Сицилиец для Золушки
Анна Штогрина
Глава 1
Черногория…
Мария
Тридцать. Тридцатник. Три десятка. Смотрю на себя в овальное зеркало с кованным кантом и не могу поверить, что это я. Маша Соловьева. Ныне Мария Брунетти. Тридцатилетняя вдова! Не состоявшаяся жена и мать…
Движением руки ловко смахиваю ироничную улыбку. Подарок на двадцать девять лет я никогда не забуду. Я на третьем месяце беременности. Стою на коленях и молю Орсино не убивать меня и Дарио. Мой муж в луже черно-бурой крови. Рубиновые капли даже на бороде и ресницах. Брунетти не просил ни о чем. Только чтоб Росси отпустил меня. Чтоб я не видела, как любимого мужчину расстреляют. Так вот, прошел ровно год с того памятного события, как я потеряла одновременно и мужа, и его наследника. Мальчика. Как и мечтал Дарио…
И даже сейчас, спустя двенадцать унылых месяцев, я знаю, что мой муж жив! Ну, посудите сами. Если б Росси хотел его убить, что стоило этому ублюдку с каменным сердцем пристрелить Дарио сразу?! Пустить пулю, и все. Нет человека— нет проблем. Я была пленницей Орсино несколько месяцев. И я уже понимала его мрачные корыстные мотивы. Он всегда держал пленников до самого последнего дня, до самой последней минуты. Если он надеялся выручить еще хоть один доллар, он бы не убил Дарио. А он не просто надеялся. Он мечтал. Его план рухнул, когда меня спас Арманд. Я его пленницей не стала. Значит Дарио он точно б не убил.
Бессмыслица. Чушь. Не верю. Кричу ночами в кошмарах, заливаюсь слезами, вспоминая озверевшие глаза мужа, когда меня Росси бьет в живот. Рыдаю взахлеб и кричу равнодушной луне:
— Не верю!
Дарио жив. И точка.
***
— Малышка, иди ко мне, — прошептал Арманд, протягивая руку. Я отпила из бокала глоток вина и равнодушно мазнула по его идеальному рельефному торсу.
Адриатическое море, как назло, создавало умилительный романтический пейзаж в сочетании с ослепительной тарелкой луны и белоснежным песком. Арманд удивительно вписывался в любую красивую картину природы. Потому что сам сицилиец необыкновенно красив и гармоничен.
Я нехотя отметила и его загорелый торс, увенчанный грубыми узловатыми мускулами, и поросль темных волос на груди, соблазнительным клином уходящую под шорты. В мужчине все сексуально. Длинные жилистые ноги, забитые черным месивом непонятных татуировок. И сильные руки с клубами бицепсов и трицепсов. На них тоже витиеватые мрачные рисунки. Впрочем, как и на спине. Удивительно, как он еще не забил грудь. Оставил место для разгула фантазии.
— Мария, иди ко мне. Год прошел. Траур окончен. У тебя сегодня день рождения. Искупайся со мной, — заманивал Арманд приглушенным волнующим баритоном.
Он прав. Прошел год. У меня сегодня день рождения. Круглая дата, я тридцатилетняя юбилярша. Все гости разъехались из особняка в Черногории, уже ставшего моим. Антонио мирно спит в комнате. Призрак перебрал с виски. Зато было весело. Я со всеми смеялась, когда он в очередной раз рассказывал всем гостям историю нашего знакомства.
И теперь, вот он — мой главный подарок. Роскошный брутальный сицилиец, до безумия влюбленный в меня и доказавший, что он умеет ждать. Целых двенадцать месяцев выдержал.
Арманд регулярно приезжал ко мне в гости, поддерживал, дарил охапки цветов, украшения, лакомства. У меня целый шкаф забит изделиями из золота и платины. Судьба, сука, очень любит прикалываться над людьми. Надо мной она просто поржала. Оторвалась, как в «Комеди Клабе».
В прошлой жизни, когда я была простой переводчицей Машкой, я и мечтать не могла, чтоб такой мужчина, как Арманд, уделял мне знаки внимания. А сейчас в душе и на сердце пусто. Точнее говоря, не пусто, а наоборот — занято. Все место в мышечном органе, каждая клетка крови наполнена никак не умирающей любовью к мужу, Дарио Брунетти. Для других — опасному и страшному мафиози. А для меня — преданного и трепетного мужчины. Лучшего любовника.
За три коротких месяца, что мы провели вместе, я узнала, что значит быть рядом с настоящим мужчиной. Когда сексом занимаешься не раз в месяц, как с моим прошлым мужем Игорем, а ежедневно. По несколько жарких, страстных актов. Таких, словно мы выступаем на сцене с лучшим спектаклем, срывающим овации в виде бесконечных оргазмов.
Дарио казался мне слишком осторожным и заботливым. Он тщательно оберегал меня, не позволял заниматься домашними делами. Сам не выезжал из Черногории. Все важные встречи проводил в кабинете. Приставил ко мне охрану из троих мужчин. Я, дура, все смеялась над ним. Говорила, что у него мания преследования. Орсино Росси мертв, и нам нечего переживать.
Глупая. Глупая Машка. Ныла, как блаженная, что мне скучно и тоскливо сидеть взаперти в особняке. Сама уговорила Дарио поехать на Карнавал в дом Паолоретти, который организовывал уже наследник Медичи, его старший сын Марселло. Дарио не хотел, отговаривал меня, зацеловывал горячими жадными губами. Все боялся, что перелет плохо скажется на беременности. Что меня заметят его конкуренты, враги. Впервые грозный и властный бородатый демон нервничал и боялся. Признавался мне в постели, что любит, что я стала его слабостью.
Все очарование нашей беззаботной жизни рухнуло в один миг, когда в Риме мы ехали из аэропорта в особняк Паолоретти, когда начали стрелять по нашим машинам. И Дарио, вместо того чтоб отстреливаться, в спешке надевал на меня бронежилет и пригибал голову. Накрывал своим массивным телом, как щитом. Дарио ругался, кричал. Потом дрался, как разъяренный хищник. Его подкосило несколько пуль, острыми клыками врезавшиеся в его жилистое тело. И я с ужасом наблюдала, как всегда крепкий и здоровый мужчина, несломленный титан, не мог подняться. Мне было больно. До безумия. Перед глазами расплывались все фигуры. Взгляд задерживал фокус только на раненом муже.
Меня ударили несколько раз в живот, по плечам. Я пыталась руками защитить ребенка.
Пыталась… но не смогла.
Ублюдок Орсино схватил меня за волосы. Его лицо было ужасное. Оспины и шрамы искалечили всю правую щеку после пожара. А глаз смотрел не моргая. Теперь его внешний уродский вид полностью соответствовал внутреннему. Негативная энергия, как черная гниль, —
