, просто любопытных – и пользовался даже большей популярностью, чем Космозоо в Петрограде.
Издалека Игорь, как ни был увлечен разговором, увидел, что у главных ворот стоят с десяток мальчишек – примерно его возраста, одетые в форму разных Лицеев. Некоторые оживленно разговаривали друг с другом, другие просто осматривались, кто-то читал с комбраса или висящего перед лицом голографического экрана. Игорь с удивлением понял, что знает почти всех… да нет, всех остальных парней. Не всех – лично, но – знает. Это были победители самых разных соревнований по рукопашке. Насчет некоторых Игорь удивлялся – почему в финал вышел он, а не они. Кое-кого он знал еще и по научным и исследовательским работам – весьма многообещающим. Кстати, и на него тоже уже смотрели, и кто-то сказал довольно громко:
– Сурядов идет.
А кто-то еще окликнул:
– Игорь, привет!
Игорь сбился, закончил объяснение и посмотрел на Императора – с некоторой долей требовательности. Ответом был строгий взгляд и легкий толчок в спину:
– Спасибо за интересный рассказ. А теперь идите. Немного подождите, я должен встретить еще троих.
И, повернувшись, Император зашагал обратно. Игорь проводил его глазами, потом вздохнул и уже быстрым шагом подошел к ожидающим его мальчишкам. В сущности, представляться не было нужды, он легко вспоминал имена, отчества и фамилии даже тех, кого и видел-то только на экране. Мальчишки с прибытием новенького начали опять строить догадки на тему, зачем их сюда собрали. При этом все дружно выказывали вслух недовольство прерванными в самом начале каникулами – и столь же дружно ощущалась в воздухе атмосфера ожидания и неуемного любопытства.
– Древние Боги наконец-то проснулись и потребовали жертвы, – не поймешь, серьезно или в шутку предположил мрачным тоном рыжеволосый плечистый Тиудир (с фамилией фон Лютциг), с которым Игорь встречался в поединках пару раз. Кроме того, трудно было не зачитаться его «Историей тевтонов», которую печатал их лицейский альманах – работа мальчишки походила на мальчишескую же песню, вдохновенную, в которую вложена вся душа, и оттого почти не замечаются огрехи, ошибки и неточности исполнения. – Нас всех отвезут в Аркаим[5]и торжественно сожгут в Равноденствие. Как лучших из лучших, – добавил он без ложной скромности (но в общем-то справедливо).
Мальчишки примолкли. Потом зеленоглазый, веснушчатый Славка Макаров, известный пирокинетик[6], не без успеха пытавшийся учить этому младших, тряхнул головой и сказал серьезно:
– Если бы по правде так было нужно для Родины – я бы пусть… Разве мало наших на самом деле за Родину… сожгли?
– И совсем даже не торжественно, – добавил его тезка (и троюродный брат Игоря) Славка Данич. Каждый из мальчишек понял, что имел в виду хорват, они опять примолкли, посматривая вокруг рассеянно и нетерпеливо.
Игорь снова внимательно оглядел всех мальчишек. Слова Тиудира о жертве не шли из головы. Нет, это была, конечно, шутка. Но и что-то от правды в ней ощущалось тоже.
Ему очень захотелось домой. Это было странное и непривычное желание. Секунду анализировав его, Игорь понял, что это – обычный страх. Страх перед неизвестностью, перед загадочной темнотой вне освещенного круга возле уютной, обжитой пещеры.
И упрямо наклонил голову, заставляя страх отступить.
* * *
На экране пятнадцать мальчишек покачивались в открытом вагончике, везущем их на дворцовый лунадром. Они вертелись и весело глазели по сторонам. В таком возрасте больше всего угнетает неподвижность, пусть сколь угодно комфортабельная – больше всего бодрит движение, пусть сколь угодно трудное…
– Это они и есть?
Его Высочество Цесаревич, скрестив руки на груди, смотрел на экран поверх отцовского плеча. Василий Вячеславович был очень похож на отца, только одевался не в парадный мундир гвардии, а в довольно скромную повседневную форму звездолетчиков со знаками различия капитана второго ранга военно-космических сил.
Император кивнул, не оборачиваясь:
– Это они и есть.
Цесаревич покачал головой:
– Не перемудрил ли дядя Илья со своим планом? Все привезут показывать достижения своей техники, а мы…
– Технику мы везем тоже, и лучшую, которая есть, ты это отлично знаешь, – ответил Император. – Но многих на этом сборище техникой не удивишь. Никакой, даже самой изощренной. Разве наша техника заставила два с лишним века назад развалиться альянс Чужих?
