Кажется, я уже больше ничего и не чувствую, кроме этой сумасшедшей цепной реакции, которая увеличивалась и ширилась во мне, подобно замедленному взрыву, поглощающего каждую клеточку моего трясущегося тела сминающим жаром чистейшего исступления. Я уже не постанываю и не всхлипываю, а именно начинаю вскрикивать или даже завывать, банально задыхаясь и мечтая только об одном…
Да что он творит, этот треклятый извращенец?.. Будто специально усиливает и ускоряет толчки, словно и вправду читает мои мысли или то, что с моим телом сейчас творится по его же вине. Ещё и по слуху бьют эти развратные звуки из будоражащих влажных ударов, от которых меня лихорадит и передёргивает неменьшей стимуляцией, чем от его беспощадного голоса.
— Да, вот так! Покажи мне, как ты это делаешь. Как подобные тебе кончают. Заведи меня этим ещё сильнее, ведьма!
Да чтоб тебя!.. Не знаю, как у него это получилось, но меня накрыло долгожданным апогеем в аккурат на его последней фразе. Живот скрутило жгучим спазмом первого мощного “взрыва”, который тут же разошёлся всесметающей волной по всему телу. Влагалище уже не просто пульсировало, а надрывно сокращалось от ненормальных судорог затяжного струйного оргазма. Меня буквально скручивало и трясло, будто одержимую бесами кликушу, которая ни на что другое, как биться в конвульсиях и протяжно завывать, больше не способна.
— Да, ведьма, да! Вот теперь я вижу, что легенды не врут. — а Бошану, похоже, мало просто меня унизить, низвергнув до положения на всё готовой сучки. Успокаиваться он явно не собирался, даже когда довёл меня до первого оргазма, и когда я вытолкала из себя его пальцы с первой сквиртовой струёй. Принялся тут же растирать мне клитор, помогая кончать под более бурные сокращения доведённой им же до критического предела киски.
Ума не приложу, как я вообще за эти затянувшиеся до бесконечности секунды не свихнулась и не потеряла сознания. А ведь была на грани, кое-как удерживаясь за спинку дивана и не падая только благодаря рукам Верховного.
Не успела я хоть немного прийти в себя, как и дождаться завершения и без того очень долгого первого оргазма, как меня опять оглушили очередным сокрушительным ударом почти нежданного “сюрприза”. Ударом, можно сказать, буквальным, по другому его не назовёшь. Я даже не сразу сообразила, чем именно этот святейший садист коснулся моих воспалённых складок и опять несколько раз провел вверх и вниз чем-то очень гладким и большим от входа в вагину до вершины пульсирующего клитора. Всё это время я продолжала кончать и дуреть от новых ощущений, передёргиваться всем телом и несдержанно постанывать. Пока не закричала срывающимся на хрен голосом от новой сумасшедшей вспышки извращённого удовольствия — будто разрезающей меня изнутри острой болью, одновременно такой же нереально сладкой и запредельно возбуждающей.
Бошан именно всадил в меня свой большой член до упора, вжавшись сзади в мои ноги мускулистыми бёдрами, а в мою распухшую киску увесистой мошонкой. Ей богу, я чуть было дух не испустила, то ли интуитивно попытавшись вырываться, то ли взвиться раненой птицей в его цепких лапищах. А ему всё, что я не делаю будто на руку. Одним резким и нещадным рывком притягивает меня за волосы к себе, прижимая спиной к своей груди, а вторую ладонь запуская между моих разведённых ног спереди, пока растягивает меня изнутри каменным стволом внушительного фаллоса, буквально насаживая на него в самой развратной позе. Всего несколько грубых и глубоких толчков и всё… меня опять уносит или накрывает. Ещё и кажется, что я продолжаю кончать. Всё ещё!
