— Сплевываю, — подтвердила № 4.
— Глотаю, — возразила малолетка № 1. — Чистый белок, никаких углеводов. Чем не диета?
Эти крошки, эти нежные, полураспустившиеся цветы жизни трепались о… минете. Кларисса на миг застыла, пораженная двумя пренеприятными открытиями: 1. Едва снявшие скобки с зубов сосунки обсуждали тонкости орального секса; и 2. Они явно смыслили в этом больше, чем она сама.
Ох, как же тикают ее часы.
Тикают — не то слово. Грохочут отбойным молотком!
— Девственницы-то среди вас есть? — повернулась она к лоснящимся лолиткам.
Три из четырех кивнули.
— Конечно, — ответила та, которую звали: а) Тиффани; б) Брэнди; в) Дакота; или г) Эшли.
— Как так? — спросила Кларисса. Раз уж ее занесло на эту дорогу, придется шпарить дальше, несмотря на ухабы.
— Только анальный секс, — небрежно, как само собой разумеющееся, процедила другая Брэнди.
— Коктейль! — добравшись до стойки, каркнула Кларисса бармену. Таким тоном обычно хрипят «sos». Который по счету коктейль… четвертый?
— А именно? — уточнил щекастый бармен. Кларисса окинула его оценивающим взглядом, как жокея с лошадью на кентуккийском дерби. Неплох… Но на Секс из Похоти не тянет, даже с своими золотистыми кудрями и карими глазами.
— Секс из Любопытства, — констатировала она.
— Что-что? — переспросил бармен.
— «Перье» с лаймом, — исправилась Кларисса. Не излагать же ему весь свой жизненный опыт.
— Секс из Любопытства, — насмешливым, глубоким эхом прозвучало за спиной. — Чертовски интригующе.
Кларисса чуть было не развернулась круто, но удержалась в самый последний момент; внутренний голос (после всего выпитого он звучал пискляво, как голос мультяшного героя) вновь пришел на помощь и велел: «Не пори горячку, дорогуша. Оглянись, но МЕДЛЕННО».
Так она и сделала.
Перед ней стоял Аарон Мейсон. Ее будущий муж. Один. Еще красивее, чем запомнился по первой встрече.
Или она просто пьянее, чем в тот раз?
— Не тебе предназначалось. — Кларисса невозмутимо поправила ему галстук. Опять костюмчик мальчика из католической семьи. И опять ковбойские сапоги.
— Да ну? Уверен, что мне, — возразил Аарон.
— Ваши напитки, — вмешался бармен, протягивая «Перье» с лаймом и «Кир руаяль»; Кларисса чуть не откусила ему руку.
— Конечно, это твоя вечеринка, — сказал Аарон, — но по мне, так тут сплошь одни жалкие аутсайдеры, пардон за мой французский.
— Аутсайдеры — не французское слово. Я точно знаю, потому что учила язык четыре года в университете и вполне способна отыскать туалет на Эйфелевой башне.
— Потрясен до глубины души. — Аарон склонил голову.
— Рада слышать, — отозвалась Кларисса с улыбкой. — Долго же до тебя доходит. А теперь прошу извинить, я должна отнести это моему прия… моему бывшему… Словом, нужно отнести гостю выпивку.
— «Кир»? Девчачье пойло?
— Ничего подобного, Ковбой Мальборо. Уж прости, «Будвайзер» не держим…
— Кларисса, машина у дверей. Мотор я не заглушил.
— Машина, говоришь? Скажи лучше — продолжение члена. А уйти не могу… я хозяйка как-никак.
— А я почетный гость.
— Кто?!
— Ну же! Пойдем, дорогая. — Аарон обнял ее за талию.
— Нет… не могу… Никуда не пойду. — Кларисса не на шутку встревожилась: ситуация явно выходила из-под контроля.
Аарон забрал у бармена оба стакана.
— Кому отнести?
Кларисса кивнула на Саймона с блондиночкой. Аарон двинул прямиком к ним, Кларисса засеменила следом.
— Прошу. — Аарон вручил «Перье» Пенелопе, а «Кир» — Саймону. Улыбка, с которой тот принял бокал, выглядела приклеенной.
— Бо-ог мой! — протянул Тони Би на манер дамы-южанки, совершившей непоправимую оплошность.
— Аарон Мейсон, к вашим услугам. — Аарон пожал руки Тони Би и Саймону с видом кандидата-республиканца на выборах. Пенелопа удостоилась поклона.
— Кто-нибудь еще покраснел или я один такой? — осведомился Тони Би.
Аарон и бровью не повел:
— Роскошный прием, мистер Би, но, боюсь, мне придется лишить вас Клариссы. Она очень скверно себя вела, и ей давно пора баиньки.
— Бог мой, — повторил Тони Би.
Кларисса пожала плечами и задумалась в поисках подходящего клариссизма, но на ум так ничего и не пришло. Встретившись взглядом с Саймоном, помощи тоже не дождалась — его чувства были надежно укрыты за стеной хороших манер.
А миг спустя Аарон взял ее за руку и они вместе ушли с вечеринки, прямо в будущее.
4. Предсвадебная вечеринка
У Клариссы были четыре лучшие подруги, ее «ближний круг», который сама она нарекла Звездной Палатой после ночного просмотра под ванильное мороженое потрясной киношки с восхитительно скверным Майклом Дугласом[9], где суровые бдительные судьи в черном охотились за суровыми изворотливыми преступниками. Сходство бросалось в глаза: подружки Клариссы не вылезали из черных штанов-стретч, а суждения их были суровы и обжалованию не подлежали. Да и охотницами они были беспощадными — за всем мало-мальски достойным внимания, от туфель, поясов и лака для ногтей до мужчин, красавчиков, богачей или просто недоступных.
У Звездной Палаты имелись незыблемые правила, причем некоторые восходили еще к начальной школе:
не носить комбинезоны (позже заменено на джинсы) по вторникам;
не напиваться в понедельник вечером;
не носить врезающихся в зад трусиков;
не клеить парней у подруг и вообще всех парней, объявленных ВД (Вне Досягаемости).
На «заседаниях» члены Звездной Палаты рассаживались всегда в строго определенном порядке, как на великосветском банкете.
Александра Харгрэйв, самая верная и старая (по счастью, она и впрямь была старше Клариссы на целую неделю) подруга, занимала почетное место по правую руку от Клариссы. Актриса, проходившая в бизнес-колледж ровно одну минуту, прежде чем заняться ювелирным делом, Грэйви — как ее называли еще с ясельных времен — была пятой дочерью известного пластического хирурга (о хирургах иного профиля в Беверли-Хиллз не слыхивали). На семнадцатилетие папочка подарил ей отменную грудь размера «D». Точно такую же грудь доктор Харгрэйв, сменивший четырех жен, презентовал недавно своей шестнадцатилетней падчерице. А Грэйви пять лет назад удалила мегаимплантанты, которые называла «Лас Памелас», в честь кумира Звездной Палаты Памелы Андерсон, заменив на свои нынешние «Кортни» (по имени Кортни Кокс, еще одного идола всей Палаты), скромного, непритязательного размера «В».