– Но мальчишки… – Василий Вячеславович вздохнул. – Можно было бы отказаться от участия в рукопашных боях. Это, в конце концов, всего лишь один из многих видов соревнований.
– Слушай, Васька, – отец наконец обернулся к сыну, – мне кажется, что это ты мой отец, а не я твой! Вспомни-ка себя лет сорок назад. Выпади тебе такое – неужели ты стал бы прикидывать, рассчитывать и думать?! Или вцепился бы руками и ногами в такой шанс с криком: «Мое, не отдам!»?!
Засмеявшись, Цесаревич поднял руки в шутливом жесте сдачи.
– То-то же, – наставительно сказал ему отец. И оба они вновь повернулись к экрану – вагончик сворачивал на поле, и мальчишки, повскакав с мест, разглядывали Императорскую яхту, которая должна была доставить их на базу витязей «РА».
Все пятнадцать мальчишек:Белозерский АндрейБеляев ДмитрийВайрау Раймар фонВалишевич АнтонВихорев АндрейВишневский МарианВолохов ФедорВорожеев АндрейДанич-Горват МирославЗалов ДанчоЛютциг Тиудир фонМакаров СвятославНемиров ВладимирСурядов ИгорьШомберк Яромир
– Не подведите, ребята, – тихо сказал Император. – И возвращайтесь живыми.
4. На палубе – слушать!
– Вот это да! Игорь, смотри! – Андрюшка Ворожеев так пихнул Игоря в бок, что тот скривился. Но ничем не ответил – было не до этого.
Призыв был зряшным. К иллюминаторам шаттла прилипли все пятнадцать лицеистов – расплющивая о стекло носы и даже отпихивая друг друга. Не потому, что не хватало места – просто от волнения, словно место у иллюминатора как-то приближало смотрящего к этому – этому, к чему неуклонно приближался шаттл. И до мальчишек постепенно начинало доходить, что вот это – и для них тоже, они летят туда! Кто-то, окончательно обалдев от счастья, выкрикивал:
– «Разящий»! «Решительный»! «Полтава»! «Грозный»! «Верный»! А вон англосаксы! «Хенгист»! «Вюрсгеорт»! Смотрите, сколько их!
Они смотрели. Они смотрели во все глаза.
Там, где за орбитой Плутона Ближний Космос словно бы обрывается в черную бездну – оттолкнись от Солнца, шаг – и упадешь в ничто, в то ничто, которое так долго когда-то прятало от землян звезды – там, где кончались огни поселений и станций, там – в неправдоподобно четком строю – гигантской, раскинувшейся на несколько десятков километров буквой W – сияли в пустоте походными огнями корпуса множества кораблей. Их было… Игорь попытался сосчитать, хотя точно знал, что их сорок (авианосец, два линкора, четыре крейсера, десять эсминцев и три вспомогательных судна от каждой из Империй) и знал все корабли по именам. Но сейчас просто разбегались глаза. И те проблемы, сомнения и тревоги, которые – никуда от них не деться – приходили к каждому из мальчишек по ночам, казались смешными и ничтожными перед лицом такого воплощения силы человечества.
Не отлипая от иллюминаторов, мальчишки начинали переглядываться. В глазах у них появлялась смесь гордости и тревоги. Они – пятнадцать юных воинов Русской Империи и пятнадцать летящих сейчас где-то воинов Империи Англо-Саксонской, их ровесников, они лишь маленькое звенышко в защищающей Землю кольчуге. Вот она, сияющая и грозная броня человечества. Ее мощь наглядна и неоспорима. Там – тысячи людей. Тысячи лучших звездоплавателей, пилотов, ученых, разведчиков, контактеров, инженеров, техников. И многих, многих других – взрослых людей, которые могут и умеют все. Но… но ведь даже крохотного ослабевшего звена достаточно, чтобы вражеское копье вошло в бок, чтобы пробила грудь бойца свистящая стрела… И ведь ждут сейчас где-то – совсем далеко – другие. Ждут, охваченные той же самой страстью, одной мыслью – победить. Победить их, землян. Ждут – такие, как в фильмах, которые показывали на базе «РА» на острове Буян[7]. Ждут – привыкшие давить весом, числом и мощью своих жутких кораблей, грозой своих невыдуманных побед, памятью о непобедимости своих предков, опрокинувших черт-те сколько миров… Ждут.