В какой-то момент я сама не замечаю, как начинаю подстраиваться под его движения и ритм учащённых ударов. Потому что ни о чём другом уже думать не могу. Меня вынесло окончательно и бесповоротно. Я хотела, до одури и до дичайшего остервенения собственного “насильника”, поскольку то, что он со мной сейчас вытворял иначе и не назовёшь. Просто брал и буквально насиловал. Только я кричала не о помощи и спасении, а от того, как реагировало моё тело на проникающий в меня член. Вернее, трахающий — жёстко, беспощадно и без успокаивающих нежностей. Уже молчу о его руке, пальцами которой он растирал мне клитор в такт вбивающегося в меня пениса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Причём, мало мне собственных ощущений, так меня ещё и прикладывало ментальными атаками от самого Бошана. Ещё одно не самое лучшее свойство чародеек — чувствовать своего партнёра практически как саму себя. А, точнее, исходящие от трахающего тебя мужчины чуть ли не все испытываемые им приступы порочного удовольствия. Так что угадать на каком он был пределе и когда уже собирался кончать, для меня вообще не было проблемой. Кроме одной. Меня они подхлёстывали не менее сильно, чем мои собственные. Доводили до такого состояния, что в пору скончаться от убийственного стыда. Или буквально от трахающего меня члена. Поскольку я точно сейчас сдохну. Я уже и так держусь на честном слове, едва ли понимая, что вообще происходит, что со мной и почему я до сих пор не потеряла сознания. Особенно, когда рука Верховного обхватила меня за горло и слегка сжала под скулами пальцы. Ну всё… Кажется я…
Снова начинаю кончать! Срывать голос от криков и ловить не менее мощные судороги бурного оргазма от изливающегося в меня мужчины.
Не знаю… а может банально не помню, как долго оно длилось на этот раз. Похоже, оно и не собиралось заканчиваться. Просто в какой-то момент ослабило свои затяжные судороги, поглощая моё беспрестанно дрожащее тело дурманящей негой непередаваемого блаженства. И лишая на какое-то время умопомрачительной заполненности. Грубо говоря, это Бошан вышел из меня, полностью отпустив и позволив мне абсолютно обессилевшей завалиться на сиденья дивана.
И меня при этом ещё продолжало передёргивать, как в предсмертных конвульсиях.
— Я разве разрешал тебе себя трогать? — и даже его грубый хриплый голос нисколько не способствует моему скорейшему протрезвлению, если не наоборот.
Лишь удивлённо поворачиваю голову и поднимаю на мужчину поплывший взгляд, только сейчас заметив, как протянула свою дрожащую руку к своей мокрой киске и принялась натирать пальчиками клитор, чтобы усилить зудящую в нём пульсацию.
— А вы меня за это накажите, Ваше Святейшество! — вот так и срывает людям крышу. Но обычно тем, кто подпадает под мои чары. А тут определённо всё перевернулось с ног на голову.
— Не переживай. Накажу. Как и полагается. Со всеми вытекающими…
Пошляк! Только затыкать мне его совершенно не хочется. Как и отводить осмелевшего взгляда от его лица и возвышающейся надо мной исполинской фигуры. И с эрегированного члена тоже. Который, к слову, вообще никак не обмяк. Всё так же стоял колом со вздутой блестящей (в этот раз ещё и мокрой от спермы) головкой, как и до моего первого минета, пока сам Бошан не поспешно, но и не медленно расстёгивал на груди планку потемневшей от пота сорочки.
Наверное, уже начало доходить во что он вляпался и на что так опрометчиво подписался?
— Значит, и это тоже чистая правда? Действуете на мужиков, похлеще самого ядрёного афродизиака, да? И насколько долго это может затянуться?
Я впервые не сдержалась и растянула губы в полупьяной коварной ухмылке. После чего кокетливо прикусила нижнюю и провела кончиками пальцев по торчащим от возбуждения соскам, тут же демонстративно ахая, закатывая зазывно глазки и сжимая бёдра, чтобы выгнуться в спине от очередной настоящей волны острого удовольствия.
— Кто его знает, Ваше Святейшество… — с придыханием и с небольшими паузами из-за сбивающегося голоса. — Это вы меня накачали приворотным зельем. Каков у него срок годности должны знать только вы.
— Чёртова ведьма! — от его ответного звериного хрипа меня лишь сильнее обдало эрогенным жаром очередной вспышки неконтролируемого возбуждения. Ещё и добавило сверху восхитительной визуализацией, в виде его полностью обнажившегося торса — шикарного, рельефного, буквально лепного, с лоснящейся от интенсивной испарины тонкой кожей. Кажется, там можно было разглядеть не только змейки вздутых вен, но и даже волокна неслабо накачанных мускулов.
